Читать книгу "Путешествие в полночь - Мила Нокс"

Вдруг раздался громкий скрипучий голос:

– Эй, кто там?

Тео, Санда и Вик переглянулись.

– Чего молчите, истуканы? Думаете, я вас не вижу? Ага, особенно этого дылду с мечом, так и проглядишь, ну конечно! Или не к вам обращаюсь? Думаете, тут еще есть кто-то, посреди этой чертовой пустоши?

Глаза Санды, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Змеевик – и тот рот приоткрыл и даже пару раз растерянно моргнул. Голос доносился с середины поляны, где торчала одинокая дверь.

– Чего таращишься, красавчик? Язык проглотил, что ль? Жалость-то какая, в кои-то веки за столько лет пожаловали гости – и надо же, ведут себя как кучка неотесанных деревенщин. Вас что, здороваться не учили?

Вновь повисла тишина. Теодор вглядывался в дверь: женщина, наверное, пряталась за ней. Почему тогда не выйдет?

Теодор еще раз переглянулся со Змеевикоми, все еще сомневаясь, решил отозваться:

– Э… добрый вечер.

– Доброе утро, патластенький, – дружелюбно ответила незнакомка. – А друзья твои как, говорят?

– Э…

Теодор, ошарашенный словом «патластенький», растерянно поглядел на спутников. Шныряла подскочила на задние лапы и вытянулась в струнку.

– Да вроде до этой минуты говорили.

– Ну, слава Полуночи! Еще и говорящие! А то надоело сипух выслушивать, у них одни мыши на уме. Давайте-давайте, ножки в ручки и топайте сюда.

Теодору казалось, что он очутился посреди ярмарки в самый разгар веселья и его пытается заманить к прилавку какая-то деревенская мадам под хорошей мухой. Он ничего не понимал.

– Погоди, – остановил его Змеевик. – Тут что-то не так… Вы кто?

– Ну, здрасте-мордасьте, а вы не знаете? Ты что, заблудился по дороге к булочнику?

Мадам зевнула – судя по звукам, во весь рот, сладко и протяжно.

– Тут что-то не так, – повторил Змеевик, пытаясь собраться с мыслями. – Это ловушка. Нас заманивают.

Парень сжал рукоять меча так, что костяшки побелели.

– Приготовьтесь отступать, – шепнул он.

Незнакомка недовольно крякнула.

– Когда барышня тебя в свои покои зовет, ты тоже вопишь: «Ловушка»? – Она гаденько хихикнула и протянула, словно приглядываясь: – Хотя нет… Нет… Никакая барышня тебя не зовет. Знаю я, кто ты, вижу по твоему лицу. Все барышни твои – гадюки. В прямом смысле.

Вик ахнул, затем выдавил:

– Ни… ничего подобного…

– Ага, пошипи мне тут еще. – Мадам усмехнулась и снова зевнула. – Да не бойтесь, – протянула она лениво, – мои цветы вам ничего не сделают. Только не тревожьте их без цели, идите сюда аккуратненько. Поговорим.

Змеевик протестующе набычился. Теодор все пытался высмотреть говорящую, да и Санда тоже вытягивала шею. Шныряла озадаченно нюхала воздух.

– Ну? Мне что, еще сто лет ждать? Вам дверь хочется открыть или как? Вы же ищете замок, который не сыскать простым смертным, – разве нет? Думаете, я тут первый год, что ль, стою под ветрами и звездами, таращась в пустоту…

Незнакомка грустно усмехнулась.

– Все я знаю. И то, что ждет вас за дверью, знаю. Но так просто не пропущу. Вы должны мне разговор. Идите сюда. Ничего с вами не станется, клянусь… мм… панталонами Волшебного Кобзаря! – Она расхохоталась. – Ну же! От разговоров еще никто не умирал. По крайней мере, если вели их вежливо.

Теодор переглянулся со спутниками. На него будто во время глубокого сна кружку воды вылили: он стоял и ровным счетом ничего не понимал. Что за голос? Откуда он все знает? Что происходит вообще?

– Ну, – вздохнул он, – делать-то что-нибудь надо. Может, все-таки подойдем к двери?

Змеевик расширил ноздри и точь-в-точь стал похож на разъяренного полоза.

– Тебе не кажется, что клятва на Кобзаревых панталонах немного… ненадежна?

Мадам, услышав это, громко и раскатисто расхохоталась – казалось, обычный смех утроили эхом. Тео даже вжал голову в плечи.

– Ненадежна… – протянула она со странной интонацией. – Ненадежна… Вот как? Послушай меня, юнец. Меч твой ненадежен. Рука твоя ненадежна. Подгорное царство отца твоего – гранитное, мраморное, базальтовое – все ненадежным назову. Но только не панталоны Кобзаря.

Теодор сдвинул брови. «По-моему, это уже слишком. Она над нами что… смеется?»

– Впрочем, если вам так угодно, могу поклясться своими цветами. Если я хоть пальцем вас трону, пусть они засохнут на корню, хоть и вечные, как сама Полночь. Существующие столько, сколько длится Макабр – нигде не сыскать таких, потому что растить Смерть-цветы умею лишь я одна. Ступайте сюда наконец, быть может, увидите их волшебство в действии…

Тео колебался. Вик уперся и ни за что не хотел идти. Шныряла протестующе залаяла, и Вик воткнул нож в землю, чтобы девушка смогла перекинуться. Едва поднявшись с тропы, Шныряла хрипло рявкнула:

– Вы совсем идиоты? Обойдите по кругу, посмотрите, кто за дверью!

И, схватившись за бок и побледнев, она осела на землю. Отмахнувшись от шагнувшего к ней Вика, девушка кивнула ему и Теодору, и они вдвоем отправились вокруг черной поляны. Мадам посмеивалась, отпуская в их сторону шуточки, и особенно ее забавлял Змеевик. Слыша, как она прохаживается насчет Вика, Тео даже покраснел.

Наконец они увидели дверь сбоку. Просто дверь в каркасе толщиной с человеческую руку, не больше. За ней – никого. Пустота. Двинулись дальше, но так никого и не заметили, разве что кто-то лежал среди цветов ничком.

– Что еще придумаете? – раздался грудной смех. – Ох, и повеселили вы меня. Последние гости не такие робкие были. Вообще не думали. Хотя, может, нечем было… Эй, вы, я принесла самую страшную клятву в мире, а они еще раздумывают! Если на то пошло – катитесь вы к Балауру. Не открою вам дверь. Будете здесь торчать, покуда комета не погаснет.

Саида испуганно ахнула.

– Знаете что! – возмутился Тео. – Это уже шантаж.

– А по-моему, – подала голос Шныряла, – ничего страшного. Ну, по крайней мере, я сама не пойму, какого лешего Вик повплетал в волосы эти дурацкие кольца.

Мадам добрую минуту прохаживалась насчет прически Вика, а уж когда с хихиканьем спросила, не боится ли тот, что невеста будет «слишком холодна» в брачную ночь, Змеевик и вовсе покраснел.

– Нет у принцев никаких невест! – выкрикнул он неожиданно. – Нету! Наше дело – охранять сердце земли, тайное волшебство гор! Что значат эти людские «радости», как вы их называете, по сравнению с вечной жизнью и счастьем, которое испытываешь, когда тебе открываются тайны и секреты земли, не ведомые никому, кроме змеев?

– Наследных змеев, – сухо поправила невидимка. – Которым ты не являешься.

Змеевик часто задышал, ноздри его снова раздулись: