Читать книгу "Свадебные колокола - Конни Брокуэй"

— Ты не должен говорить такие вещи, — пробормотала она, автоматически поднося руку к вороту и обнаруживая, что стоит почти голая. Ее нежная кожа порозовела от смущения, даже под тонким шелком нижней сорочки.

— Почему не должен? — Он снова шагнул к ней. Она отступила еще на шаг и наткнулась на кровать.

— Потому что плохо так говорить.

— Да? Ты считаешь мои слова богохульством? Излишне эмоциональными?

Она отвернулась от него, щеки ее пылали, и он понял, что она подыскивает, как ему ответить, чтобы остановить его, потому что она передумала. Такого он не мог допустить.

Он сгреб ее в охапку и уложил на кровать. И сам лег, Целуя ее, забираясь языком в теплые, влажные глубины ее Рта. В ответ Эвелина жадно раскрыла еще шире свой рот, совершенно забыв о том, что совсем недавно демонстрировала нежелание.

Неожиданно прервав поцелуй, он приподнялся на локтях. Она внимательно посмотрела на него, возвышающегося над ней на дрожащих руках, на великолепную мускулатуру груди, поблескивающую при свете газовой лампы, услышала его тяжелое, учащенное дыхание.

Он немного переместился, коленом развел ее бедра и протиснул свои в образовавшееся пространство. Внимательно наблюдая за ее реакцией, он прикоснулся к ней. Горячая волна превратилась в бурный поток ее жгучего желания. Его глаза торжествующе блеснули.

Ее руки поднялись к его плечам, пальцы вцепились в кожу. Она приподнялась, прижимаясь к нему, провела языком по его нижней губе. Он лизнул ее язык, принялся покусывать ее губы, буквально ошеломив проявлениями своей страсти.

Возбуждение охватило ее тело, заставляя его пульсировать. И когда он снова сделал движение, пытаясь проникнуть в нее, она приподняла бедра ему навстречу и широко раскинула ноги, приглашая войти.

— Эви! Силы небесные! — Он крепко обхватил ее обеими руками и перекатился вместе с ней на спину, так что она оказалась на нем, и ее ноги бесстыдно распластались по обе стороны его бедер, а руки, когда она попыталась приподняться, уперлись в его плоский, твердый живот.

Но он не позволил ей приподняться. Намотав на одну руку прядь ее волос, он привлек ее к себе, покрывая лицо, шею и грудь влажными поцелуями, а другой рукой ухватился за край тонкой, все еще разделявшей их сорочки и, сорвав ее, отбросил в сторону.

Силы небесные! Он был голый! И она тоже! Она почувствовала, как скользнул по ее коже его шелковистый, разгоряченный инструмент, как его гладкая головка раздвинула набухшие складки ее кожи. Джастин, застонав, как от боли, выпустил из руки ее волосы. Крепко ухватившись за ее бедра, он начал вторгаться в ее плоть.

Эвелина знала от Мэри, как все происходит, и все-таки не была готова к этому. Он растягивал ей плоть, вторгался в нее, причиняя боль!

Забыв о чувственном удовольствии, она инстинктивно попыталась вырваться, приподняться, упираясь коленями в матрац по обе стороны его бедер и тем самым неумышленно помогая ему проникнуть еще глубже.

— Боже милосердный! — пробормотал он, зажмурив глаза, как будто испытывая большое напряжение. На его горле вздулись жилы. Схватив ее за плечи, он потянул ее вниз, распластав на себе. — Подожди! Прошу тебя, ради нас обоих, Эви, не двигайся. Пожалуйста. — Тело его дрожало, но губы нежно целовали в висок. Он начал осторожно массировать ей спину. — Доверься мне, Эви.

Она доверилась. И мало-помалу расслабилась. И боль отступила. Ее тело обмякло, удобно расположившись на нем. Медленные, ласковые поглаживания мало-помалу вновь вернули ей способность получать чувственное удовольствие от близости.

Его руки двигались вдоль позвоночника, к бедрам и ягодицам, потом поднимались той же дорожкой снова, и с каждым кругом она все больше включалась в налаженный круговорот. Его движения уже не вызывали настороженности, и его обладание ее плотью больше не причиняло Дискомфорта, а становилось чем-то эротическим.

Его свободная рука скользнула между ними и накрыла ладонью грудь. Он принялся играть с ней, нежно пощипывая сосок. Она, сама того не заметив, приподнялась на локтях, чтобы обеспечить ему более легкий доступ к груди.

Он приподнял голову и медленно, осторожно лизнул ГРУДЬ. И ей совсем не было стыдно. Напротив, ей понравилось. И понравилось также, когда он приподнял рукой грудь и, взяв губами сосок, пососал его. Ощущение было неописуемо приятным.

Он попробовал другую грудь, она приподнялась еще выше, чтобы ему стало удобнее.

Боли больше не было, она уступила место какому-то мучительному наслаждению.

Джастин почувствовал, как постепенно снова напрягается ее тело. Взяв ее за бедра, он перекатился с ней так, что она оказалась под ним, вошел в нее и принялся двигаться в древнем, как мир, ритме. Чувствуя, как нарастает желание, он закрыл глаза. С каждым рывком усиливалось почти непереносимое наслаждение. И каждый рывок подвергал испытанию его способность контролировать себя.

Она вскрикнула, когда он вторгся в ее плоть, достигнув самых глубин, и оргазм закружил его в огненном водовороте.

Закинув голову, она лежала под ним, закрыв глаза. Ее черные волосы рассыпались на белом постельном белье, а грудь порозовела от прикосновений губ и бороды. Он в жизни не видел более эротичной картины…

Сунув ноги в брюки, Джастин встал возле кровати, огляделся вокруг в поисках сорочки, которую недавно куда-то швырнул. Она валялась на полу, он поднял ее, продел в рукава руки и только тогда позволил себе взглянуть на Эви, в полном изнеможении распростертой на постели.

Он отвернулся, думая о том, как она отреагирует на его обман. Всю свою жизнь он безуспешно пытался представить себе, что полюбил какую-то женщину так сильно, что без нее не смог бы быть счастлив. Однако он не только считал себя неспособным на такое чувство, но и сомневался, что такое чувство существует. А что теперь?

Теперь он не мог представить, как жить, не любя Эви. Он подозревал, что, если бы вдруг она ушла из его жизни, он всю жизнь прислушивался бы, не раздадутся ли ее легкие шаги и деловитая речь, неожиданно прерывающаяся заразительным, смехом. Разве можно жить без нее теперь, когда он начал представлять себе, какой могла бы стать жизнь, когда она рядом?

Он и думать о подобном не хотел.

Незнакомое чувство страха сдавило ему грудь. Только легкий бой каминных часов вывел его из состояния неподвижности. Он сердито тряхнул головой и, застегнув пуговицы сорочки, заправил в брюки ее полы. Прежде чем размышлять о будущем, следовало покончить с прошлым. Ему необходимо, соблюдая все меры предосторожности, как и в любой шпионской операции, довести до конца полученное от Бернарда задание. А потом, имея безупречный послужной список, он подаст Бернарду прошение об отставке.

Черт возьми, подумал он, насмешливо скривив губы, а ведь ему, возможно, светит рыцарское звание[5]. Интересно, понравится ли оно Эви, подумал он и решил, что ей на титул абсолютно наплевать. Однако ему хотелось бы принести ей нечто большее, чем записную книжку орнитолога и полный карман дремлющих талантов. Жаль, конечно, что они так и пропадут, не получив развития, но нельзя же взваливать на нее еще и это бремя. Он не мог себе представить Эви, которая ждет его, не зная, где он находится, что делает и когда вернется.