Читать книгу "Юсупов и Распутин - Геннадий Седов"

16

— Что-то немыслимое! Немцы оккупировали Австрию! Ты слышишь, Феля?

— Слышу.

Он собирал на веранде удочки, настроился посидеть с утра на бережку пруда, порыбачить.

— Этого следовало ожидать. В сущности, это одна и та же страна.

— Господи, когда его, наконец, остановят! Это чудовище.

— Дай бог, остановят. Я буду на старом месте, — целует он жену. — Приходи, родная, одному мне будет скучно. Возьми краски, порисуешь. Не забудь только надеть шляпу, сегодня сильно печет.

Он идет, выйдя из калитки, в сторону пруда, кланяется встречным. Благодать, безмятежность, чувство покоя. Бог надоумил их перебраться после напряженных месяцев — матушкиных похорон, свадьбы дочери, скандалов пьяной мадам Хуби — в зеленый городок Сарсель, в десятке миль от столицы, где они купили по сходной цене двухэтажный дом, зажить в полном смысле слова деревенской жизнью. Вставали чуть свет, работали с камердинером Гришей и смешливой его женушкой Денизой в саду и на огороде. Парное молоко на завтрак с домашним хлебом, прогулки по окрестностям, вечерний чай с малиновым вареньем на веранде под луной. Ира рисовала, он читал ей вслух. Из посетителей только милая супружеская пара: мсье и мадам Бернекс, жившие в соседней богадельне. Чудесные собеседники, люди с непростой судьбой, сумевшие извлечь из жизненных испытаний полезные уму и сердцу уроки. Не озлобившиеся, открытые, светившиеся добротой.

В мире было тревожно, за событиями трудно было уследить. Германия заключила с СССР пакт о ненападении. Бесноватый фюрер рвал в клочки обязательства по Версальскому мирному договору 1919 года, открыто говорил о притязаниях великой немецкой нации на жизненное пространство. За Австрией последовала населенная этническими немцами Судецкая область Чехословакии, отторгнутая Гитлером согласно подписанному в Мюнхене лидерами европейских держав соглашению. Вернувшись через несколько часов в Лондон, премьер-министр Великобритании Чемберлен заявил со ступенек приземлившегося самолета встречавшим журналистам: «Господа, я привез вам мир!» Дипломаты, политики, общественные фигуры спорили наперебой, как избежать кризиса в отношениях между противоборствующими сторонами. На газетных полосах сумбур: одни пугали Гитлером, другие успокаивали: против монолитного фронта европейских держав фюрер не посмеет рыпнуться, сдрейфит. На всем пространстве Европы шли военные учения, армии стран-союзниц спешно перевооружались.

Он отмахивался, когда Ира пыталась заговорить с ним о текущих событиях.

— Пожалуйста, не надо, я не хочу об этом слышать! Я частное лицо, обыватель, плачу исправно налоги. Пусть эти умники из правительства, живущие за мой счет, сами решают подобные вопросы!

Приехавшая к ним погостить Екатерина Николаевна Рощина-Инсарова рассказывала с тревогой: в Париже проводят учебные воздушные тревоги и светомаскировки, ходят слухи о начале частичной мобилизации. И как гром среди ясного неба, экстренное сообщение в радионовостях: Гитлер напал на Польшу, Великобритания и следом за ней Франция объявили Германии войну.

Дожили, будьте вы неладны!

Через Сарсель проходили, тяжело ступая по раскисшим после дождей дорогам, пехотные колонны, двигались упряжки с артиллерийскими орудиями, грузовики с накрытыми в кузовах ящиками, воинские кухни. Заночевали однажды в их доме офицеры из колониальной части. Симпатичные, приветливые. Сидели вечером на кухне, распивали с ними вино, успокаивали: напасть на Францию немцы не решатся, построенная в тридцатые годы, протянувшаяся на четыреста километров вдоль границ с Германией система укреплений «Мажино», от Бельфора до Лонгюйона, бошам не по зубам. Пусть только сунутся: тридцать девять долговременных оборонительных укреплений, семьдесят пять бункеров, пятьсот артиллерийских и пехотных блоков, пятьсот казематов, блиндажи, наблюдательные пункты — птица не пролетит!

Война была где-то далеко, ограничивалась, судя по сообщениям радио, локальными стычками на границе и морскими сражениями, основные силы немецких войск были устремлены на север — нацисты захватили Бельгию, Голландию, Норвегию, Данию, Люксембург, бомбардировали непрерывно Лондон.

Лезть на «Мажино» боши действительно не торопились. Наполняли радиоэфир ложной информацией, высаживали в тылу разведотряды, поднимали в воздух и возвращали с полпути бомбовые эскадрильи. Десятого мая над Парижем показалась армада тяжелых «фокке-вульфов» в сопровождении истребителей. На город посыпались бомбы, начались пожары. В экстренных выпусках по радио и в газетах сообщалось: разрушены и повреждены десятки зданий, убито и ранено около ста горожан, среди них дети. В небе французских городов висели день и ночь заградительные воздушные шары на случай очередного воздушного нападения, звучали сирены начала и отбоя атак — немцы продолжали свою игру в кошки-мышки: существенных сдвигов в силовом противостоянии сторон не наблюдалось.

В Сарселе говорили о намерении немцев применить отравляющие газы. Полученных из тыловых складов средств защиты ему показалось мало, решил превратить одну из мансард в газоубежище. С утра до вечера усердно затыкали с Гришей щели в стенах, Ира посмеивалась в кулак, стоя в дверях. Загерметизировались в результате до состояния, когда через несколько минут в помещении нечем было дышать — выскакивали под радостный Ирин смех галопом за порог.

Зима была тягостной, тревожной. В ноябре ударили морозы, кончились дрова. Телефон не работал, лавки позакрывались. Чувство такое, будто живешь на краю земли, дичаешь, разучишься скоро говорить. Скрашивали тоскливые будни приезжавшие из столицы друзья. Привозили что-нибудь из съестного, новые пластинки, оставались на день-другой. Встретили вместе Рождество, нарядили елочку, слушали в полумраке гостиной под тресканье горящих свечей передаваемую по радио рождественскую службу из православного храма на рю Дарю, уносились мыслями в незабываемое время безмятежного счастья на оставленной родине, которую вряд ли когда-нибудь доведется увидеть.

Летом стало полегче: свои овощи из огорода, небывалый урожай абрикосов в саду. Ожила «странная», как ее окрестили французы, война: загромыхала вдали канонада. Через Сарсель потянулись беженцы: бельгийцы, жители северных французских департаментов. В один из дней заглянула во двор семья, попросила поесть. Он спросил, откуда они. Оказалось, из Люсарша — господи, да это же под боком, каких-нибудь два десятка километров! Что за черт! А как же неприступная линия «Мажино»?

Никакую неприступную линию, как выяснилось, немцы штурмовать не собирались. Обошли сооруженные по всем правилам фортификационного искусства укрепления, вышли в тыл французским частям, устремились моторизованными танковыми и пехотными колоннами через Арденнские горы на юг.

В Сарселе царила паника, люди спешно грузили скарб, покидали дома. Он залил в машину бережно хранимые остатки бензина, Ира усадила на заднее сиденье пса и кошку, автомобиль ни черта не заводился. Ехали черепашьим шагом в густой толпе беженцев, мотор то и дело глох, он вылезал из машины, поднимал крышку капота, лил воду в плевавшийся паром радиатор. Сзади напирали подводы и тачки, слышались возмущенные крики, кто-то щвырнул камень в боковое стекло.