Читать книгу "Дуэль - Барбара Мецгер"

– Вам нехорошо? – спросил он, услышав ее вздох. – Или вы устали? Хотите вернуться домой?

Ей хотелось, чтобы грудь у нее была пышнее. Она снова вздохнула и сказала:

– Нет, вовсе нет. Я обещала рассказать какую-нибудь историю старшим девочкам и не знаю, какую именно. Может быть, в следующий раз, когда мы приедем сюда, мы купим им книжки? Я видела много воспитательных книг в лавках, а развлекательного – ничего.

– Вот видите? Вы уже нашли способ тратить мои деньги. Я ведь обещал вам все книги, какие вам захочется. Мы опустошим соседнюю книжную лавку, идет? Там останутся одни голые полки.

Голые? Афина покраснела. Йен осведомился, не поднялась ли у нее температура.

– Нет, мне просто жарко.

– А я думал, вам холодно.

– Было холодно. Теперь нет. – Она отвернулась и, чтобы избежать его испытующего взгляда, принялась выяснять у старшей надзирательницы, какие именно книги лучше купить.

Пока женщина рассуждала, как опасно позволять девочкам забивать себе головы волшебными сказками и тому подобными вещами, Афина принялась размышлять. Она не может улучшить свой бюст, но может позаимствовать у леди Дороти немного румян и пудры, чтобы казаться старше, соблазнительнее, как те искушенные женщины, к которым Йен привык. Тогда, возможно, он забудет своих любовниц.

К ним подошла младшая надзирательница с сообщением от старшей. Высокая, хорошенькая, с рыжими волосами, зелеными глазами, роскошной грудью и длинными густыми ресницами, которыми хлопала, глядя на Йена, с такой силой, что могла бы произвести сквозняк. Она присела, жеманно произнесла приветствие и протянула руку.

Йен передал Афине липкий мешочек с конфетами и поднес руку женщины к губам с улыбкой, более уместной в спальне, о которой мечтала Афина.

Кажется, он не будет скучать без своих любовниц.

Афина снова засомневалась: может, все-таки стоит подождать возвращения дядюшки?

Глава 19

Чтобы создать хороший брак, будьте хорошими любовниками.

Аноним

Чтобы создать хороший брак, будьте хорошими друзьями.

Жена анонима

Йену, видимо, так и не суждено понять женщин. Однако теперь, когда у него под рукой было особое разрешение, он решил понять хотя бы одну из них.

В начале поездки Афина все время улыбалась. Восхищалась его упряжкой, восторгалась, когда он указывал ей примечательные здания и тому подобные вещи, и казалась довольной его похвалами в адрес ее простой шляпки с единственным пером бирюзового цвета, таким же, как ее глаза. Она одобрительно отозвалась о сиротском приюте и его персонале, а заодно и о нем самом. Пообещала старшей надзирательнице прийти еще раз и принести книги, а также помочь кое-кому из старших девочек найти место.

Но вдруг ее улыбка исчезла. Уголки губ опустились, как если бы она съела кислую виноградину; она не смотрела на Йена, не задавала ему вопросы, не шла рядом с ним. Она шла рядом с его матерью, болтая о других благотворительных делах их семьи.

Мороженое, которое они ели у Гунтера по дороге домой, не доставило ей удовольствия, она только пожалела, что нельзя отвезти одну порцию Трою. Когда они ехали через парк, направляясь в Мэддокс-Хаус, Афина замкнулась в себе. Карсуэлл и Доро ехали впереди в коляске Карсуэлла, чтобы выяснить, какой аллюр у его новой пары гнедых, прежде принадлежавшей Йену. Если граф не ошибся в своих предположениях, они поспорили насчет того, кто будет держать поводья, но это его не интересовало. Он никак не мог понять, почему Афина с ним так холодна.

Его мать то и дело приказывала кучеру останавливаться, чтобы поздороваться с друзьями. Йен спросил у Афины, не хочет ли она пройтись пешком. Графиня буквально вытолкнула ее из кареты, так что возможности отказаться у нее не было. Всем женщинам высшего общества хотелось познакомиться с невестой графа Мардена. При желании его жена может стать маяком общества, обладая такими, как у нее, возможностями и влиянием. Дамы то и дело останавливали их на дорожке парка, льстиво улыбались, прося их представить.

Афина держалась очень вежливо, как и следовало ожидать, но с Йеном держалась все холоднее и холоднее каждый раз, когда он останавливался, чтобы познакомить ее с той или иной женщиной. Одна из них, уже не очень молодая вдова, пригласила их на обед, который давала военным друзьям своего покойного мужа.

Возможно, вдова стояла слишком близко к Йену и ее приглашение было адресовано ему, но она явно включила в число приглашенных его мать, сестру и мисс Ренслоу. Воздушный поцелуй, который она послала Йену, когда отошла от них, был просто аффектацией, Йен это знал. Но знала ли это Афина?

«Неужели она ревнует? – подумал Йен. – Это так на нее не похоже». Он решил, что Афина просто не привыкла видеть так много незнакомых людей и, видимо, оробела.

– Вы привыкнете к толпе, – успокоил ее Йен. – И нам не нужно будет жить в Лондоне круглый год, хотя во время парламентских сессий я должен бывать в городе. Но вам следует быть знакомой с этими женщинами, хотя это кажется вам утомительным. С их помощью вам будет легче войти в общество.

– Не могу сказать, что мне очень этого хотелось бы.

– Вряд ли у вас будет большой выбор. Моя матушка намерена сделать все, чтобы вы заняли подобающее вам место в высшем обществе. Поэтому она и болтает с каждой знатной старухой в парке, не упуская при этом шанса пожаловаться, на свои недуги. Держу пари, карточки с приглашениями прибудут в Мэддокс-Хаус раньше, чем прибудем туда мы. Вы можете поспорить с матушкой относительно того, которое из них принять, но я по опыту знаю, что лучше согласиться, чем видеть, как она начнет хандрить.

– Но я…

– Нет, вы не можете ссылаться на вашего брата как на предлог для того, чтобы сидеть дома. Мальчику уже лучше, лакей Джеффри прислуживает ему, и они уже стали друзьями. Даже ваша мерзкая собака принимает этого малого, который выгуливает ее и отводит на кухню поужинать. Полагаю, Джеффри учит вашего брата браниться, плеваться и играть в кости, пока мастер Ренслоу делится своими обширными познаниями о лошадях с этим молодым человеком, который жаждет служить на конюшне.

– Понятно. Значит, я должна бывать на приемах, хочу я того или нет? И не вправе сама распоряжаться собственным временем?

– Я бы так не сказал. Но обещаю, вы будете хорошо проводить время.

– В последнее время, милорд, вы даете слишком много обещаний.

Он отметил, что она назвала его милордом, а не Йеном.

– Но все для вашего…

– Тогда как я не дала вам ни одного обещания, кроме обещания дождаться дяди.

Всякая другая женщина была бы рада узнать, что ее с радостью примут в высшем обществе, где она будет вальсировать и пить шампанское, бывать на пяти приемах за вечер. Всякая другая женщина поняла бы, что даже если она уедет в деревню, ее дочерям – его дочерям – когда-нибудь понадобятся эти связи. Всякая другая женщина улыбнулась бы ему, когда он покупает ей букетик фиалок у уличной цветочницы. Но не Афина Ренслоу.