Читать книгу "Звезда в оранжевом комбинезоне - Катрин Панколь"

– Она такая же, как другие, Рэй. Девушка как девушка.

– Вот уж нет, Эдмон! Она не такая, как другие. Совсем другая. Не могу тебе объяснить, в чем она другая. Но на ней это буквально написано.

Эдмона тронула наивная сентиментальность друга.

– Она тебя заинтересовала?

Рэй пожал плечами, скривился, маленько есть, все-таки такая персона…

Он протер рукавом раму мотоцикла и спросил:

– А как ты думаешь, если я приглашу ее в кино, она согласится?

– Ну попробуй. Мне кажется, да.

– Не хочется, чтобы она дала мне от ворот поворот… Ты на моем месте что бы сделал?

– Никто не может сказать заранее, откажет он или согласится. Она и вправду не такая девушка, чтобы всем рассказывать о своих планах.

– Ты прав. Приглашу. В Сансе крутят «Историю любви». Это ведь подходящий для девчонок фильм, да?

– Да, Рэй, самый что ни на есть подходящий.

* * *

Когда Ролан Клерваль уехал обратно в Париж, Эдмон вновь стал ближайшим наперсником Рэя. Но что-то было безнадежно утрачено. Игра кончилась. Подростковый бунт завершился.

На следующий год Эдмон поступил в Высшую экономическую школу. Переехал в Жуи-ан-Жозас. Жил в общежитии. Это было не слишком-то весело, одни парни, девчонок тогда еще туда не принимали.

Мать купила ему подержанную «Симку 1000», и на каникулы, а иногда и на выходные он приезжал в Сен-Шалан. Он вновь встретился со старыми друзьями. Тюрке поступил на работу в мэрию чиновником по гражданским делам, Жерсон устроился автослесарем и надеялся выкупить гараж, когда его владелец отойдет от дел. «У него нет детей, а ко мне он привязался», – говорил он, ковыряясь в зубах черными от масла ногтями. Лансенни работал в кафе отца и учился смешивать коктейли. Они не изменились. Продолжали обстряпывать всякие темные делишки под прикрытием Рэя, который пользовался все большим уважением, и распределяли между собой добычу, деньги, девушек и прочие блага жизни.

Эдмон теперь не особо понимал, о чем с ними разговоривать. Да вот только в команде теперь была Леони. Леони под ручку с Рэем. Леони, сидящая подле шефа, обнимающего ее за плечи. Уже подчиненная, уже какая-то потерянная.

Леони стала красивой девушкой с робкой, нежной улыбкой. Она слушала, склонив голову, ласково убирала слишком разгулявшуюся руку своего мужчины, устремляла на всех взгляд ясных голубых глаз, вбирающий собеседника целиком, и заливалась тихим испуганным смехом, виновато при этом отворачиваясь.

Леони – сама гармония и грация.

Леони, от которой он глаз не мог отвести.

Думал о ней и днем, и ночью.

Украдкой брал себе какие-то принадлежащие ей вещи: тюбик губной помады, отлетевшую пуговицу от блузки, ноты, хранящие след ее пальцев.

Он отковыривал жвачку, которую она прилепляла под стол в кафе, и заворачивал ее в свой платок. Потом жевал ее ночью в кровати, представляя себе отпечатки ее зубов на белой массе. У нее были мелкие зубки, как у ребенка, с маленькой щербинкой посередине. Счастливая примета… Он давал ей свой шарф, когда было холодно, она натягивала его на нос, он смотрел на нее восторженными глазами. Шарф пропитывался ее запахом, ее теплом. Когда она возвращала его, Эдмон клал шарф под подушку и ночью вдыхал его аромат.

Когда он видел Леони, он начинал путаться в словах, потел, краснел и чувствовал себя рядом с божеством.

Внизу раздался шум колес, заскрипела дверь гаража. Видимо, жена возвращается со своего бриджа. По лестнице застучали шаги, дверь хлопнула, резкий голос прокричал:

– Эдмон! Ты здесь? У тебя свет горит в кабинете!

Он не ответил. Если захочет с ним поговорить, толкнет дверь и войдет. Он не собачка, чтобы отзываться на каждый свист.

– Эдмон?

В голосе слышно было сомнение. Она повторила еще раз: «Эдмон?» Тон изменился, стал беспокойным, раздраженным.

– Ну ладно… я иду спать. Не сиди там допоздна!

«Вот и славно, – подумал он, – поднимайся и ложись, засунь в уши беруши и спи спокойно».

Леони не видела вокруг никого, кроме Рэя, а Рэй перед всеми хвастался своей девушкой. Он задирал ей юбку, чтобы все посмотрели на ее ноги, на ее ляжки, он щипал ее за грудь, целовал ее в губы на глазах у всех, похлопывал ее по заду, приказывая: «Давай, кролик, доставь удовольствие своему мужчине». И она садилась к нему на колени, чтобы он мог ее щупать и тискать в свое удовольствие. Или она шла ему за пивом. Без пены. «Я же сказал, без пены!» – прикрикивал он на Леони.

Леони слушалась. Леони краснела. Леони позволяла целовать себя. Потом она вставала, сказав, что должна пойти позаниматься. Она заканчивала факультет права и хотела любой ценой сдать экзамены и получить диплом. «Это важно для меня, остался всего месяц, я у последней черты», – добавляла она, чтобы оправдаться перед ним.

Рэй сердился. Просил обещать ему, что скоро вернется. Хватал ее, стараясь удержать, выкручивал руку, если она пыталась вырваться. Она уходила, пританцовывая, оборачивалась, чтобы послать ему воздушный поцелуй, бегом возращалась, чтобы поцеловать его, и убегала назад в замок, где после обеда обычно садилась заниматься.

Однажды, когда они все сидели на террасе в кафе, было так жарко, что парни принялись уже за третье пиво и, обнюхивая свои подмышки, говорили: «Е-мое, какая жара», а Леони тянула ментоловую воду, звякая льдинками, она как-то прошептала, хмуря брови, что ей пора идти заниматься, что через два дня она все закончит, всего-навсего два дня, и все! Она знала, что Рэй разозлится и покажет, как он разозлен. Втягивала голову в плечи, крутила соломинкой в стакане, повторяла, что всего два дня, словно извинялась за провинность, которая больше не повторится.

– Мадемуазель желает получить свой диплом, – проворчал Рэй. – Мадемуазель хочет подчеркнуть, что она не такая, как мы.

– Какой такой диплом? – переспросил Тюрке, словно никогда об этом не слышал.

Каждый раз одна и та же комедия. Одни и те же роли, которые они играли, изображая удивление.

– А диплом-то по праву, – ответил Рэй, макая губы в бокал.

– А это что еще за штука такая? – спросил Жерар, вытирая лоб. – Ну, помимо того, что нужно ходить в длинном черном балахоне, который делает тебя похожим на ворону…

И он каркнул и замахал руками, изображая ворону, которая летит по лесу.

– Я хочу защищать женщин и детей. И всех угнетенных, – возразила Леони.

– А как же мужчины? Меня ты, что ли, не будешь защищать?

– Ой, ну, конечно, буду… ты же сам знаешь, что ты как маленький! – робко прошептала Леони.

– Ох, ну не фига себе! Как она с ним разговаривает! – воскликнул Тюрке. – «Что ты как маленький!» И ты ничего не скажешь? Не проучишь ее?