Читать книгу "На пути в Итаку - Сергей Костырко"

Экскурсии

Если у вас нет какого-то специального интереса к стране, ваша цель — отдохнуть, но при этом хочется все-таки и на Тунис посмотреть, рекомендую двухдневную экскурсию в Сахару. То, что она двухдневная, страшить не должно, потому как изнемогшими к финалу вы себя не почувствуете — комфортный салон экскурсионного автобуса, удобные кресла, кондишен, остановки примерно через каждые два часа.

Пустыню с верблюда вы увидите только на исходе первого дня. Вначале же охлестнете половину тунисского побережья, увидите местный урбанизм, вдохновивший местных скульпторов на несколько авангардных композиций из железного и прочего лома — эти замечательные скульптуры, стоящие напротив уличного кафе в сквере и на берегу моря, мы рассматривали во время первой стоянки автобуса в Махаресе. Это после того, как предыдущая (первая в тот день) остановка и, соответственно, экскурсия погрузит вас в прошлое, на две тысячи лет назад, — вы пройдетесь по подвалам, а потом подниметесь на трибуны римского колизея, ощутите дыхание звероватой мощи Древнего Рима, посмотрите сверху на распластавшийся под этим сооружением городок Эль-Джамм.

Еще часа через два автобусы свернут от моря в глубь страны. Буквально за час пейзаж за окном поменяет свой цвет с сине-зелено-желтого на выжженный желтый и бурый. Автобус будет кружить по серпантину на склоне каменистой горы, а внизу до самого горизонта протянется целая страна таких же округлых, голых гор Матматы с плывущими по ним тенями облаков — странный этот пейзаж под кодовым на-званием «лунный» стал натурой для съемок «Звездных войн». Здесь вам покажут стоянки троглодитов, то есть местных жителей, живших в пещерах. Аборигены выбирали складку у подножия гор, огораживали эти микроущельица забором, обустраивали в них дворы, выдалбливали пещеры для жилья. Но, разумеется, все это в прошлом (может, и не столь отдаленном). Вопреки жутковатому для русского уха звучанию самого слова «троглодиты», то есть пещерные люди, ничего зловеще-людоедского за ним не стоит. Мы увидели хозяйственные постройки, курятники с курами и кошары с овцами; в комнатах-пещерах — посуду, циновки, люльку для младенчика, зеркальце на стене и даже телевизор. В «детской» на одной из циновок лежала в качестве наглядного пособия («спящий ребенок») девочка лет двенадцати, старательно удерживая глаза закрытыми, — ярко-синие брючки, розовая маечка с изображением фирменного («Лакост») крокодильчика, и чувствовалось, как достали ее эти бесконечные экскурсанты, с каким нетерпением ждет она нашего отъезда, чтобы вернуться к прерванным играм с подружками.

Далее — обед в туристском ресторане, расположенном, разумеется, в пещерах, но кормежка была вполне европейская, и — последний рывок к пустыне, к воротам в Сахару, городу Дуз.

Жизнь в Сахаре началась для нас с размещения в отеле. Бедуинский приют в пустыне ничем не напоминал гостиничные кадры из «Профессии репортер» Антониони — десятка три бунгало образуют восточный городок с узкими улочками, в номере душ, кондишен и проч. Гостеприимные скорпионы, которыми стращал нас по дороге сюда гид, отсутствовали. Тут же началась подготовка к главному — встрече с пустыней. За десять минут из нас сделали массовку для малобюджетного фильма про Восток — каждого обрядили в джаляби и навертели на головах восточные шарфы. Никто не сопротивлялся, напротив, автобус наш даже как бы порадовался, идентифицировав себя в качестве потенциальных пациентов клиники Кащенко. По дороге из отеля гид провел краткий инструктаж по правилам вождения верблюда (для самых нетерпеливых сообщаю: главную команду «О-о-з-з-з», вы должны нежно пропеть верблюду в ухо, чтобы он остановился, лег на песок и выпустил вас на свободу). Наконец автобус выворачивает на окраину города, и перед вами пустыня. То есть пески. Песчаные барханы до горизонта. Лежащие на животах верблюды. Рядом на корточках сидят арабы и наблюдают высадку из автобуса очередной порции ряженых европейцев, ошалело оглядывающихся, не верящих самим себе, что вот он я, именно я, а не Лоуренс Аравийский, скажем, стою здесь, и ко мне ведут верблюда, и на него надо влезать. Процесс водружения на верблюда описывать не буду — тем, кто знает, не нужно, а которые не знают, должны пережить сами. И вот она, Сахара, над головой вашего верблюда, и он под вами, живой, абсолютно настоящий, и дела ему нет до ваших иронических комментариев. Прогулка на верблюде длится минут двадцать, достаточно, чтобы привыкнуть к мерному шагу и покачиванию; потом все «спешиваются» у одного из высоких барханов и лезут наверх — экскурсию планируют таким образом, чтобы на бархане вы оказались перед самым закатом солнца. И мы, например, из графика не вышли — закат солнца пережили во всем его великолепии, видели, как стремительно рыжела, желтела пустыня, как менялся цвет песка из кремового в желтый, потом — зеленоватый, как гасли последние лучи солнца. Ну а потом, поснимав друг друга, карабкающихся по песчаным склонам, двинулись назад к стоянке наших — родных почти — верблюдов, и еще двадцать или тридцать минут покачали они нас на своих спинах, возвращаясь уже в темноте к горевшему на краю пустыни огоньку автобуса.

Про ужин в ресторане, про бедуинские «бары», танцы и прочее ночное времяпрепровождение писать не буду, потому как после ужина сразу же отправился спать. Разбудили нас затемно. Над черными пальмами висели крупные яркие звезды, и месяц, в отличие от нашего, поднимал свои рожки строго вверх. Выехали на рассвете, и хорошо смотрелись в бледном свете рощи финиковых пальм с тяжелыми гроздьями фиников, похожими на огромные абажуры — их оборачивают разноцветным полиэтиленом, прикрывая от птиц. (Домашние мои, отправляя меня в африканскую басурманщину, наставляли: поешь хоть раз свежих, а не вяленых фиников, расскажешь, что это такое. Свежих фиников я не поел. Их, оказывается, свежими вообще никто не ест. Созревшие финики подвяливают прямо на дереве и уже в таком виде употребляют в пищу. Когда я читал про Мухаммеда, который питался исключительно финиками и молоком, я думал, что это такая форма аскезы, но, попробовав сам, теперь знаю, что финики — это не акриды, а очень даже вкусная и сытная еда.)

Восход солнца над пустыней наблюдали в очень странном пейзаже — попробуйте представить, что вы стоите на темно-бурой пористой и абсолютно ровной, как гигантская столешница, поверхности земли. И только где-то очень далеко, за горизонтом почти, плоскость эта упирается в нежно-лиловую и синюю полоску гор. Это соляное озеро в пустыне — Эль-Джерид. Фантастический пейзаж. Бурая твердая корка земли, покрывавшая озеро, казалась еще большей пустыней, чем сама пустыня. Ну а красная вода в неглубоком кювете, который тянулся вдоль дороги, — это как раз и есть та напоенная солью вода, что расположена на глубине тридцати-сорока сантиметров под нашими ногами.

Еще через час пути из автобуса мы пересели в джипы. Нет, не в военные, в которых на телеэкранах мечутся по пустыне потные герои-солдаты, а в машины, напоминающие те нежащие комфортом внедорожники, которыми хвастаются друг перед другом богатые московские люди. Караваном двинулись мы к песчаным барханам, и тут началось первое в тот день шоу — разогнавшись и скользя вправо-влево, как на санях в снегу, джипы наши взбирались на барханы, снова набирали скорость и, когда впереди пропадала вдруг куда-то земля, опрокидывались носом вниз и скатывались по вертикальному почти откосу стены под счастливый визг наличествующих в машине женщин.