Читать книгу "Невидимка. Идеальные убийства - Дэвид Эллис"

Неожиданно он оказывается рядом со мной. Я даже не заметила, как он приблизился. Возможно, потому что его вторжение в мое личное пространство никогда не бывало вторжением как таковым — это было и его пространство тоже. Тогда для меня все было проще. Мне было легче с ним, чем без него. Все воспринималось как само собой разумеющееся. И как правильное. Мы были своего рода частичками пазла, которые отдельно друг от друга не имеют никакого смысла, а рядом образуют гармоничное целое. Вот такой вроде бы должна быть жизнь у нормальных людей, да? Вы находите какую-то частичку, которая хорошо сочетается с вами, которая удачно дополняет вас, и затем подгоняете друг под друга все выступы и углубления. Обычно они не сразу состыковываются идеально, а требуют кое-какой подгонки. Но вам ведь и не нужно, чтобы было идеально. Вы все улаживаете и радуетесь тому, что многие выступы и углубления хорошо состыковались, а не ноете по поводу того, что некоторые маленькие уголки все же выпирают.

Я поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза. Раньше я видела в его глазах страсть — и отвечала ему таким же взглядом, но я знаю, что сейчас я слишком измождена для того, чтобы ответить ему тем же. Букс знает это. Как я уже говорила, он знает меня лучше, чем я сама.

— Мы обязательно поймаем его, — произносит он. — И поймаем уже скоро.

74

«Сеансы Грэма» Запись № 18 23 сентября 2012 года

Я не знаю, что делать. Я упал в пропасть, и эта пропасть оказалась глубже, чем я мог себе представить. Я не знал, что ответить, когда она сказала мне это. Просто сидел там, а затем…

Ой, наверное, я говорю совсем непонятно. Мы пошли прогуляться после обеда, а затем вернулись к ней домой. В ее доме есть старинный камин, в котором жгут дрова, и хотя было не очень холодно, она подумала, что будет романтично развести в нем огонь. Так мы и сделали.

Затем мы начали целоваться и обниматься. Это было очень нежно, тепло и мило. Я говорю не о сексе. Я говорю о чем-то более глубоком. Я говорю о близости. Мы просто поглаживали друг друга, смотрели друг другу в глаза, чувствовали дыхание друг друга на своем лице. Мы разделили эти минуты так, как я еще никогда не разделял ничего и ни с кем. Я мог бы продолжать делать это бесконечно долго.

Затем я сказал ей:

— Мэри, я к вам неравнодушен.

Эти слова как бы сами собой слетели с моих губ. Я не собирался их говорить. Это для меня нехарактерно — с каких это пор я вдруг стал рубить с плеча? Я тщательно обдумываю все, что делаю, — абсолютно все, и вам это известно, — но не при общении с ней… Да нет, я хотел сказать это. И после этих слов у меня стало легко на душе.

А она спросила:

— Вы это серьезно?

И я сказал, что, конечно же, серьезно. Ну конечно серьезно. И тогда она замолчала. Я почувствовал, что она немного отодвинулась от меня. А это совсем на нее не похоже. Она ведь, как вы помните, открытая книга. Но в этот конкретный момент она замкнулась в себе, отодвинулась. Я впервые заметил уязвимость в ее взгляде. Видимо, я увлек ее туда, где она чувствовала себя неуютно. Я не знал, что делать. Я подумал, что умудрился совершить какую-то грубую ошибку и что мне, наверное, следует извиниться. Но это показалось мне странным. Извиняться за то, что я сказал женщине, что я к ней неравнодушен? В моей голове зароились всевозможные мысли: «Это наглядно демонстрирует твою неопытность, Грэм», или же «Это как раз подтверждает то, что ты не годишься для отношений подобного рода». Но затем, вместо того чтобы продолжать сидеть как истукан или же снова стать таким, как обычно, я доверился своим чувствам и сказал что-то искреннее. По-моему, я сказал: «Мои слова вас чем-то расстроили?»

И тогда ее глаза наполнились слезами. Сначала я подумал, что она сейчас попытается отшутиться, но она сказала нечто совсем другое. Она произнесла это шепотом, и наши лица в этот момент находились на расстоянии лишь нескольких дюймов друг от друга. Она сказала: «Если это и в самом деле серьезно, то тогда я отдам себя вам. Отдам. Я готова это сделать. Но только если вы отдадите себя мне. Если вы не можете этого сделать — ну и ладно. Но я готова сделать это, если и вы готовы тоже».

«Я отдам себя вам». Вот так она сказала!

Я не знал… не знал, что ответить. Я просто поцеловал ее, и она, возможно, приняла это за мой ответ. А может, она давала мне время на принятие решения. Но мне не нужно время на то, чтобы принять решение. Мэри, я очень хочу отдать себя вам. Вы даже и представить себе не можете, как я хочу отдать себя вам. Я хочу отдать себя в ваши руки, распахнуть все закрытые двери внутри себя и открыться перед вами. Я хочу, чтобы вы были тем единственным в мире человеком, который знает обо мне все. Разве вы этого не видите? Это то, чего я хотел всегда. Это все, чего я когда-либо хотел.

Но как? Как я могу это сделать? Как я могу надеяться на то, что вы примите меня?

Я думаю… Да, я думаю, что она вполне могла бы стать таким человеком. Она знает, что это все равно что отбросить прошлое, начать двигаться вперед, будучи уже новым человеком, и не оглядываться назад. Конечно, история моей жизни — это кое-то посерьезнее, чем борьба с алкоголизмом, но в конечном счете разве смысл тут заключается не в том же самом? А именно в том, чтобы смотреть в будущее. В том, чтобы оставить свое прошлое там, где оно и должно быть, — то есть в прошлом. В том, чтобы становиться лучше.

Вот чего я хочу, Мэри. Хочу двигаться вперед вместе с вами. Я на это способен. Я хочу сказать, что я думаю, что на это способен. Я хочу попытаться. Разве не является очень важным уже само то, что я хочу попытаться?

Но мне необходимо доверять вам, Мэри.

Могу я доверять вам, Мэри?

75

Я делаю глубокий вдох и лишь затем перевожу взгляд на первую страницу вышедшего в понедельник номера газеты «Чикаго трибюн».

ФБР считает серию пожаров делом рук серийного убийцы

Серия злодеяний «гениального преступника», совершенных по всей стране, включает в себя пожары в населенных пунктах Шампейн и Лайл

Чикаго. Федеральные агенты в Чикаго и других городах расследуют серию пожаров, произошедших в жилых домах и ранее считавшихся начавшимися случайно. По словам источников, имеющих непосредственное отношение к данному расследованию, ФБР теперь считает, что эти пожары были делом рук «гениального преступника», который снова и снова одурачивал в прошлом году следователей и судебно-медицинских экспертов по всей стране. Подобные пожары, которые сейчас квалифицируются как умышленные убийства, недавно привели, в частности, к смерти тридцатидевятилетнего Кёртиса Валентайна, проживавшего в городе Шампейн, и двадцатитрехлетней Джоэль Свэнсон, жившей в городке Лайл. Власти упорно не дают официальных комментариев относительно числа погибших в результате подобных инцидентов, но, по их словам, сказанных в частном порядке, в совокупности по всей стране погибли «десятки, а то и целая сотня» человек. «Преступник подстраивает все так, чтобы эти пожары казались возникшими случайно, — сообщил один источник, — а смерть — вызванной естественными причинами». Проведенные заново судебно-медицинские экспертизы и возобновленные следственные действия со стороны полиции позволили, по словам источников, выявить нераскрытые убийства, которые сопровождались зверскими пытками и следы которых удалось скрыть благодаря сильным пожарам. «Большинство улик исчезло в пламени», — сказал один следователь.