Читать книгу "Все пропавшие девушки - Меган Миранда"

– Папа, посмотри на меня. С этим покончено.

Я ловила его взгляд: пусть он запомнит мои слова; пусть запомнит.

– Что было, то прошло, папа. Прошло. Пора выставить дом на продажу.

Он отрезал кусочек бисквита, нацелил мне в сердце тупой столовый нож.

– Почему ты не ешь, доченька? Ты так похудела, того гляди исчезнешь.

* * *

Ясно же: исчезновение Аннализы не раскроют, пока не выяснится, чему конкретно она стала свидетельницей десять лет назад. В смысле, ясно мне лично; полиция, возможно, до этого еще не додумалась. Также ясно, что ответы на все вопросы явятся разом. Оба случая связаны, и никому, включая меня, не разобраться с пропажей Аннализы без того, чтобы сначала не определить, куда сгинула Коринна.

Значит, я должна вернуться в прошлое.

Пока расследование еще на стадии обычного поиска. Пока оно не трансформировалось в нечто много худшее.

Десять лет назад к нам нагрянула Ханна Пардо – женщина с непроницаемым лицом и ярко-красной помадой; женщина с миссией. Нагрянула, когда задача «найти девушку» переросла в задачу «раскрыть преступление». Это вещи принципиально разные. И подходов требуют разных.

С исчезновения Аннализы минула неделя, а я уже чувствовала: дело приняло иной оборот.

Нужно было понять, как тогда, десять лет назад, все выглядело с точки зрения Аннализы. Что именно Аннализа увидела на ярмарке.

* * *

Как такового входа на ярмарку нет. Шатры располагаются на поле. Когда-то здесь были конюшни – теперь в них оборудованы билетные кассы. На краю поля – парковка. В стороне от аттракционов, в бывшем амбаре, находится пункт первой медицинской помощи. А за конюшнями/кассами – уже лес.

Раз в год, на срок в две недели, здесь все оживает. К кассам выстраиваются очереди, чертово колесо, доминирующее над ярмарочной пестротой, начинает совершать плавные круги. Осенью отсюда запускают тепловые аэростаты. Сюда мы ездили, чтобы прикоснуться к небу.

Вечерний воздух звенел от голосов: детских – восторженных и канючащих, и взрослых – смеющихся и строгих. Гудели музыкой колонки, звонки объявляли начало состязаний. Перекликались тинейджеры – от стола для пикников, от биотуалетов, с верхушки чертова колеса. Я замерла на парковке, поперхнулась, делая вдох: колесо все так же описывало круги. С возрастом очень многое кажется меньше, чем в детстве и отрочестве; колесо, в отличие от умалившихся вещей, раздулось. Прибавило себе недосягаемости. Я попыталась представить девчонку за пределами кабинки, на самой верхотуре. Сразу затошнило. Сейчас ни за что бы туда не полезла. Отповедь дала бы, если бы мне кто такое предложил.

Девчонка на самом краю, над бездной; юбку надул ветер, лучшая подруга шепчет на ухо, парень стоит внизу, смотрит. Да, пожалуй, мы сами беду накликали. Нарвались.

Мы с Коринной никогда ближе не были, чем там, на верхотуре. И сейчас на меня подействовали обстоятельства места. Вот она, Коринна: ледяными пальцами касается моих локтей, дышит мятной жвачкой; нашептывает. Закрыть бы глаза – и протянуть руку сквозь время. Схватить Коринну за запястье. Обнять безо всяких поводов. Нет, я бы не осмелилась. Я никогда не осмеливалась.

Меня толкнул малыш лет трех: врезался на бегу, не успел сменить траекторию. Понесся дальше, налетел на другого посетителя ярмарки. Родители малыша торопливо извинились, продолжили погоню за сыном. Солнце висело низко, готовое закатиться за горизонт. На поле зажглись огни. Я не двигалась с места. Закрыла глаза – свет был слишком яркий, поле с балаганами – как один сплошной вещдок.

Я шла между билетных касс. Трава давно была вытоптана, лишь кое-где зеленели жалкие клочки. Вот здесь, у входа, я упала на заплеванный грунт. С чертова колеса этот пятачок как на ладони. Здесь меня ударил Дэниел. Я обернулась, почти готовая встретить взгляд Аннализы. Девочки, что лизала клубничное мороженое. Девочки, что видела всех и все.

Как я бегу к Тайлеру.

Как Тайлер раскрывает мне объятия.

Как Дэниел хватает меня за локоть, дает пощечину.

Как Тайлер бросается на Дэниела, бьет его в лицо, затем спешит ко мне. Волнуется.

– Ник, ты цела? Цела?

– Не знаю. Не пойму…

Отчаянные, неловкие попытки подняться, опираясь на Тайлера; ощущение, что все изменилось; жгучая боль у виска. И жгучий стыд.

– Вроде цела.

Тайлеровы руки, пытающиеся убедиться в правильности моих ощущений. Тайлер откидывает мне волосы со лба, ощупывает шею, локти, поясницу. Смотрит поверх моего плеча, играя желваками. К нам бежит Коринна. Байли машет издали, пробивается сквозь толпу.

Ну а что Аннализа? Все так же наблюдает – или нет?

Этого я не знала. Не до Аннализы было. Возможно, она забежала за угол, скрылась в бывшей конюшне, сверкала из-за реек своими ланьими глазищами. Да, она подтвердила наши показания; но не стала ли заодно и свидетельницей произошедшего после?

Тайлер помог мне подняться, ощупал с головы до ног, двадцать раз спросил про самочувствие. Сказал:

– Жди здесь.

Подошел к моему брату, руку ему протянул, затем шепнул что-то на ухо. Дэниел вперил в меня рентгеновский взгляд, вынудил отвести глаза.

– Ник, – позвал Дэниел.

В голосе была мольба.

Но тут подоспела Коринна.

– Байли, срочно найди лед, – распорядилась она еще на бегу.

Взяла ситуацию под контроль. Как всегда.

Я пошла прочь. Точнее, мы с Тайлером пошли прочь. Отыскали пункт первой помощи, где скучал на раскладном табурете дежурный, катая за щекой жевательный табак. Встать он не потрудился, только бросил:

– Все о’кей, ребята?

– Лед есть? – спросил Тайлер.

Дежурный открыл синий кулер, пластиковым колпачком наскреб льда, сложил в пакетик, протянул мне.

Тайлер еще раз меня оглядел, еще раз спросил про самочувствие, еще раз ощупал.

– Тайлер, – сказала я. – Посмотри на свою руку.

На двух костяшках кожа была содрана. Словно Дэниела не зря называли резким, словно Тайлер в прямом смысле напоролся на Дэниелов нрав. Пальцы стали неестественного оттенка. Я попросила бактерицидный пластырь.

Дежурный покосился на разбитую руку, сказал:

– Чего доброго, у тебя перелом, парень.

– Нет никакого перелома, – отмахнулся Тайлер.

Обнял меня, повлек к выходу.

Я подумала, что дежурный, пожалуй, прав. Рука заметно распухла, побагровела и болталась, как чужая.

– Тайлер…

– Похоже, мне тоже лед не помешает, – пробормотал он.

– Для начала неплохо бы ее вымыть, – сказала я.