Читать книгу "Пленница былой любви - Бетти Махмуди"

Здесь должен быть какой-то код. У Муди свой шифр, и я не знаю, как ее открыть. «Я начну с нуля, нуля, нуля!» – говорила я себе. Итак, у меня появилась работа.

Усевшись на пол, я установила цифры 0-0-0. Нажала кнопку, замок не открылся. Я заменила последний 0 на 1 и снова попыталась открыть замок. По-прежнему безрезультатно. Внимательно прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы, я методично работала: 0-0-3, 0-0-4, 0-0-5.

Так я дошла до 1-0-0, но все впустую. Это стало казаться мне бессмысленным. В папке, вероятно, не было ничего полезного для меня. У меня еще было 900 цифр и никакого другого занятия.

Установила уже 1-1-4. Ничего.

1-1-5. Ничего. Зачем все это?

1-1-6. Никакого результата. А что если Муди вернулся потихоньку, вошел в дом и сейчас поймает меня с поличным?! Я установила цифры 1-1-7, автоматически нажала замок. Послышался щелчок!

Открыв папку, я не могла от радости перевести дыхание. Внутри был клавишный телефон. Маммаль купил его, будучи в Германии.

Подойдя к розетке, я остановилась, вспомнив, что Эссей была дома этажом ниже. Я слышала, как она ходила, как плакал ребенок. Кроме того, я знала, что когда кто-нибудь набирает номер наверху, внизу аппарат позванивает. Эссей сразу догадается. Могу ли я рисковать? Нет! Она уже не раз демонстрировала свою лояльность по отношению к Муди.

Время шло. Минуло двадцать минут, а может, и полчаса. Я стояла в коридоре с телефоном в руке, готовая подключить его и взвешивая в душе степень риска. Вдруг я услышала, как дверь комнаты Эссей открылась, а потом закрылась. Вскоре и на улицу дверь закрылась. Я подбежала к окну: Эссей с детьми переходила улицу. Вот он, ответ на мои молитвы.

Я тотчас же включила телефон, позвонила в посольство Хелен и, рыдая, описала подробности моей отчаянной ситуации.

– Я думала, что вы в доме Элен и начали действовать, – сказала она.

– Ничего подобного. Он запер меня здесь и забрал Махтаб. Я даже не знаю, где она и не случилось ли с ней чего-нибудь.

– Как мне помочь вам? – спросила Хелен.

– Пожалуйста, ничего не делайте, пока я не разыщу Махтаб, – поторопилась я предупредить ее. – Я не хочу рисковать. Может, я еще увижу ее.

Поговорите с господином Винкопом, – предложила она и переключила телефон.

Я повторила свою настоятельную просьбу.

– Но это неразумно, – сказал господин Вин-коп. – Мы должны попытаться освободить вас. Нужно сообщить полиции, что вас держат взаперти.

– Нет! – крикнула я в трубку. – Ничего пока не делайте! Не старайтесь помочь мне. Как только смогу, я сама свяжусь с вами. Я не знаю, когда это будет: может быть, завтра, а может быть, через полгода, но сами не предпринимайте попытки связаться со мной.

Я положила трубку и подумала, могу ли я рискнуть и позвонить еще Элен на работу, но в этот момент услышала звук поворачивающегося в замке ключа: Эссей с детьми возвращалась домой. Я быстро отсоединила телефон и положила его в папку на прежнее место.

Меня беспокоили снимки, которые я сделала, когда Муди забирал у меня Махтаб. Пленка была уже отснята. Если бы он проявил ее, то обнаружил, что я сделала, и тогда пришел в бешенство. Я искала в папке другую пленку, чтобы заменить, но ничего не нашла.

Я не хотела рисковать из-за снимка, на котором видны были только плечи Махтаб, когда Муди вез ее в коляске. Я открыла кассету и засветила пленку в надежде, что уничтожила важные для Муди снимки.

Два дня спустя Эссей вышла из дому с Мариам и Мехди. Через окно я увидела, что она с детьми и чемоданом, закутанная в чадру, садится в такси. Это выглядело так, как будто она собиралась навестить родственников. Реза ушел по своим делам. Сейчас я была одна.

Случалось, что Муди вечером не возвращался. Я не знала, радоваться этому или нет. Я ненавидела этого человека и боялась его, но он был единственной ниточкой, соединяющей меня с Махтаб. В те вечера, когда он приходил, обвешанный покупками, он по-прежнему был жестким и молчаливым, а мои вопросы о Махтаб оставлял почти без внимания, кратко отвечая:

– Все хорошо.

– Как у нее дела в школе?

– Она не ходит в школу, – ответил он резко. – Ей не разрешают ходить в школу из-за того, что ты сделала. Это твоя вина. С тобой одни только неприятности.

И новое высказывание в мой адрес:

– Ты плохая жена. Я собираюсь найти другую, чтобы наконец иметь сына.

Я мгновенно вспомнила о противозачаточной спирали. Что будет, если Муди узнает о ней? Что будет, если Муди изобьет меня так, что потребуется помощь и какой-нибудь иранский врач обнаружит спираль? Если меня не убьет Муди, это определенно сделают иранские власти.

– Я отведу тебя к Хомейни и скажу, что ты не любишь его, – кричал он. – Я поведу тебя к властям и скажу, что ты агент CIA.

По правде говоря, можно было сомневаться в реальности этих угроз, но я уже слышала подобные истории о людях, осужденных по причинам и без причины, увезенных в тюрьму и пропавших без вести. Я знала, что моя судьба зависит исключительно от каприза Муди и его аятоллы.

Как только я замечала безумный блеск в его глазах, я заставляла себя держать язык за зубами, надеясь, что он не увидит ненависти в моих глазах.

Всю свою ярость он обрушил на то, что я не мусульманка:

– Ты будешь гореть в адском огне! – орал он. – А я вознесусь на небо.

– Я не знаю, что будет, – ответила я спокойно, пытаясь его смягчить. – Я не судья. Только Бог может судить меня.

В те ночи, когда Муди оставался дома, мы спали в одной постели, но он ложился подальше от меня. Отчаянно борясь за свободу, я несколько раз пододвигалась к нему и клала голову ему на плечо, хотя меня тошнило от отвращения. Но муж тут же поворачивался спиной ко мне.

Утром он оставлял меня одну, забирая папку, а вместе с ней и телефон.

Я сходила с ума от страха и тоски. Тело мое по-прежнему болело после той страшной драки с Муди. Охваченная депрессией и отчаянием, я часами лежала в постели. Лежала без сна, но у меня не было ни сил, ни желания встать. Дни проходили как в тумане. Я давно уже не знала, да и не заботилась о том, чтобы узнать, какой день, месяц, взошло ли солнце. Я жаждала лишь одного: увидеть мою дочурку.

В один из таких мучительных дней все мои мысли сконцентрировались на одной детали. Введя пальцы внутрь своего тела, я стала искать конец медной проволочки, утопленной в противозачаточную спираль. Найдя его, я с минуту колебалась. Что будет, если у меня откроется кровотечение? Ведь я была узницей в доме без телефона. А если я умру?

В эти минуты мне было все равно, выживу я или нет. Я рванула проволочку и взвыла от боли, но спираль осталась на месте. Я пыталась еще несколько раз, прилагая усилия и корчась от боли. Все безрезультатно. В конце концов я взяла пинцет из маникюрного набора и зацепила за конец проволочки. Медленно вытягивая, крича от невыносимой боли, я все-таки довела эту операцию до конца. У меня в руке оказался кусочек пластмассы с медной проволочкой, который мог вынести мне смертный приговор. Превозмогая страшную боль, я подождала несколько минут, чтобы убедиться, что нет кровотечения.