Читать книгу "Киноклуб - Крейг Маклей"

– Может, и так, – произносит он. – Зато с Костасом – нет.

– Зачем было запираться в подсобке? – спрашиваю я. – Если хотел напиться, мог преспокойно сделать это здесь. Менее удобное место, чем наш подвал, представить трудно.

– Костас не хотел, чтобы его видели таким.

– А отопление зачем отключил? – встревает РТ. – Хочешь нажраться в хлам – твое право. Но разве обязательно, чтобы все остальные при этом яйца отморозили?

– Рассуждаешь, как эгоист. Между прочим, яйца тут есть не у всех! – произносит Шевонн, бросая на жениха сердитый взгляд.

– Ты где столько выпивки взял? – спрашиваю у Костаса.

– Должно быть, с собой принес, – слишком поспешно выдвигает предположение РТ.

– Костас не помнит, как отключил отопление, – произносит он. – Хотя погодите… Эта штука в подсобке очень громко шумела. Попробовал нажать на выключатель. Помогло – сразу стало тихо.

– Зачем ты вообще спустился в подвал? – спрашивает Шевонн. – Переживал, что твоего отца посадили?

– Костас знал, что семейный бизнес… не совсем прозрачный, – качает головой он.

– Знал? – повторяю я. – И давно?

– С самого начала, – отвечает Костас. – Отец нам все рассказал, Порфирио и мне. Чтобы были в курсе дела. Он ведь понимал, что рано или поздно придется передать бизнес нам. Просто отец не думал, что его так быстро поймают. Собирался уехать из страны. А мы с Порфирио должны были остаться и вместе руководить фирмой.

– Костас, ты ведь понимаешь, – осторожно начинаю я, – что из-за вашего так называемого семейного бизнеса куча народу потеряла деньги? Многие лишились сбережений, которые всю жизнь копили. Недвижимости. Всего имущества.

– Костас не хочет быть бедным, – снова тянет свое Костас. – Наша семья жила в бедности восемь поколений.

– На самом деле не так страшна бедность, как ее малюют, – подбадривает друга Тео. – Возьмем меня. Кто я такой? Безработный актер без единого цента за душой! Зато у меня есть мои добрые, верные друзья, и, пока они со мной, беспокоиться не о чем!

При этих словах Тео бодро похлопывает меня по плечу. Хоть этот жест меня отнюдь не радует, продолжаю старательно улыбаться.

– Костас должен найти способ вернуть семье богатство, – произносит он, уставившись прямо перед собой. – Костасу нужна… идея!

– Идея – это, конечно, хорошо, – замечает Шевонн. – Но, по-моему, сейчас Костасу больше нужен… адвокат!

– Она права, – кивает РТ. – А еще лучше – несколько. Такое чувство, будто на тебя пол-Канады в суд подало.

– Для начала Костас должен навестить отца в тюрьме, – объявляет Костас. – И пообещать, что вернет семье доброе имя!

Вряд ли у него это получится – после такого скандала имени Ксенопулос уже ничто не поможет. Шумиха в прессе поднялась такая, что в Канаде Ставрос пользуется не большей народной любовью, чем Понци, Мэдофф и Мао Цзэдун. Как бы выразился Бенни Ельчин, семейство Ксенопулос нуждается в серьезном ребрендинге. Даже через много лет после ареста Ставроса никому, носящему эту фамилию, денег в руки не дадут. Даже сдачу в супермаркете будут вручать с опаской – мало ли что?

– Молодец, хорошая мысль, – одобряет Шевонн. – Ставрос будет очень рад тебя видеть. Если, конечно, к нему допускают посетителей.

– Жаль, что копы отобрали машину. Без нее Костас не знает, как добраться куда надо.

– Не волнуйся, зайчик, – утешает Шевонн. – Поедем вместе. На метро. Для тебя это будет новый, полезный опыт.

– А сколько стоит метро? Кому-нибудь придется одолжить Костасу денег.

– Не беспокойся, уж три-то бакса найдутся, – подмигивает РТ.

По ладоням начинают бегать иголочки, да и нос как будто подергивается. Неужели это первые симптомы отравления асбестом? Не уверен, но рисковать не желаю. Попрощавшись со всей компанией, отправляюсь в свою предположительно более не радиоактивную квартиру смывать предположительно токсичную химическую пыль. Еще несколько дней общения с компанией друзей, и начну ходить по улице, нацепив на ноги коробки из-под бумажных салфеток, а главной мечтой моей будет построить самый большой гидросамолет в ис тории.

Пора валить.

Глава 18

Когда в последний раз видел Натали Артисс, ей отрубали голову члены живущей в глухом лесу секты, выродившейся из-за многолетних близкородственных браков. Делали они это не со зла, а для того, чтобы принести жертву своему языческому божку Чтарнаку.

Роль считалась эпизодической, поэтому Натали даже досталась пара реплик («О боже, нет!» и «На помощь!»). Однако сразу после этого ее героиню, туристку, отправившуюся в поход вместе с группой, неудачно выбравшей для привала самую глухую часть Аппалачской тропы, должны были убить. Что самое обидное (для Натали), происходило все это в первые же пять минут фильма. Как и большинство начальных сцен в фильмах ужасов, эта должна была продемонстрировать, с чем предстоит бороться – и одержать победу! – главным героям.

Сначала фильм так и назывался – «Чтарнак», но потом это название заменили на менее яркую, но гораздо более коммерческую «Секту каннибалов». Картину один раз показали на фестивале в Санта-Фе, сразу после чего ее было решено демонстрировать зрителям исключительно как видео по запросу. Поэтому людей, видевших этот шедевр, можно сосчитать на пальцах одной руки. И этому есть хорошая причина. Сюжет был не просто вторичный, а прямо-таки затертый до дыр. Этакая стереотипная эротика в стиле БДСМ, замаскированная под ужастик. Съемочная группа попыталась втиснуть в семидесятиминутный фильм столько сцен с участием искусственной крови и обнаженной женской груди, сколько позволял бюджет.

Вынужден признаться, что я «Секту каннибалов» пересматривал раз сто. Не всю, конечно. Только первые пять минут. Правда, ту часть, где каннибалы принимаются орудовать бензопилой, пропускал. Хотя сразу после того, как Натали сбежала, находился в настолько расстроенных чувствах, что пару раз посмотрел даже ее. Выдержать весь фильм смог бы только киномазохист. Даже мне высидеть перед телевизором первые пять минут было тяжеловато.

Увы, от Натали Артисс было никуда не деться. Мало того что она меня бросила – теперь Натали вдобавок не позволяла себя забыть, подстерегая меня в местах, которые регулярно посещал, то есть кинозалах. Создавалось впечатление, будто она нарочно меня преследует.

Следующую роль Натали Артисс сыграла в малобюджетном независимом фильме Питера Гидеона «Готика». У ее героини, детского психолога, возникали подозрения, что ребенок, который ходит к ней на прием, – посланец темных сил. Главная интрига фильма в том, права героиня или у нее просто не все в порядке с головой. В конце ее отправляют в сумасшедший дом, и тут – спойлер! – выясняется, что насчет мальчика и его коварных планов она не ошиблась, однако теперь его благополучно приняли в ту же школу, где учатся дети президента. В общем, что-то среднее между «Оменом» и «Шестым чувством», только расфокусированных сцен, в которых у обнаженной героини начинаются галлюцинации в душе, гораздо больше. Фильм даже приобрел скандальную известность и вызвал некоторый возмущенный общественный резонанс из-за сцены, в которой героиня представляет, как сливается в порыве страсти с вышеупомянутым ребенком, превратившимся в огромную черную рогатую собаку. Перед тем как выпустить фильм в прокат, сцена, разумеется, была вырезана, однако ее можно было увидеть в пиратской версии, выложенной в Интернет, где она подверглась многочисленной критике и насмешкам.