Читать книгу "Отдел «Восток». Тайные операции западных спецслужб против СССР - Райнхард Гелен"

«Не вызывает сомнения, — подчеркивалось в документе, — что он будет применять свое оружие разложения против ведущего боевые действия и умиротворяющего страну вермахта коварно, исподтишка, везде, где только сможет».

В пресловутом «приказе о комиссарах», основывавшемся на директиве «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск», верховное главнокомандование вермахта давало указание войскам не признавать политических комиссаров Красной Армии солдатами и «принципиально уничтожать их на месте с помощью оружия… в том числе тогда, когда они лишь подозреваются в саботаже, сопротивлении или подстрекательстве к этому».

Отметим, что названные выше документы, как и многие другие, на которых мы специально не останавливаемся, в частности касающиеся обращения с советскими военнопленными, были разработаны и утверждены германским военным командованием еще до начала войны, то есть до того, как вермахт вступил в боевое соприкосновение с Красной Армией. Преступные цели ставились изначально, и для их достижения изначально планировалось использование преступных средств. Можно ли после этого заявлять, что германская военная элита не несет ответственности за подготовку и осуществление преступлений, что она была «вовлечена» в преступные действия «психопатом» Гитлером?! Гитлеровская «программа», как справедливо отмечает исследователь из Фрейбурга Ю. Ферстер, уже давно являлась для германских элит «интегрирующим фактором». Попытка претворения в жизнь этой программы вообще оказалась возможной только потому, что основные ее компоненты (лозунг о необходимости «расширения германского господства в направлении на Восток», крайне враждебное отношение к большевизму и евреям, культ силы, признание допустимости использования любых средств в «борьбе за существование» и т. д.) задолго до войны стали составной частью их идеологии.

* * *

Преступления иного характера совершили представители германской хозяйственной элиты. С руководством вермахта их объединяло то, что они были исполнены ненависти к коммунизму и большевизму и не желали мириться с фактом существования СССР. В подготовке военного столкновения с советским государством и формулировании программы завоеваний на Востоке непосредственно участвовала, как было показано выше, четко очерченная, исключительно мощная группировка, являвшаяся своего рода промышленным ядром организации по «четырехлетнему плану», в частности РВА, а также концерны и банки, участвовавшие в создании акционерного общества «Континентальная нефть». Однако американские судьи на процессе по делу «ИГ Фарбен» в полном противоречии с Законом № 10 Cоюзного контрольного совета, опираясь на сомнительные аргументы, отвергли обвинения в адрес этой группировки об ее участии в заговоре и преступлениях против мира.

После нападения на Советский Союз германская хозяйственная элита приступила к прямому ограблению советской экономики. Интересы элиты концентрировались в первую очередь на отраслях, связанных с производством сырья, нефтедобычей, а также на горнодобывающей и металлообрабатывающей промышленности, электропромышленности, химическом производстве, предприятиях точной механики и оптики, текстильной промышленности, табаководстве и оптовой торговле. На нюрнбергских судебных процессах над германскими промышленниками (исключение составлял лишь процесс по делу Круппа) американские судьи вопреки неопровержимым доказательствам поставили под сомнение причастность подсудимых к преступлениям, совершенным на территории СССР, и оправдали их. Но факт остается фактом: уже с лета 1941 г. сотни уполномоченных германских концернов в составе военно-хозяйственных штабов и «восточных обществ» работали на местах, в частности в Никополе и Кривом Роге, на Нижнем Днепре и в Донбассе. Они возобновляли работу шахт, предприятий и крупных производственных объединений, осуществляли управление ими. На местное население был распространен режим террора и безжалостной эксплуатации. Действия представителей германских концернов обеспечивались и «гарантировались» войсковыми частями и специальными подразделениями.

Германские концерны вступали в разного рода «общества опеки», рассчитывая, что это даст им в будущем возможность получить «опекаемые предприятия» в собственность. Американские судьи на процессе по делу Флика, однако, нашли «аргумент», с помощью которого они оправдали германские концерны. Военная добыча на территории СССР, заявили они, являлась не частной, а советской государственной собственностью, поэтому оккупационные власти могли распоряжаться ею в своих интересах. «Мы считаем несущественным намерение Флика, — говорилось в их приговоре, — приобрести, в конечном счете, собственность. Желание чего-либо является грехом согласно Десяти Заповедям, но не является нарушением гаагских конвенций и военным преступлением». Оценивая многочисленные случаи полного демонтажа советских предприятий и вывоза в Германию их оборудования, американские судьи постановили, что данные действия не могут считаться «грабежом в обычном смысле этого слова».

Представители концернов и банков руководили деятельностью акционерного общества «Континентальная нефть». Именно они установили на нефтяных месторождениях Северного Кавказа особый режим, который охранялся частями вермахта и специальными подразделениями. Однако американские судьи на процессе по делу «ИГ Фарбен» записали в приговоре, что у них «не сложилось впечатления, что ИГ [Фарбен] когда-нибудь и сколько-нибудь серьезно руководил деятельностью акционерного общества «Континентальная нефть» или влиял на нее».

Немецкие захватчики считали само собой разумеющимся, что население оккупированных стран не только во время войны, но и после нее — в Европе, находящейся под властью Германии, — будет находиться в их распоряжении в качестве рабочей силы. Первые высказывания представителей германской хозяйственной элиты о том, что регулирование трудовых отношений в Европе должно быть передано находящемуся под германским контролем «центральному учреждению» и «ведущим германским промышленным группам и их союзникам», прозвучали еще до войны.

В 1939–1940 гг., планируя восстановить германскую колониальную империю, ведущие представители германского министерства иностранных дел, «Дойче банк», фирм, ведших в прошлом колониальную торговлю, и пароходных компаний, занимавшихся морскими перевозками, рассчитывали возродить в германских колониях порядки, которые позволили бы немецким «господам» властвовать над «раба-ми-туземцами».

Превращение десятков миллионов людей, прежде всего славян, в илотов «расы господ» являлось одной из главных целей, преследовавшихся Германией в войне на Востоке. «Генеральный план Восток», в котором эта цель была изложена с предельной ясностью, полностью отвечал коренным интересам германского крупного капитала. Он предусматривал деиндустриализацию «восточного пространства» (там планировалось сохранить лишь предприятия сырьевой промышленности и промышленности основных материалов), обеспечение германских фирм предельно дешевой рабочей силой, предоставление им огромного рынка для сбыта продукции, а также отчасти для экспорта капитала.