Читать книгу "Дверь обратно - Марина Трубецкая"

Только когда мы скатились вниз по трухлявой лестнице прямо в лес, я почувствовала что-то похожее на облегчение. Здесь был день в самом разгаре! Теперь я даже не берусь сказать, рассвет этого ли дня мы оставили за спиной, заходя в избушку, или уже какой-то другой наступил… Мне казалось, что на кладбище мы провели никак не меньше недели.

Пока я лежала на траве, наслаждаясь шорохом листвы на деревьях, мне пришла в голову мысль, что рядом с избушкой может быть и какая-никакая вода. Ведь не полным же дебилом был тот, кто строил это жилище посреди леса, чтобы часами шлепать куда-нибудь за стаканом воды? Я отвязала Славика от руки и привязала к соседней березе. Не ахти, конечно, это смотрелось, но все ж лучше, чем таскать малыша за собой по буеракам или гонять больным сайгаком между могил, выискивая его.

Приятный сюрприз ожидал меня прямо за домом, и предстал он в виде изрядно подгнившего и развалившегося колодца. Обламывая ногти, я откинула в сторону рухнувшую крышу и заглянула внутрь. В свете дня там что-то блеснуло. Не иначе все-таки вода! По крайней мере сыростью пахло преизрядно! Я покрутила ворот. Он, кряхтя и скрипя, с большой неохотой, но все же стал проворачиваться, наматывая на себя проржавевшую цепь. Разочарование ожидало меня в самом конце. Кадушка, которую я вытащила наружу, почти полностью прогнила, и вытянуть воду наверх в такой щербатой посудине нечего было и думать. Я тщательно обсосала мокрое дерево, пытаясь хотя бы смочить губы.

Но тут меня осенила поистине гениальная идея, и я, наплевав на боль во всем теле и усталость, припустила обратно в избушку. Там я первым делом кинулась к печи и, прикладывая немаленькие усилия, отодвинула тяжелую заслонку, закрывающую вход в топку. Темнота внутри была несусветная! Те блики погожего денька, которые проникали через дырки в крыше, никак не могли осветить начинку печи. Поэтому я, задрав сарафан повыше, полезла внутрь.

Топка была просто гигантской. При желании там можно было бы и поспать. Неужто они здесь целых кабанов запекали? Я принялась шарить руками вокруг себя и наконец-то нащупала то, зачем сюда полезла. А именно — стопку чугунков. Определив, опять же на ощупь, тот, который должен был подойти по размеру, я вытолкнула его наружу и следом вылезла сама. Да-а. Я и до этого не была эталоном чистоты, а сейчас осыпавшаяся копоть сделала мой облик и вовсе уж непрезентабельным. По крайней мере руки по цвету теперь в точности совпадали с вытащенным чугунком, который мог поспорить интенсивностью окраса с приснопамятным детдомовским Тумбой.

Вернувшись обратно к колодцу, я поставила чугунок внутрь сгнившей кадушки и для верности плотно забила ветками расстояние между ним и щербатой стенкой. Теперь, если той придет охота перевернуться, чугунок оттуда так просто не вытряхнется.

Сделав пару глотков безумно вкусной воды, я сбегала за Славиком. Следующие полчаса мы провели просто в раю, время от времени попивая воду и валяясь на траве. Перед самым уходом я решила пожертвовать и рукавами от моей рубашки, которая все еще была обмотана вокруг беглеца, и мы с наслаждением умылись, оттирая потеки копоти, грязи и пота. Напоследок, заглушая голод, мы напились так, что в животе забулькало, и отправились из этого странного места восвояси.

Славик опять был надежно привязан ко мне сарафанной веревкой. А в руках я тащила чугунок. Пить, чай, не в последний раз нам приспичило, а воду таскать в наших лесах нечем. Не валяется здесь ничего похожего на расколотый кокос.

Когда, по моим ощущениям, опасная зона закончилась, я перекинулась в лису и, тщательно принюхавшись, определила примерное направление. Передвигаться же в лисьем обличье не представлялось возможным, чугунок сильно возражал против этого. Так и пришлось действовать дальше: перекинусь, понюхаю и обратно. По дороге нам попадались какие-то ягоды и грибы. Ни в тех, ни в других я ничего не понимала. Поэтому ягоды мы ели только те, которые уж точно не могли быть волчьими. А грибы в чугунок я кидала просто по наитию, рассматривая каждый только с точки зрения: нравится — не нравится. Полный чугунок набрался моментально, так как других грибников, кроме нас, здесь, похоже, давненько не появлялось.

На сегодня, похоже, мы все-таки исчерпали положенный нам лимит сволочизма, так как до нашей лачуги добрались без приключений. Заяц лежал там, где я его бросила, и даже не стух еще. Дровишки около очага находились в достаточном количестве. Поэтому я (естественно, вначале прочно закрепив Славика веревкой к ножке скамейки) сбегала с чугунком к знакомому ручейку и села раздумывать о том, как лучше освежевать зайца без помощи ножа. В голову не пришло ничего лучшего, чем перекинуться в лису и просто разодрать его в клочья при помощи зубов и когтей, стараясь хоть как-то отделить шкуру и внутренности от мяса. Да-а… Получился, конечно, не филе-миньон,[45] но посмотрела бы я на того шеф-повара, который сделал бы это без ножа лучше! Дальше, особо не раздумывая, я покидала зайчатину и грибы в чугунок и поставила прямо на горящие угли. Чтоб не околеть с голоду, пока готовится праздничное блюдо, я нанизала оставшиеся грибы на прутики и стала жарить их над теми же углями.

Еле-еле дождавшись, когда бочка у грибов зарумянятся, мы вцепились в это абсолютно несоленое яство с жадностью волков. Едрит, даже если бы тут и затесался ядовитый поганец какой, наши бы организмы и яд бы схарчили без всякого вреда! Вода же в чугунке пока еще даже и не думала закипать. Мы со Славиком осоловело переглянулись, чувствуя, как начинают дружить в желудках выпитая за день вода и схомяченные грибы, и, привалившись друг к другу спинами, заснули абсолютно счастливыми людьми. По крайней мере я — точно.

Проснулась я уже ближе к вечеру. Под ухом лениво булькал чугунок, распространяя аппетитные запахи. Кое-как стащив его с огня, я задумалась. Первая мысль была о насущном — чем хлебать горячее варево? Ложек, как сами понимаете, здесь не было тоже. А вторая, уже более глобальная, — что же нам делать? Жить здесь всегда, дичая и опускаясь? Ладно, положим, голодная смерть нам не грозит, с моим новым умением какую-никакую мелкую живность я наохочу, грибы и травки всякие насобираем, вода тоже имеется. Из прикладбищенской избушки можно поперетаскивать остальную посуду. Но что ж это за жизнь такая! Есть, конечно, вариант отправиться на поиски людей. Меженник говорил про семь дней пути, но опять же, пока ночи такие холодные, об этом не может быть и речи — Славик просто не дойдет. Да и уходить было страшно. Все-таки крыша над головой, защита от ветра, очаг. К тому же надежда оставалась, что Атей нас все-таки здесь сыщет.

Так что я решила остаться тут, дожидаясь, когда закончатся ночные холода, и занялась благоустройством. Натаскала из леса лапника, чтобы теплее и мягче было по полу ходить. Посбивала палкой паутину по углам. Запасла впрок сухого хвороста побольше. Назавтра решила снова сходить в зону за еще одним чугунком, а то сейчас воду опять негде держать, пока наш занят варевом.

Проснулся Славик, и мы, поддевая несоленые куски палочками, как-то поужинали. На улице уже стремительно темнело и так же стремительно холодало. Странный все-таки лес! Такие необъяснимые перепады температуры — от теплого летнего погожего дня до такой студеной и ветреной ночи… Как только стемнело, я опять отправилась на охоту, подперев для надежности дверь большим камнем.