Читать книгу "Сожжение Просперо - Дэн Абнетт"

Два Меча замахнулся левым клинком, но суперзащитник отразил удар длинной рукояткой молота, подняв ее перед собой на уровень лица, словно жезл, а затем стремительно повернул молот, готовясь к следующему выпаду. Йормунгндр успел поднять свои мечи и поймать молот у самого основания в перекрестье клинков, но даже при этом могучий удар заставил его опуститься на одно колено.

Два Меча, напрягая все свои силы, продолжал удерживать молот. Суперзащитник с тулварами стал постепенно приходить в себя, поскольку все основные функции взяла на себя вторая голова. Он попытался подойти к Йормунгндру сбоку и атаковать, пока оба меча Волка были заняты.

С яростным ревом Два Меча свел клинки вместе, и лезвия врезались в рукоять, словно ножницы. Он не смог полностью отсечь молот, но рукоять в этом месте погнулась и покорежилась. Оружие Астартес повредило не только металлический кожух, но и сердцевину.

Он вскочил во весь рост и стремглав бросился на суперзащитника, нанося ему колющие удары попеременно то левым, то правым клинком. Йормунгндр заставил врага отступать шаг за шагом, пронзил его насквозь три или четыре раза, и в конце концов тот оставался на ногах только потому, что повис на мечах.

Два Меча стряхнул мертвого врага. Второй суперзащитник уже бросился в атаку. Йормунгндр резко развернулся навстречу двум тулварам; не останавливаясь, нанес такой мощный удар, что суперзащитник отлетел в сторону и упал лицом вниз. Он попытался подняться, но Два Меча подбежал, придавил его коленом и пронзил клинком, пригвоздив к земле.

Из-под поверженного врага потекла фиолетовая кровь.

Хавсер бросился на другой конец двора к лежащему Длинному Клыку. Два Меча, выдернув оружие из тела врага, поспешил следом за ним. Ускоренный метаболизм Астартес уже сделал свое дело, и его раны перестали кровоточить.

Но раны Хеорота Длинного Клыка не затянулись. Жрец сумел сесть, опираясь спиной на стену и вытянув перед собой ноги, но дыхание давалось ему с трудом. Из прорех в его доспехах обильно сочилась кровь.

— Подходящий денек, чтобы посидеть на заднице, — заметил Йормунгндр Два Меча.

— Мне нравится здешний климат, — ответил Длинный Клык.

— Ладно, а мы пока займемся работой.

Некоторое время Два Меча молчал, глядя на старого рунного жреца.

— Я пришлю к тебе Найота Плетущего Нити, когда его найду.

— В этом нет необходимости.

— Я не позволю тебе уйти без почестей, — возразил Два Меча. Едва заметная дрожь в его голосе поразила Хавсера. — Когда я найду Найота Плетущего Нити…

— Нет, — настойчиво произнес Длинный Клык. — Как бы ты ни хотел от меня избавиться, я никуда не собираюсь. Мне просто надо немного отдохнуть. Понаслаждаться чудесной погодой.

Хавсер перевел взгляд на Два Меча и увидел, что из-под его маски в широкой улыбке блеснули зубы.

— Я понял свою ошибку и постараюсь ее исправить, — сказал он.

— Вот и хорошо. А теперь иди и убей еще кого-нибудь. Скальд может остаться здесь и составить мне компанию.

Два Меча посмотрел на Хавсера:

— Развлеки его.

— Что? — удивился Хавсер.

— Я сказал, развлеки его, — повторил Два Меча. — Ты же скальд Тра. Действуй. Отвлеки его мысли от того, что грядет.

— Как? — переспросил Хавсер. — Что грядет?

Два Меча раздраженно фыркнул:

— А как ты думаешь?

Огромный Волк проворно опустился на колени и наклонил голову перед Длинным Клыком.

— До следующей зимы, — произнес он.

Длинный Клык кивнул в ответ. Они свели сжатые кулаки, а потом Два Меча поднялся и не оглядываясь пошел прочь. Его массивные пласталевые ботинки захрустели по рассыпанному гравию. К тому времени, когда он пересек двор, воин уже перешел на бег.

Хавсер повернулся к Длинному Клыку.

— Я понимаю, что это неделикатный вопрос, но скажи, что грядет? — спросил он.

Длинный Клык усмехнулся и покачал головой.

— Ты умираешь?

— Возможно. Тебе не понять анатомию Астартес. Мы способны перенести огромные повреждения. Но иногда этот процесс заставляет терпеть жуткую боль, и нет никакой уверенности, что ты выживешь.

— Что я должен сделать?

— Займись своим делом, — ответил жрец.

Он сел рядом с рунным жрецом.

Кожа Длинного Клыка стала еще более прозрачной. На ней виднелись брызги крови — фиолетовой и красной, крови человеческой и крови врагов. Некоторые пятна уже подсохли и начинали осыпаться.

Он все еще тяжело дышал. Скорее всего, сильно повреждены легкие. Каждый выдох сопровождался облачком розоватого пара.

— Значит… я должен тебя развлечь? — уточнил Хавсер. — Ты хочешь услышать сказание?

— Почему бы и нет?

— Ты мог бы рассказать что-нибудь свое, — сказал Хавсер. — Возможно, сказать мне что-то очень важное. На всякий случай.

— Так ты хочешь стать моим исповедником, верно? — спросил Длинный Клык.

— Я не это имел в виду. Эска Разбитая Губа говорил, что Стае нравятся сказания, которые их пугают.

— Это верно.

— А что пугает тебя?

— Ты хочешь узнать?

— Да, я хотел бы узнать.

— Больше всего нас пугают те вещи, — сказал Хеорот Длинный Клык, — которые даже мы не в состоянии уничтожить.

Глава 8

ЗИМНИЙ СОН ДЛИННОГО КЛЫКА

— Мы преданные Всеотцу убийцы, — сказал рунный жрец.

— Вы солдаты, — поправил его Хавсер. — Вы Астартес. Вы лучшие воины, которыми когда-либо располагала Терра. Все Астартес — убийцы.

Длинный Клык закашлялся. Вылетавший из его рта кровавый туман начал оседать вокруг губ. Он уже пропитал бороду и стал стекать на белоснежную шкуру.

— Это слишком упрощенная точка зрения, — сказал он. — Я тебе об этом уже говорил. И о роли каждого сына-примарха. О роли каждого легиона. Есть защитники и избранники, есть штурмовики и преторианцы… У каждого из нас есть свои обязанности. Шестой легион — это палачи. Мы — крайняя мера. Когда все остальные терпят неудачу, именно от нас ожидают невозможного.

— Разве это не относится ко всем легионам?

— Ты все еще не понял, скальд. Я говорю о разных пределах. Есть границы, которые другие легионы не могут переступить. Есть границы чести, преданности и достоинства. Есть деяния столь жестокие и безжалостные, что совершить их могут только Влка Фенрика. Для этого мы и созданы. Без сомнений и чувств, без колебаний и капризов. Мы гордимся тем, что мы единственные среди Астартес, кто никогда, ни при каких обстоятельствах не откажется нанести удар по приказу Всеотца, какой бы ни была указанная цель и причина для ее поражения.