Читать книгу "Закон шрама - Дмитрий Силлов"

Из фляги отчетливо пахнуло спиртом. Я помотал головой.

– Нет, спасибо. И всё-таки, как тебя сюда занесло? И где Меченый?

– По твоим следам занесло, – пожал плечами наемник. – Лесник проводил тебя, вернулся, нацепил наушники и засел крутить ручки своих приемников. Ну я посидел, посмотрел на это дело и вышел подышать свежим воздухом, а заодно посмотреть, как там с полем аномалий, не прут ли через него обещанные дедом монументовцы. Всё было тихо, я вернулся, смотрю – лесник шушукается с Меченым. Увидели меня – замолчали, а лесник и говорит, мол, шел бы ты, наемник, за Снайпером. По ходу я в нем уверен, и Чернобыль-два он по-любому откроет. А вы, спрашиваю, как? «А о нас не беспокойся, – говорит дед. – Пока ты гулял, я тут новые дорожки нашел, так что Меченому будет чем заняться». «Так старый друг лучше новых двух, – говорю. – Может, вместе со мной по старой дороге пойдем? Тем более если Снайпер Чернобыль-два по-любому откроет?» А он мне: «Не умничай, тоже мне второй академик Захаров нашелся. Зоне виднее, как нужно, а я ее голос всяко получше тебя слышу, молодь зеленая». Вот и весь разговор. А Меченый сидит молчит. Ну, я плюнул про себя, повернулся и пошел, благо тогда на траве еще отпечатки твоих берцев дождем не смыло.

– И как в Чернобыле-два? – поинтересовался я.

– Никак, – сказал Шрам. – Ни единой живой души, одни развалины. А РЛС высоченной бетонной стеной обнесена с бронеколпаками по периметру. Из тех колпаков автоматические пушки торчат, и по верху стены антенны понатыканы. Только неподвижное всё, будто на стоп-кадре. Думается мне, что уже не через Чернобыль-два я шел, а через его проекцию в будущее.

«Надеюсь, что через возможную проекцию, – подумал я. – Не хотелось бы, чтобы такое мощное оружие, как «Дуга», досталось тем, кто умеет не только уничтожать стратегические объекты противника, но и строить высокие стены с антеннами и бронеколпаками».

– Короче, прогулялся я по городу-призраку и вышел к лесу, в котором хоть и вымерло всё, но ветерок к ветвях шевелился. Оборачиваюсь – нет Чернобыля-два. Лес кругом, и шайка сталкеров к обороне готовится. Давай с нами, говорят, облава на нашего брата в лесу. Ну я понял, что мне деваться некуда, а дальше ты знаешь.

– То есть тумана в начале и в конце твоего пути не было? – уточнил я.

– Какого тумана?

Шрам собрал кожу на лбу в складки.

– Туман часто здесь случается, – пояснил подошедший молодой сталкер, вытирая тряпкой с ладоней чужую кровь. – Как-то я иду, смотрю – из него реально толпа ктулху на меня смотрит. Я, понятное дело, струхнул, очередь дал. А из тумана как стая ежей-мутантов ломанётся! Они на холме сидели и глазами хлопали, колобки грёбаные.

– Ты потом поподробней расскажи, где такой забористый туман берешь, – глубокомысленно заметил вольный, устроивший перекур неподалеку. – Очень, понимаешь, это будет для меня ценная информация.

Похоже, пока мы со Шрамом беседовали, группа Валерьича окончила свою работу по просеиванию поля боя на предмет хабара. И результат этой работы меня несколько удивил.

Посреди поляны возвышалась куча фрагментов, совсем недавно бывших членами группировки «Монумент». И это меня заинтересовало больше, чем то, через туман попал Шрам в Толстый лес или как-то по другому.

– Можно поинтересоваться, на кой твои бойцы эту дрянь сюда натаскали? – обратился я к подошедшему Валерьичу.

Тот хмыкнул, но как-то невесело.

– Здесь недалеко за деревьями однополосная железная дорога пролегает, – сказал он. – Она еще до чернобыльской аварии была проложена. Монументовцы ее подремонтировали и использовали вовсю для связи с Большой землей. Станция Кливины, что на западной границе Зоны находится, сейчас есть не что иное, как элемент Стены, через который фанатикам поставляются продукты, медикаменты и боеприпасы. Хорошая такая артерия, транзит до станции Янов, откуда до Припяти рукой подать. Правда, поезд здесь не пустишь, поля «электродов» моментом провода жгут, и на крупные движущиеся металлические объекты бросаются стаями, как волкопсы на кабанов. Монументовцы как-то попытались бронированный тепловоз пустить по ветке, так на следующий день от их бронепоезда одни головешки остались. Потому движение тут исключительно на дрезинах. Ну, мы с ребятами вчера монументовскую дрезину расстреляли и пути заблокировали.

– Партизаните, значит, – кивнул я. – Понятно теперь, с чего облава в лесу.

– Приходится, – сказал Валерьич, прикуривая от трофейной пиндосской зажигалки политкорректную «Приму». – Война есть война. Они сталкеров по всей Зоне отстреливают, мы – их.

– И всё же, этот бешбармак зачем собрали? – кивнул я на кучу останков.

– Пропагандистский ход, – сказал Валерьич, слегка прищурив глаза от сигаретного дыма. – Акция, можно сказать. Чтоб знали. Сейчас загрузим мясо на их мотодрезину, заведем мотор и пошлем посылку с уведомлением на монументовские КПК. Мол, кто с LR 300 к нам придет, от «калаша» и погибнет. До станции Красница она точно своим ходом доедет.

– Красница, – задумчиво протянул Шрам. – Это, по-моему, рядом с поселком Толстый Лес?

– Точно, – кивнул Валерьич. – Там до этой войны борговцы обосноваться пытались, да фанатики их вышибли, а на месте поселка свой форпост организовали. Вот туда мы им и отправим вместо реквизированных припасов кучу радиоактивного мяса.

– Злой ты, Валерьич, – сказал я, наблюдая, как его сталкеры, надрываясь, тащат из кустов практически целый экзоскелет достаточно пожилой модели WEAR 2Z с рукой, оторванной по локоть. Из разрыва брони свешивался кусок почерневшей плоти. – А это тоже в дрезину? Починить же можно.

– Не получится, – сказал Шрам. – Монументовцы раньше под скальп своим отморозкам какую-то хрень вживляли, оттого и трупы с поля боя утаскивали, чтоб она врагам не досталась. Из-за нее и выбросы их не брали, и к радиации они устойчивее становились – типа, обмен веществ ускорялся.

– А теперь? – спросил я.

– Теперь они, как ты уже знаешь, напрямую в автоклавах народ в биомассу разлагают и штампуют что хотят, особо не заморачиваясь. И если что у них в башку и вживлено, то в момент насильственной смерти оно автоматически разлагается.

«Интересно, – подумал я. – Может, потому Выдра и предупредил Шрама о грузовике, в котором меня везли, что год назад у «Монумента» еще не было таких технологий и в голове Выдры осталось немного человеческого?»

– Потому активизировать монументовский экзоскелет может только живой и здоровый член группировки, – добавил Валерьич. – Электроника распознает, кто свой, а кто чужой. Конечно, автогеном броню вскрыть не проблема, но тогда толку от нее немного будет. Разве что на металлолом сдать…

– Электроника, говоришь, распознает, – пробормотал я про себя. Запыхавшиеся сталкеры как раз свалили груду металла в пяти шагах от нас. Один из них утер пот со лба и взмолился:

– Валерьич, может, ну ее на хрен, эту твою психологическую войну? Они ж вроде как не люди, им, небось, все эти фокусы по фигу.