Читать книгу "Отдел «Восток». Тайные операции западных спецслужб против СССР - Райнхард Гелен"

Карелию и район Ленинграда, на которые она претендовала. На это он соглашался с легким сердцем — Ленинград так или иначе, еще до передачи финнам, он намеревался «сровнять с землей», а саму Финляндию в перспективе присоединить к Германии в качестве союзного государства.

К середине июля 1941 г. были уже назначены комиссары «имперских комиссариатов» «Остланд», «Москва», «Украина», «Кавказ», которые планировалось создать на оккупированной территории СССР. Открытым оставался лишь вопрос о том, каким должен быть, в конечном счете, статус Украины. Розенберг настаивал на создании «свободного» украинского государства, находящегося под надзором Германии, однако Гитлер два месяца спустя перечеркнул такого рода планы, заявив о «протекторате Германии над Украиной сроком на 25 лет».

Рост территориальных аппетитов Германии ярко иллюстрируют ее военные планы, которые день ото дня становились все более масштабными:

первый план (июнь— июль 1940 г.): цели— Киев и Минск, «возможность» «марша на Москву»;

второй план (5 августа 1940 г.): захват территории до линии Ростов — Горький — Архангельск;

третий план (директива № 21 от 18 декабря 1940 г.): «создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга — Астрахань»;

четвертый план (указания Гитлера от 16 июля 1941 г.): установление германского военного господства вплоть до Баку — устья Волги — Урала.

Размеры «жизненного пространства», которое планировалось завоевать, в течение года увеличились, таким образом, приблизительно в два раза.

Конкретной экономической целью германского крупного капитала на Востоке являлся захват сырья для промышленности, прежде всего кавказской нефти, марганца и железной руды, а также продовольствия и продуктов сельского хозяйства. Германская перерабатывающая промышленность рассчитывала, что Восток, после ликвидации какой бы то ни было конкуренции со стороны местного производства, станет гигантским рынком сбыта для ее продукции. Те же расчеты были и у германских горно-металлургических концернов, планировавших полностью демонтировать новейшие советские заводы. Планы промышленников, отраженные в ряде секретных документов, шли в русле политики уничтожения, проводившейся С Св соответствии с «Генеральным планом Восток» и Герингом. Они не возражали и против намерения Гитлера и командования вермахта стереть с лица земли крупнейшие советские города — Москву, Ленинград, Киев, Сталинград, объявленные «рассадниками большевизма».

* * *

К претворению в жизнь своих планов на территории СССР представители германских хозяйственных элит приступили с лихорадочной активностью и огромной настойчивостью. Хозяйственные штабы частей вермахта были полны специалистов из промышленности. Вслед за передовыми частями двигались специальные подразделения (технические бригады, занимавшиеся вопросами нефти, горнопромышленные и прочие технические батальоны), ядро которых также составляли промышленные специалисты, облаченные в форму «зондерфюреров».

Разбой, которым они занимались, направлялся из Берлина руководством новообразованных концернов, состоявшим из высокопоставленных представителей различных ведомств, вермахта и ведущих промышленников. Наряду с «Континентальной нефтью», о которой мы уже говорили, существовало множество других организаций. Российскими и украинскими горными предприятиями, предприятиями химической и текстильной промышленности, оптовой торговли завладели так называемые «восточные общества» — крупные государственно-монополистические образования, которые под вывеской «опекунского управления» этими предприятиями осуществляли их передачу «на попечение» или «в аренду» ведущим немецким фирмам, в частности концернам Флика, Круппа, «ИГ Фарбен», «Герман Геринг».

Установление «нового порядка» на Востоке происходило иначе, чем в других оккупированных странах Европы. Военная обстановка здесь оставалась нестабильной, ситуация в тылу в значительной мере осложнялась действиями партизан. Командные инстанции вермахта, имперские комиссары, берлинские министерства — все претендовали на то, чтобы распоряжаться производственными мощностями и рабочей силой на оккупированной территории.

О какой-то планомерной приватизации советской государственной и колхозной собственности думать не приходилось. В этих условиях интерес германских промышленников к вложению средств в новые предприятия на Востоке и к направлению туда рабочей силы был ограниченным. Пытаясь найти выход из положения, германские власти даже развернули в странах Западной и Северной Европы, особенно в Дании и Голландии, кампанию по вербовке предпринимателей, рабочих и служащих «для работы на Востоке».

Крупнейшие германские концерны, прежде всего горно-металлургические, электротехнические и «ИГ Фарбен», были, однако, довольно теми условиями, на которых они получили в свое распоряжение советские предприятия. Договоры о «попечении» и «аренде» были выгодны для них, поскольку все риски на время их действия брало на себя государство. Их занимал единственный вопрос: сможет ли «арендующее общество приобрести арендуемый завод, когда произойдет окончательное оформление политических, государственно-правовых и экономических отношений на оккупированной русской территории и Германская империя соберется продать заводы».

Окружение Геринга, очевидно, выступало против продажи советских предприятий в частную собственность германским фирмам. Однако летом 1942 г. Гитлер под влиянием министра вооружений А. Шпеера принял решение в пользу концернов: «Фюрер… вновь напоминает, что он не желает на Востоке никаких организаций-монополистов, что должна быть включена частная инициатива».

На территории Советского Союза во время оккупации необузданная алчность германских хозяйственных элит проявилась в особенно яркой форме. Имперский министр финансов граф Л. Шверин фон Крозигк был вынужден лично обратиться к высшему руководству с жалобой на полный хаос, царивший в захваченных областях и делавший невозможными государственный контроль, «упорядоченное» взимание налогов и перечисление доходов в государственную кассу. Его филиппика от 4 сентября 1942 г. (так называемое «письмо о гиенах») достойна того, чтобы ее процитировать. Министр отмечал:

«В последнее время всякого рода организации, общества и тому подобные образования вырастают как грибы после дождя… Комиссары по особым вопросам, особые уполномоченные, опекуны, хозяйственные организации, созданные по образцу существующих в Германии, дополняют эту картину… Мы сами уже не знаем, кто является властью, а кто нет, кто принадлежит к властной структуре, к обществу, имеющему полномочия, сходные с полномочиями властной структуры, а кто к большой группе гиен, рыщущих по полям сражений в поисках добычи… На предприятия назначаются высокооплачиваемые опекуны, тогда как всю работу в действительности… выполняют низкооплачиваемые представители местного населения. Служащие из частных фирм и общественных организаций устремляются на Восток, где им назначаются оклады, вызывающие удивление и возмущение фронтовиков».

На оккупированной советской территории германские хозяйственные элиты в значительно большей степени, чем в других захваченных Германией европейских странах, тесно сотрудничали с вермахтом, СС, полицией. Установление здесь «нового порядка» происходило под знаком террора, массовых убийств и использования принудительного труда миллионов людей.