Читать книгу "Знак кота - Андрэ Нортон"

Сквозь недолго сохраняющиеся разрывы в дыму я видел, что местность справа от меня понижается. Поскольку сюда я поднимался, то закономерно, что назад надо будет спускаться.

Несмотря на испарения и жару, я осмелился расстегнуть рудокопское одеяние и сунуть фигурку за пазуху. Это было самое безопасное для нее место, которое я мог придумать. Затем я начал продвигаться вниз.

Мне приходилось постоянно быть начеку, чтобы избегать опасно острых камней, о которые даже самый осторожный может споткнуться, и полных огня и дыма провалов. Ноги у меня дрожали не только от напряжения, но и от страха сделать неверный шаг. И еще я искал Мурри…

Неужели огромный кот ослаб? Если так, то как мне спустить его вниз? Хотя он был намного меньше своего отца, все же нести его мне было бы не под силу.

Я осмелился остановиться и приподнять капюшон и громко крикнул:

— Мурри!

В дыму возникло какое-то движение, но это был не всполох огня. Я повернулся в ту сторону. Там стоял мой мохнатый друг, опустив голову и заметно дрожа. Я потянулся к нему и вцепился в густой мех на его загривке. Он чуть приподнял голову и повернулся ко мне. Я увидел, что его огромные глаза плотно закрыты.

— Не вижу…

В двух этих словах был панический ужас, который подстегнул и мой страх. Неужели Мурри ослеп от ядовитого дыма? Как мы теперь найдем дорогу вниз? Бросить его здесь для меня было невозможно.

Я потянул его за загривок, и он пошел за мной, шаг за шагом, спотыкаясь. Я старался постоянно описывать ему, что лежит впереди. Но вот мы дошли до расщелины, которую нам пришлось перепрыгивать по дороге сюда, И тут я понял, что ничем не смогу помочь Мурри.

— Иди… зови… много раз зови… Надеяться на это было просто невозможно. Он подтолкнул меня головой.

— Иди… зови… — Он тяжело закашлялся.

— Ты не можешь…

— Иди… зови! — На этот раз он оскалил клыки, и его слова завершились рычанием.

В конце концов я пошел, думая, что, возможно, это единственный шанс для нас обоих.

Я отыскал место, откуда, на мой взгляд, было легче всего прыгнуть, — противоположный край я временами различал сквозь пелену дыма, менее густую здесь. Так что я прыгнул и устоял на той стороне, хотя обеими руками прижимал к груди сокровище, добытое мной из храма, чтобы фигурка не разбилась. Каким-то чудом она уцелела. Затем я чуть отодвинулся от того места, на которое приземлился, снова поднял капюшон и позвал:

— Мурри!

Он перепрыгнул, хотя и не слишком ловко приземлился. Его задние лапы соскользнули с края расщелины. Я отчаянно вцепился в его загривок обеими руками и рванул его на себя.

Это было последнее серьезное препятствие, преграждавшее нам путь. Я смог обогнуть остальные ловушки, ведя за собой Мурри. Затем мы достигли последнего спуска. Между нами и лагерем еще оставался скальный гребень. Я не мог бросить Мурри здесь, а те, кто ждал меня впереди, встретят его сталью.

Пришло время открыто сказать всем, что Мурри — мой товарищ. Без сомнения, мое положение соискателя придаст вес требованию дать ему уход и лечение. То, что меня выбрал Голубой Леопард для этого круга путешествий, опасных для жизни, должно было производить какое-то впечатление на моих сопровождающих, как бы низко они меня ни оценивали.

Мурри не возражал, пока я вел его, придерживая за мех на загривке. Во мне усиливался страх, что кот ослеп навсегда. Для таких существ, как песчаные коты, это хуже смерти. Но в наших обычаях освобождать и отпускать к Высшему Духу тех, кто потерял последнюю надежду. Это я сделал для Биалле.

Хотя мне никогда не приходилось дарить подобный выход кому-то своего собственного вида, я понимал, что такое порой тоже приходится делать, и в таком случае, будь я Мурри, я только приветствовал бы быстрое милосердие ножа.

Но все же шанс оставался. Никто не станет странствовать в этих краях огня и ядовитых паров, не умея лечить ожоги и тому подобное. Я держался за надежду, что те, кто меня сюда привез, знали способ с этим справиться.

Мы поднялись на гребень и на мгновение остановились. Я отбросил капюшон, ограничивающий мне обзор, и внимательно осмотрел Мурри. Глаза его были по-прежнему закрыты, между веками застывала желтая корочка.

— Тебе больно… брат? —спросил я.

— Нет боли… сейчас. — Он высоко поднял голову, словно мог видеть, и я увидел, что колеистые клапаны в ноздрях снова спрятались и что он принюхивается к воздуху.

— Они ждут, — проворчал он.

Это я хорошо мог видеть. Те, кого я оставил в лагере, приближались к основанию гребня. Двое держали натянутые луки со стрелами на тетивах, и смотрели они на Мурри.

Я покрепче схватил кота за загривок и встал так, чтобы любой прицеливающийся встретил вместо мишени меня.

— Его нельзя убивать! — Я повысил голос так, чтобы он гулко отозвался от склона истерзанной горы у меня за спиной. — Он под моей защитой!

Имели ли мои слова какое-то значение для них? Я не мог быть в этом уверен. Однако предводитель отряда воинов махнул им рукой, и те опустили луки.

Мы вместе спустились вниз. Земля тут, к счастью, была довольно гладкой, и даже Мурри, хотя и ничего не видел, уверенно ставил лапы. Так мы спустились на настолько ровную землю, насколько возможно в этой стране.

Я остановился на расстоянии выпада клинка от тех, кто смотрел на меня. Сунув руку за пазуху, я достал рубиновую кошку и, когда канцлер не сделала попытки взять ее из моих рук, поставил ее на землю.

— У вас есть снадобья для ран, — сказал я. — Дайте их мне. Я выполнил ваше задание, так что вы, люди Фноссиса, не имеете более власти надо мной.

Канцлер сделала знак, и один из ее гвардейцев поднял рубиновую кошку, хотя все еще держал наготове обнаженный меч и смотрел на Мурри, словно боялся внезапного нападения.

Я протянул вперед руку и задрал рукав, показав запястье со шрамом от зубов.

— Он мой побратим по закону, знакомому всем воинам. Я ношу его знак. Дайте мне то, чем я смогу облегчить страдания моего брата.

Я твердо помнил две вещи. Во-первых, соискатель в промежутках между испытаниями всегда сопровождается охраной и любая помощь, о которой он может попросить во время пути, ему беспрекословно оказывается. Во-вторых, кровное побратимство было распространено среди воинов. И даже если они меня таковым и не считали, конечно, никто не мог отрицать боевых качеств Мурри.

Теперь я действовал так, словно это было самым обычным для меня делом. Я двинулся вперед, рукой все еще направляя Мурри, и воины расступались передо мной без единого слова, хотя у канцлера и ее гвардейцев был довольно мрачный вид.

Как бы то ни было, я привел песчаного кота в лагерь. Лекарь принес мне свой мешок, но всего лишь разложил свои запасы на земле и отступил, не став помогать мне. Я мог помочь Мурри только так, как много раз в прошлом делал для скота и котти. Среди содержимого мешка нашелся плотно закрытый горшочек с пастой, которую я опознал по запаху как средство первой помощи при ранениях. Подействует ли оно на глаза песчаного кота, я не знал, я мог только попробовать.