Читать книгу "Делай сегодня! Опыт 64 успешных российских стартапов - Елена Николаева"

Развитие каршерингового сервиса подарило Борису еще одну идею для бизнеса: доставка бензина до бака автомобиля. Практически каждому автомобилисту хотя бы раз в жизни случалось не дотянуть до заправки, но это слишком маленькая цифра, чтобы создавать специальную услугу. «Бензин на самом деле ничем не отличается от авиабилета, или книги, или еды, или портативного плеера, или чего-то другого. Все заказывают всё через интернет, это настолько естественно сегодня. Почему мы ездим за бензином, мне, например, не очень понятно. Мы сможем сделать так, чтобы, однажды заправив у нас свой автомобиль, вы забыли об этом», – объясняет предприниматель.

«Механика такая: мы приблизительно понимаем, когда у вас закончится бензин, знаем, какая у вас машина, и пришлем вам уведомление. Вам нужно будет нажать одну лишь кнопку: "Да". Вы выбираете время, когда нам нужно подъехать. Указываете, где вы будете, ставите точку на карте. И это не спонтанная покупка, это запланированное действие, потому что бензин заканчивается и надо машину заправлять», – описывает идею нового стартапа Борис. Потребность в этом сервисе сейчас в четыре раза выше, говорит предприниматель, чем когда он запускал YouDrive. Во-первых, автомобилистов много, а заправок, например в центре, не найти.

Над проектом работают 12 человек. Бухгалтерия, юрист, маркетинговый отдел, технический директор, финансовый, управляющие парком. Основные траты проекта – банковские услуги (в частности, лизинг). «При ставке рефинансирования 11 процентов стоимость денег съедает очень много», – говорит Борис. Спустя всего пять месяцев работы YouDrive был оценен инвесторами в 220 млн рублей.

Глотать не обязательно

Восемьдесят процентов населения России и более половины населения Земли носят в себе Helicobacter pylori. Эту бактерию – виновника гастрита, язвы и рака желудка – обнаружили австралийские ученые Барри Маршалл и Робин Уоррен. Скептики, винившие в этих заболеваниях неправильное питание и стресс, были повержены. Революция в медицине свершилась, за что исследователи и получили в 2005 году Нобелевскую премию. Фактически родилось понимание взаимосвязи воспалительных процессов и онкологии. Выяснилось, что, например, язвенная болезнь желудка не является хронической и лечится курсом антибиотиков. Причем болезнь эта семейная и передается через контакт. Для большинства носителей Helicobacter pylori сосуществование с ней может мирно длиться десятилетиями. А в кабинет врача человек приходит уже на поздней стадии заболевания, почувствовав острые боли в животе. Да и кто добровольно отправится делать фиброгастродуоденоскопию, – проще говоря, глотать зонд? А это самый распространенный метод диагностики.

Бизнес-идея, о которой пойдет речь, ориентирована на решение проблемы недообследованных пациентов. Создатели скринера хеликобактериоза HepyScreen рассчитали: если провести массовое обследование населения, то заболевания желудочно-кишечного тракта можно передвинуть в рейтинге самых частотных со второй строчки (после сердечно-сосудистых) далеко в конец.

Вопрос: как привлечь в поликлиники людей, которых не пронять статистикой, но легко испугать трубкой, которую придется глотать? Глотать, решили питерские инженеры во главе с Александром Козловым, не нужно. По разработанной ими технологии, в трубочку придуманного ими же устройства достаточно подышать – результат готов в течение пяти-десяти минут. Комплекс может применяться как для диагностики, так и для отслеживания прогресса в лечении.

Сегодня HepyScreen продается в России, экспортируется в Мексику, Чили, Аргентину, Марокко. Ведутся переговоры с Венесуэлой, Колумбией, Сингапуром. Прямых конкурентов на рынке первичной медицинской практики у HepyScreen нет. Уже обследованы тысячи пациентов.

«Благодаря нашей технологии исключается дискомфорт, сокращается время получения результатов теста. И для этого не нужно дорогостоящее оборудование. Мы используем уникальный датчик, который, как показали наши технические испытания в Институте метрологии имени Менделеева, нечувствителен ни к чему, кроме аммиака, на него не влияют влага и выдыхаемые газы, он нечувствителен даже к производным аммиака – аминам. Мы измеряем исключительно аммиак, продукт взаимодействия теста с бактерией», – описывает свое детище изобретатель. В компактном и простом на первый взгляд аппарате есть картридж, процессор и, соответственно, химическое вещество, реагирующее на пары, выдыхаемые тестируемым. Кроме двух крайних оценок «здоров – нездоров», во втором случае датчик покажет и степень запущенности заболевания. И, соответственно, прогресс в его лечении, если таковое проводится.

Про хеликобактериоз Александр Козлов и его команда узнали практически случайно: «Моя коллега Лина Хоровская, врач-биохимик с мировым именем, рассказала мне, что существует вот такая проблема. Я заинтересовался, почитал научные материалы. Мы с ребятами провели патентный поиск, посмотрели, что уже сделано. Были масс-спектрометры, очень дорогое сложное оборудование, один прибор тогда стоил около 70 тысяч евро, тест – в районе 100 евро. Для его эксплуатации нужен специалист с образованием и хорошей подготовкой. Условия не позволяли сделать прибор массовым, его плохо брали даже в развитых странах, и в итоге американский производитель снял его с производства».

«Несколько лет назад появились инфракрасные спектрометры. Сами они стоили вдвое дешевле, но стоимость теста сохранилась на уровне 100 евро, – вспоминает среду для рождения инновации Козлов. – Мы выяснили, что можно измерять газ, содержащийся в выдохе. В ходе тестовых испытаний удалось нащупать, что можно работать по аммиаку. Через какое-то время сделали пробный образец».

С прототипом разработчики вошли как независимое подразделение в компанию, выпускающую измерительные приборы. Получили помещение и немного денег за долю в проекте. «Продажный образец у нас появился, наверное, уже в 2007-2008 годах. В 2009 году пошли первые продажи, появилась прибыль. Но мы разошлись с партнерами во взглядах на бизнес. В результате мы вышли, забрав свою интеллектуальную собственность согласно лицензионному соглашению. Дальше создали свою компанию и начали все сначала». Делали два прибора: один – специальный, второй – более массовый. В итоге все стали брать массовый, и предприниматели перешли на один прибор с усовершенствованными потребительскими свойствами.

«В приборе есть картридж – это элемент с сенсором, который меняется раз в год, причем самим пользователем. Мы не проводим никакого технического обслуживания. За пару недель до замены прибор сообщает об этом пользователю, медучреждение связывается с нами, мы отправляем коробочку с инструкцией. Там все просто: как в принтере, снимается передняя панель, старый картридж заменяется новым. Вот и весь сервис». Для российского заказчика прибор поставляется примерно за 100 тыс. рублей, на экспорт – в полтора раза дороже. А тест обходится всего в 70 рублей.

Потенциал российского рынка инженер оценивает в 16 тыс. скринеров. Самый интересный рынок, по словам Александра, – частные учреждения здравоохранения, поскольку они, в отличие от государственных, заинтересованы в потоке посетителей.

Получается что-то вроде клиентской пирамиды: нашли бактерию у одного комфортно подышавшего в трубочку человека – значит, лечиться нужно всей семье. На следующий день приходит тестироваться семья. Далее – мониторинг процесса лечения. Тест нужен как минимум три раза. В установке цены на проведение теста клиника свободна. Что удивительно, продажам не мешает отсутствие российской регистрации прибора. Тесты зарегистрированы, и этого пока хватает: «По договору о партнерстве региональный представитель должен иметь демонстрационный экземпляр HepyScreen. Это касается любой компании из любой страны мира. Продукт инновационный, и люди готовы вкладываться еще до регистрации, чтобы получить эксклюзив в регионе».