Читать книгу "Последняя драма Шекспира - Наталья Александрова"

– Да вот, прислали из архива одно старое дело… – невнятно проговорил он, не отрываясь от своего чтения.

– Какое еще старое дело? – фыркнула Акулова. – У тебя что – время свободное? У нас убийца на свободе ходит, а ты каким-то глухарем заинтересовался.

– Сама же просила проверить всех этих, из театра, – протянул Патрикеев, – на предмет судимостей и еще каких-либо подозрительных обстоятельств.

– Ну и как, проверил? Нашел что-нибудь?

– Ну, всякие мелкие грешки, а в основном все чисты, как ангелы небесные. Персонал, конечно, все алкаши, да осветитель сидел по малолетке, а так не к чему прицепиться. Но вот это дело пятнадцатилетней давности…

– Так пятнадцать лет прошло!

– А ты только взгляни, какие тут интересные обстоятельства! – Патрикеев показал коллеге одну страницу.

– Надо же, как занятно… – Акулова выхватила листок из папки. – Слушай, с этим непременно надо разобраться. Причем тянуть не стоит, сходи-ка ты в этот гадюшник, который только по недоразумению считается театром, в самое ближайшее время. Посмотришь заодно на свою симпатию, она теперь там в примы выбилась, все главные роли играет. Добилась-таки своего, раз Коготкова пропала. Не иначе как с главным режиссером спит.

Капитан Патрикеев был мужчина простодушный и незлобивый и старался с коллегами не конфликтовать. Но тут уж Акулова перегнула палку, явно несправедлива она к Лизе Тверской.

– А вот мне в театре говорили, что Главный у них – мужчина суровый, трудоголик, горит на работе и с актрисами за роль вовсе не спит! – буркнул Патрикеев.

Майор Акулова характер имела скверный, но все же была далеко не дура и прекрасно знала человеческую природу, говоря проще – каждого мужчину видела насквозь. Так, сейчас она поняла, что Патрикеев находится в ярости – обиделся за эту Лизавету Тверскую, а она и правда ему очень нравится. И если она, Акулова, будет продолжать в том же духе, то рискует нажить в лице Патрикеева злейшего врага.

Собственно, она его не боится – не родился еще на свете такой человек, который сможет испугать майора Акулову, однако все же сидят они в одном кабинете и работают над общим делом. Ни к чему создавать сложности.

– Ладно, – сказала она, – признаю, что девчонка талантлива. Умеет себя на сцене держать, движения, пластика хорошие. Так ведь это пока молодая, а потом свежесть эта уйдет, и что останется… – с этими словами майор направилась к двери.

«Завидуй молча!» – подумал Патрикеев, глядя ей в спину.

Лиза сидела перед зеркалом в своей гримерке, стирая ватным тампоном остатки грима. На душе у нее было какое-то странное, двойственное ощущение.

С одной стороны, ее переполняла радость от сегодняшнего успеха. В ушах у нее все еще звучали аплодисменты и восторженные выкрики зрителей, уважительные интонации в голосе Главного, описанные им заманчивые перспективы.

Конечно, все это еще неопределенно, его обещания нужно делить на два, если не на четыре, но и в таком случае перед ней открываются замечательные, небывалые возможности.

Но еще ярче, еще сильнее этих внешних признаков успеха было ее собственное ощущение своей творческой силы, ощущение того, что она играла сегодня как никогда.

В какой-то момент Лиза даже подумала, не снится ли ей это все, не привиделся ли ей сегодняшний успех, но тут же она бросила взгляд на букеты, занимающие полкомнаты, наполняющие гримерку приторным, душноватым ароматом.

Вот оно, несомненное подтверждение сегодняшнего триумфа!

Ну, конечно, была еще безобразная сцена с Радунским. Вот уж не ожидала от него такой прыти! А все ее мягкость и интеллигентность. Нечего было с ним рассусоливать, когда он намеками предлагал отметить ее успех, нужно было в самый первый раз твердо дать понять, что ему никогда ничего с ней не обломится.

Некоторые мужчины совершенно не понимают намеков, им нужно все прямо сказать, в лицо всю правду-матку выпалить, а иначе до них не доходит. И вроде бы Радунский казался не таким тупицей, а вот нате вам. Только настроение испортил.

Лиза решила выбросить противного типа из головы, ничто не затмит ее ощущение сегодняшнего триумфа! Она закинула руки за голову и счастливо вздохнула. Неужели ей поперла везуха, как говорит Ленка Завирушкина, и теперь осуществятся все ее мечты о славе, о замечательных ролях и признании? Все будет, обязательно будет, нужно только много работать, и таких минут, как сейчас, будет у нее в жизни много.

Но внутри, под этой радостью, под волшебным, дурманящим чувством торжества, затаилась какая-то червоточина. Что-то смутное, неясное не давало ей покоя.

Лиза прислушалась к своим ощущениям – и поняла, в чем кроется причина ее неудовлетворенности.

Она нашла Анну, спасла ее, но так и не узнала, кто и почему убил ту женщину, которая заменила Анну на сцене в тот роковой день, – Александру Коваленко. А ведь и правда, кто же ее убил-то?

Людям Федорина это убийство было совершенно не нужно, даже опасно – оно могло привлечь внимание к Анне и в конечном счете разрушить их коварные планы. И то сказать: если бы ее не убили, эта самая Коваленко исчезла бы потихоньку в конце спектакля, как и было у них с Анной задумано. Никто ничего бы и не заметил.

Конкуренты Федорина из компании «Оксидентал» ничего не знали об Анне, иначе они не попались бы в расставленную Федориным ловушку, стало быть, они девушку убить тоже не могли.

Так кто же убил несчастную Александру? Кому помешала малоизвестная провинциальная актриса?

Похоже, это так и останется неразрешимой загадкой. Майор Акулова, конечно, работает над этим делом, да только результатов пока не видно.

А это значит, что где-то рядом затаился убийца, которого так и не выведут на чистую воду и который, оставшись безнаказанным, сможет когда-нибудь нанести новый удар.

Взгляд Лизы упал на старинную колоду карт Таро. Она уже привыкла обращаться к этим картам в любом сложном случае, на всяком перепутье, и сейчас придвинула к себе колоду, перемешала ее и вытянула первую попавшуюся карту.

Ей послышался какой-то неясный звук в глубине комнаты, то ли скрип, то ли шорох, но она не обратила на него внимания, пораженная тем, что говорили ей карты.

Перед ней, на грубо раскрашенном картонном прямоугольнике, было странное и пугающее создание – человек с окровавленным трезубцем в руке и перепончатыми крыльями летучей мыши за спиной. Изо рта его был высунут неестественно длинный, красный язык, под зеленой шляпой угадывались рога.

Чтобы ни у кого не оставалось сомнений, сбоку на карте было написано IL DIAVOLO. Дьявол. Отец лжи, князь тьмы, враг рода человеческого.

Несмотря на наивную условность рисунка, средневековый художник сумел передать злобу и коварство этого существа. Лиза почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. Уж очень подходила эта карта к ее сегодняшним мыслям, точнее, к тому смутному ощущению, которое не давало ей покоя, которое таилось под поверхностью ее торжества.