Читать книгу "На восточном порубежье - Сергей Жук"

Командиры и передовые отряды следовали верхом на крупных оленях, что считались тунгусского происхождения. В голове колонны по прежнему егеря подпрапорщика Маркова, а впереди них небольшой отряд разведчиков коряков, что бегали с такой проворностью, что бес труда опережали верховых. Замыкал колонну отряд пеших казаков сотника Шипицына.

На это раз чукчи атаковали внезапно. Выскочив из засады их воины вооруженные копьями бросились на головные отряды русских. Одновременно был атакован и хвост колонны. Чукчи устремились на русских со всей свойственной им поспешностью.

Воины что были вооружены луками, непрерывно пускали тучи стрел. Но по жизни чукчи неважные стрелки. При охоте на морского зверя или дикого оленя редкие охотники используют лук. У тех больше острога, да копье в ходу. Но если стрела найдет свою цель, то рана будет тяжелой. Костяной наконечник способен пробить кожаные одежды, и будь хоть царапина, яды что готовят чукотские шаманы будут весьма опасны.

Судя по обилию летящих стрел и количеству атакующих, к русским на это раз подступило несколько тысяч чукоч. Многие воины были явно в состоянии эффекта. Они устрашающе рычали, скалили зубы, кусая рукава собственной одежды.

Приблизиться, разделить и окружить русских, а затем навязать рукопашный бой и тем сравнять шансы на победу. Такова была на этот раз тактика тойона Кивающего Головой.

Шаман, что проводил обряд чревовещания, удивил тойона изрядно. Многих повидал Кивающий головой, да и сам в шаманстве был не последним. Но искусство этого, особенно трюк с исчезновением, удивил его. Десять больших пластин китового уса были достойной платой Уходящему в Землю. При расставании шаман оставил ему целую бадью урины, что собрал у мухоморных людей.

— Выпитый черпак урины придаст воину удивительную легкость и силу. Он будет быстр как олень, силен как умкхе, а прыгать будто летящая птица, — сказал он на прощание.

Все способы хороши! Не побрезговал тойон и этим, опоил своих воинов уриной. Вон они сейчас атакуют русских с перекошенными от злобы лицами.

Всю опасность этой тактики, что чукчи применили со всем ожесточением, капитан осознавал в полную меру. Он даже предвидел ее, когда разглядел в чукчах весьма разумных и опытных воинов. А их тойоны имели большой опыт войны с коряками и юкагирами.

Своего главного противника Павлуцкий сразу рассмотрел среди атакующих. Кивающий Головой командовал чукотским ополчением, и по привычке непрестанно кивая, отдавал приказы.

Первым делом, по команде капитана, казаки, что были в обозе, принялись поспешно возводить крепь. В ход пошли сани, шкуры и камни. Скоро русское воинство могло укрыться за оградой из поставленных вертикально саней, закрытых шкурами, укрепленных грудой камней и ремнями.

Пушки установленные между санями открыли прицельный огонь. Все раненные, взяв ружья, тоже присоединились к защитникам. Не растеряли еще русские за время сибирского благополучия, ту удивительную крепость духа, свойственную их отцам и дедам, первопроходцам этого сурового края.

Тем временем отражая непрерывные атаки чукчей егеря подпрапорщика Маркова и казаки сотника Шипицына боясь окружения и гибели, тоже отступить за крепь. Только что растянутая колонна русских, напоминающая ползущую змею, при виде опасности собралась в клубок и изготовилась к смертельному удару.

Фактор неожиданности был утерян. Добыча казавшаяся так близкой и доступной ускользнула. Теперь она превратилась в охотника безжалостно расстреливая из за укрытия неразумных дикарей.

Сейчас бы чукотскому тойону остановить воинство увести людей живыми до следующего случая. Но этого быть не могло. Он как луораветлан не должен добровольно уйти живым и побежденным. Только груды погибших родников будут оправданием для бегства.

Таковы суровые неписанные законы луораветланов. И русские, дивясь на упорство чукчей с каким они бежали на верную смерть обрушили на них всю мощь своего оружия. Пушечная картечь, свинцовые пули рвали тела атакующих безумцев бес счета. Даже Павлуцкому и его офицерам стало не по себе.

— Господин капитан! Почему они не уходят! — не выдержал первым Марков.

— У этих дикарей отсутствует чувство самосохранения! Если мы хотим здесь остаться, то придется их всех уничтожить! — ответил жестко Павлуцкий.

Маркову показалась, что капитан действительно так думает, но природная человечность взяла верх.

— Господин капитан! В арсенале имеются фейерверочный ракеты! Разрешите мне их опробовать в действии. Хотя бы не для убийства, но для страху, понеже никогда чукочи того не видели. Испугаются, да может утекут?

— Откуда же у нас такое чудо? — удивился Павлуцкий.

— Так сказывают будучи в Санкт-Петербурге, казачий голова Шестаков из любопытству приобрел! В молодые годы, при Петре Великом, мне, доводилось ладить и запускать фейерверочные ракеты. Так что не сомневайтесь.

— Только смотри у меня, своих не покалечь! Может чего доброго и выйдет, — согласился капитан.

Солнце уже обошло дерущихся кругом, и чуть склонилось к горизонту, но чукчи продолжали атаковать с неослабевающим упорством.

Воспользовавшись небольшой передышкой, Марков выполз из-за укрытия, и с помощью одного из бывалых гренадеров установил несколько земляных ракет.

Все произошло как нельзя лучше. Во время очередной атаки перед чукчами, неожиданно встали столбы искр. Взлетая вверх и рассыпаясь веером, ярко искрящиеся огни засыпали наподающих воинов. Искры падали на одежду, лицо, шею обжигая и жаля не хуже диких пчел.

Такого зрелища разум дикарей перенести был не в состоянии. В ужасе побросав копья они кинулись на утек, не помышляя более о победе.

— Виктория! — заорал Марков и пустил в след чукчам верховую ракету.

Во втором сражении русские не потеряли ни одно человека, а погибшие чукотские воины застилали всю округу. Бес счета было видно, что убитых много больше, чем в предыдущем сражении.

Но и на этот раз капитан Павлуцкий не дождался капитуляции противника, и склоненных голов их тойонов.

Право, он в этот момент глубоко жалел, что согласился на просьбу подпрапорщика Маркова, и превратил свою победу в пустую утеху тщеславия, да и то сомнительного свойства.

Две недели преследовал Павлуцкий уходящего противника. Луораветланы, растворяясь в тундре, уходили к Чукотскому носу. Здесь 14 июля 1731 года у мыса Сердце-Камень, севернее Анадырского залива он нагнал оленных чукчей, где тойоном был Холодный Ветер.

Сердце капитана защемило от радости, когда к нему явился тойон в сопровождении сильнейших людей. Это был знак покорности. Опустив голову, явно сдерживая гордыню, сквозь зубы Холодный Ветер произнес:

— Против тангы бились чукчи с обеих морь, и всей тундры. Русские дважды разбили непобедимых ранее чукоч. Их оружие извергающее пламя уничтожило лучших наших воинов. Жены убили себя и детей, чтобы уйти вслед за своими мужчинами. У нас более нет сил сражаться. Завтра, когда солнце начнет свой ход с моря, мы придем к тебе, уплатим ясак и дадим шерть в покорности твоему Солнечному государю.