Читать книгу "Конкистадор - Висенте Бласко Ибаньес"

Касик этих земель по имени Семако собрал больше пятисот воинов, чтобы противостоять белым, и ставший командиром бакалавр понял, что битва будет упорной, а результат ее вовсе не очевиден.

Маленькая бригантина вряд ли выдержит еще одно плавание, чтобы привезти подмогу из Санто-Доминго. Дорога по морю для них была закрыта, и им предстояло либо обосноваться на берегах реки Дарьен, либо погибнуть. Поскольку Энсисо, как и многие из его солдат были андалузцами, выходцами из Севильи, они поклялись Пресвятой Деве Ла Антигуа, образ которой особенно чтили в этом городе, дать ее имя будущей колонии. И уверившись в том, что Пресвятая Дева будет оберегать их, испанцы с такой яростью обрушились на воинов Семако, что те, несмотря на упорное сопротивление, были вынуждены обратиться в бегство, оставив множество убитых на поле боя.

Испанцы захватили поселение, дома обыскали и разграбили, собрали множество провизии, хлопка, а также большое количество браслетов и золотых украшений, общую стоимость которых Энсисо оценил в десять тысяч кастельяно, или более чем в шестьдесят пять тысяч дуро; таким образом простой адвокат и автор нескольких трудов по географии оказался главным победителем.

Несчастному Охеде никогда не удавалось заполучить столь богатую добычу. Да и его спутникам судьба ни разу не преподносила такого подарка на этих нищих и невезучих землях. Поселение назвали Санта-Мария-ла-Антигуа дель Дарьен, или просто Дарьен – первый настоящий город, основанный испанцами на Материке, который просуществует долгие годы.

Энсисо стал звать себя Главным алькальдом Новой Андалусии и заместителем губернатора Охеды, однако истинным народным любимцем стал вовсе не он.

Именно Бальбоа, которого товарищи по оружию звали просто Васко Нуньес, пользовался всеобщим обожанием – как за свои боевые качества, так и за то, что привел испанцев туда, где впервые победа принесла им настоящее богатство.

Бальбоа был таким же, как и Охеда: отважным, умным и удивительно щедрым, с легкостью отдававшим своим товарищам все, чем владел. Тем не менее Бальбоа затаил злобу на бакалавра за попытку наказать его, когда он вылез из бочки, а поскольку кроме этой ненависти Васко Нуньес обладал еще и немалыми амбициями, то мечтал сменить Энсисо на посту командира.

Остроумный, разговорчивый и убедительный в речах Бальбоа знал, как победить превратившегося в губернатора адвоката, хорошо разбиравшегося в законах и поднаторевшего в судебных тяжбах, на его собственном поле.

По соглашению между Охедой и Никуэсой граница между их владениями в заливе Ураба проходила по реке Дарьен, а потому селение Дарьен, находившееся на западном берегу, принадлежало Никуэсе. Бальбоа доказывал, что Энсисо, именовавший себя Главным алькальдом и заместителем Охеды, был не более чем захватчиком, поскольку Дарьен лежал вне пределов Новой Андалусии. А так как большинство испанцев было недовольно чрезмерно властным Энсисо, Бальбоа вместе с самыми отчаянными вынудил того отказаться от должности. Они основали новую колонию – маленькую республику, подчинявшуюся далекому испанскому королю, но со своей автономной администрацией, как это было принято в средневековой Испании.

Голосовали все колонисты; были выбраны трое, которых назначили алькальдами. Большинство голосов получили Васко Нуньес де Бальбоа, и еще двое: Самудио и Вальдивия.

Но спустя некоторое время, ввиду военной необходимости, решили оставить лишь одного командира. Одни – голосовали за Бальбоа, другие – те, кто завидовал его нараставшей славе, а также немногочисленные сторонники Энсисо – поговаривали о Никуэсе, поскольку город находился все-таки на его территории.

В разгар этих баталий к городку Санта-Мария-ла-Антигуа подошла маленькая флотилия под командованием Родриго де Кольменареса, который обследовал побережье в поисках Никуэсы.

Кольменарес был близким другом губернатора Кастилии-дель-Оро и потому убедил колонистов признать власть Никуэсы, раз уж они обосновались на его землях. Он предложил взять на борт двух посланников нового города, чтобы те отправились к несчастному рыцарю и предложили ему править.

Никуэса и горстка его людей в Номбре-де-Диос находились уже на грани смерти, когда неожиданно появилась флотилия Кольменареса. Прибывшие принесли весть о том, что оставшиеся в живых люди из экспедиции Охеды основали на территории Кастилии-дель-Оро крупный город: именно таким показалось морякам поселение Санта-Мария-ла-Антигуа из-за огромного количества найденного там золота.

Диего де Никуэса, как и Охеда, с легкостью забывал все неудачи и тут же вновь начинал командовать. Получив продовольствие, которое привезла флотилия, он организовал в Номбре-де-Диос – свидетеле стольких бед – импровизированный пир. Как настоящих монарх он потчевал посланников поселения Дарьен.

Воодушевленный прекрасными яствами, он вел себя так, словно вновь стал вельможей при дворе испанского короля. С одной стороны, он пообещал своим слушателям покровительство, а с другой – встревожил их своими заявлениями о снятии с должностей и наказаниях, когда вступит во владение городом Дарьен. К тому же – и это было хуже всего, понимая, что золото касика Семако было давным-давно поделено среди захватчиков города, Никуэса объявил, что по прибытии все золото должно быть передано ему для нового дележа.

Лопе де Олано и остальным, арестованным Никуэсой за то, что его бросили на побережье Верагуа, удалось тайно переговорить с посланниками из Дарьена и убедить их, что они совершат ошибку, пригласив Никуэсу в свой новый город. По словам арестованных, этот скупой и жестокий человек собирается силой отнять то благополучие, которое удалось достичь новым колонистам.

Посланники смогли вернуться в Дарьен до прибытия туда Никуэсы и рассказали жителям города о предложениях нового губернатора, тем самым подняв против него волну недовольства.

Как искусный политик, Бальбоа ранее делал вид, что поддерживает тех, кто выступал за передачу власти Никуэсе. Теперь же он использовал новые обстоятельства, чтобы настроить всех против; в итоге, когда корабль нового губернатора встал на якорь вблизи города, толпа препятствовала высадке Никуэсы на берег и кричала, чтобы тот убирался в свой Номбре-де-Диос.

Никуэса испытывал такой ужас при мысли о возвращении в свою колонию, что умолял принять его в колонисты процветающего Санта-Мария-ла-Антигуа, пусть не командиром, так хоть простым солдатом, однако все его мольбы были бесполезны, и когда ему все-таки удалось высадиться на берег, он был схвачен, заключен под стражу и предстал перед народным судом.

Бальбоа, которого всеобщим голосованием избрали командиром, почувствовал сострадание к несчастьям Никуэсы и пытался спасти его, однако толпа была неумолима и настаивала на исполнении приговора. Согласно решению суда, неудачник Никуэса обязан был вернуться в Санто-Доминго на худшем из кораблей колонии, маленькой бригантине, изъеденной корабельными червями, с минимальным запасом продуктов.

Семнадцать верных сторонников опального губернатора вызвались разделить с ним превратности судьбы. И 1 марта 1511 года губернатор Кастилии-дель-Оро отправился в океан навстречу опасностям на самом неподходящем для такого путешествия судне. Больше никто о нем ничего не слышал. Карибское море поглотило разбитый корабль, навсегда сохранив тайну того, как произошло это несчастье.