Читать книгу "Эпоха Мертвых. Экспедитор. Оттенки тьмы - Александр Афанасьев"

Пошел на перрон.

Да, все правильно. Такие люди тоже нужны – любому государству, которое хочет быть государством. Любому государству нужны те, кто способен за него убивать и умирать. И далеко не всегда – на поле боя. Но…

Я вспомнил одну вещь, что про Попцова[27] говорили. Что в СОБРе у него есть группа особо доверенных лиц для выполнения любых заданий – любых. И для того чтобы войти в эту группу, нужно исполнить смертный приговор. Попцов своих отбирает, в ком видит потенциал – посылает на Базисную, там сейчас оборудовали точку исполнения. И только после того, как сотрудник исполнит смертный приговор, он входит во внутренний круг. И ему начинают по-настоящему доверять. А кто отказался – тот рано или поздно из СОБРа уходит.

Не вопрос, только я – другой.

Появился откуда-то Сомяра.

– Чего такой смурной, командир? Будешь?

Водка. Я покачал головой:

– Нет. Не время.

– Напрасно.

– Сколько у нас?

– Трое, похоже. Семеро раненых, один тяжелый.

Здорово.

– Кто начал?

– Потом расскажу.

Я сплюнул:

– Хоккей. Пошли, надо на связь выходить, пока не начали отбивать станцию.

На связь мы вышли, на следующий день подошла мобильная группа – пятнашка, интербат. Нашим результатам удивились, и это еще мягко сказано.

По их словам – началась полномасштабная война между Харьковом и Донецком. Началась она непонятно с каких дел, вроде как забили стрелку, во время стрелы кто-то шмалять начал – другие, понятное дело, ответили. И понеслась душа в рай. Что касается нашей сделки, то временно она отменяется, поскольку – война.

Мне это не понравилось. Вопрос не в том, война или не война – сделки надо исполнять. К тому же базар шел не за оружие и боеприпасы, которые могут понадобиться в том виде, в каком они есть – а за станки, которые стоят, как и стояли. Мы их можем запустить, а они – вряд ли, так какого лысого хрена?!

Но люди обычно дальше собственного… не видят, и потому я пока не стал возмущаться, а сдал трофеи и технику. И попросил за счет всего этого свободного прохода в Донецк.

Надо решать…

Бывшая Украина, бывшая Новороссия, Донецк

Тысяча восьмой день Катастрофы

Я пошел на Донецк. Контакты в Донецке у меня были, как и возможность решать накопившиеся вопросы.

В свое время я встречал у себя людей из Донецка, потому что из Москвы тогда позвонили, сказали – принять по-братски, показать все, пристроить к делу, в разумных, конечно, пределах. Приняли, возил, показывал. Донецких сильно удивило, сколько у нас в городе строек и что рядом с городом деревня Пирогово – совсем как в Киеве. Меня же удивили две вещи – их деловая хватка и их неумение вести себя. Только на вечер расслабился, отпустил одних – и вот итог. Нажрались, поехали по городу пьяными, нарвались на патруль, предложили взятку, когда не взяли – начали качать права и козырять визитками. Они и в самом деле искренне не понимали, что здесь так себя вести нельзя, кем бы ты ни был. И если у тебя есть деньги, влияние и власть – это не значит, что нужно хамить на дорогах, а потом козырять визитками, которые были дадены совсем для других случаев…

Потом раз уж я начал, то и курировал текущие вопросы с донецкими, и раз так – имел возможность с ними познакомиться. И могу сказать, что, несмотря на их косяки – а люди они весьма косячные, особенно по пьяному делу, – пацаны-то они правильные, с головой. И они одни из нас. Они думают так же, как и мы, делают так же, как и мы – потому что они и есть одни из нас. Они также защищают свою территорию, но при этом понимают, что должна быть единая страна. Они точно так же создают и поддерживают единые производственные цепочки, от руды и до экспортного порта, куда потребителям уходит продукция. И они, как и мы, – все-таки не забывают о том, где они родились, о родном регионе и родных людях. А если не забывать, то вынуть из бизнеса все деньги и вывести в офшорку – это хамство.

Я не раз бывал в Донецке и четко понимал разницу между двумя крупнейшими кланами Украины – донецкими и днепропетровскими. Донецкие были барыгами и спортсменами, ушедшими в бизнес, пацанами из неблагополучных семей из пришахтных поселков, которые добились в жизни всего. Но они помнили, из каких мазанок они вышли, и, разбогатев, делали не только для себя, но и для людей, чтобы простые люди могли жить нормально, а не в мазанке, где и пол – земляной. В такой вот мазанке на свет появился Ринат, который в начале десятых был, вероятно, самым богатым человеком в СНГ. Только Ринат, разбогатев, никогда не забывал про свой родной край, он все время что-то строил, что-то пробивал. Донецк до войны был одним из самых интересных городов Украины, там надо только было не на архитектуру смотреть, а участвовать в культурной и деловой жизни, которая ключом била. Там, например, было такое место – Ливерпуль – посвященное «Битлам». Казалось бы – где Донецк и где «Битлы». А вот было.

Ну и зарплата в тысячу евро до войны – для Донецка не была чудом.

А вот днепропетровские – это совсем другое, и появились они на свет совсем в других условиях. Если донецкие в основном сыновья шахтеров, готовые на все, чтобы пробиться, то днепропетровская группировка – это потомственные воры и расхитители. Сыновья директоров магазинов, баз, заводиков, пьющие кровь из страны уже не в первом поколении – и примкнувшие к ним еврейские умные мальчики из хороших семей. Отец и мать Коломойского имели высшее образование и жили в хорошей квартире в хорошем районе Днепропетровска. Мать Тимошенко была диспетчером таксопарка и обирала таксистов, скрывая их левак (Юля вспоминала, как один раз оклеила стены в комнате купюрами), а отец ее мужа – секретарь райкома партии. Отец Лазаренко – председатель колхоза. Когда складывалась днепропетровская группировка, то часть была перекрасившимися комсомольцами во главе с Тигипко, часть торгашами во главе с Коломойским и часть – перекрасившимися партийцами – это Тимошенко и Лазаренко. Но объединившись, они ничуть не изменили методам – они доставали все, что можно, из чужого имущества, после чего бросали его на произвол судьбы, не заботясь о том, что будет с людьми. Там, где побывали днепропетровские – там как будто был налет саранчи.

Пример – тот же Кривой Рог. Я там был – поверьте, лучше там не бывать. Город размером с Ижевск, работающие предприятия, в том числе громадная «Криворожсталь» – и больше ничего. То есть промышленность работает, но ничего в городе не строится, ничего не ремонтируется – все только разворовывается. Депрессуха, как в Николаеве, но в Николаеве были громадные верфи, которые Незалежной стали не нужны, и все люди потеряли работу – а там-то… там-то все как раз работает. А денег нет. Частично потому, что завод отдали «Лакшми Митталу», а ему плевать на какой-то там Кривой Рог. Частично потому, что все остальное под днепропетровскими – а им плевать, как люди будут жить. Потому там ничего не строится, не открывается, не ремонтируется: приехал в город через десять лет – как и не уезжал, только все пообветшало. Потому что тут сели днепропетровские. Как сказал Коломойский – долги отдают только трусы. Ежу понятно, что при таких крысиных понятиях ни один нормальный человек не будет иметь с Беней никакого дела, но у Бени нет дел. У Бени есть гешефт. Для гешефтов у него есть Гена Корбан – самый талантливый рейдер во всей Украине, если бы не крыша Бени – его давно кончили бы (впрочем, пытались). И есть Б.О.Г. – Безопасность, Охрана, Гарантии – частная охранная структура, возглавляемая бывшим начальником областного УВД, которая занималась силовым обеспечением рейдерских захватов. Налетели, отжали, выдоили и бросили. Впрочем, такие фокусы Беня мог проделывать далеко не везде – в Донецк, в Харьков, в Одессу до 2014 года – ему путь был заказан, он прекрасно понимал – кончат. В Россию ему тоже хода не было – многие имели на него зуб. По этой же причине жил в Швейцарии, не в Украине, тратил огромные деньги на охрану.