Читать книгу "Остров - Ширли Рейн"

– Какая она, ваша богиня? – спросила Инес.

Внутренний монолог старухи Моок мгновенно смолк. После длительной, напряженной паузы все тот же детский голосок вкрадчиво спросил:

– Кто тут?

– Я крыска, живу у тебя в подвале, – просто так, шутки ради ответила Инес.

Почему бы и не пошутить? Еще несколько дней – и всем гадким паукам конец. Инес так и распирало от этой мысли.

– Крыска? Ну да, крыска. Почему бы и нет? – странно, но чувствовалось, что Моок не разозлилась и, уж тем более, не испугалась. Напротив, ей как будто тоже было… любопытно. А почему я тебя не "вижу"?

– А потому что я этого не хочу. Что, не нравится? Привыкла, что все трепещут перед тобой и выполняют любое твое приказание?

Сама Инес старуху Моок своим внутренним взором видела – ведь та не догадалась мысленно накинуть на себя черный платок или соорудить еще какое-нибудь заграждение. Но выглядела паучиха совсем не так, как ожидала Инес. Вообще-то ей еще ни разу не доводилось лицезреть воочию негласную правительницу здешних пауков, но девочка знала по рассказам, что Моок маленькая, сморщенная, черный мех у нее поблек и местами вылез, одна лапа висит как плеть, а передние глаза мутные, точно на них бельма.

Однако сейчас Инес воспринимала Моок как в высшей степени диковинное создание, странную помесь паука и человека: высохшая, скрюченная старушка – человеческая, имеется в виду – с очень большими, неестественно вытаращенными черными глазами и не то тремя, не то четырьмя руками; она непрестанно сучила ими, и разобрать точно, сколько их, не представлялось возможным. Как ей это удавалось? Может, Моок и не додумалась до клетки и черного платка, но зато умела менять свой внутренний облик?

Она выглядела… забавно и казалась совсем не страшной.

– Если хочешь, можем поболтать, – милостиво закончила Инес, чувствуя себя хозяйкой положения.

– Отчего бы и нет, крыска? Ночь долгая, а сплю я плохо. Так ты спрашиваешь, какая она, наша богиня? Огромная, как гора, которую люди называют Веревка. И от нее исходит сияние, живое и теплое… – У вашей богини есть глаза? – перебила старуху Инес.

– Нет. Зачем ей глаза?

– А клыки? Рот?

– Ничего этого у нее нет.

– Разве она не похожа на вас?

– Конечно, нет. С какой стати?

– Что же она – просто гора и все?

– Нет, этого я не говорила. Я сказала, что наша богиня высокая, как гора. На самом деле она – прекрасный цветок.

Вот это богиня – цветок!

– А откуда ты знаешь, что она такая?

– Оттуда, что я ее вижу.

– Как это – видишь? – удивилась Инес. – Где она?

– Что значит – где? – теперь удивилась Моок. – Здесь. Не на этом острове, нет, к сожалению. Но в этом мире, который люди называют Землей. Как бы она могла заботиться о нас, если бы была где-то в другом месте? А почему тебя так интересует наша богиня, крыска? У вас тоже есть своя богиня? Расскажи мне о ней.

Инес внезапно стало страшно, хотя она до конца не понимала, почему.

Старуха Моок говорила так уверенно; может, эта богиня, похожая на цветок высотой с гору, и в самом деле существует? И помогает паукам?

Тогда… Тогда неизвестно еще, удастся ли Тару справиться с ними.

– В другой раз, – сказала Инес. – А сейчас я хочу спать.

Не дожидаясь ответа, она вскочила, продралась сквозь кусты и по темной улице побежала домой.

– 2

С тех пор Инес еще дважды вечерами пробиралась во двор дома, где жила Королева Моок, и, затаившись в кустах, болтала с ней. Фидель больше ни разу не играл на дудочке, но иногда возился в сарае или просто с отсутствующим видом слонялся по двору, разговаривая то с курами, то вообще непонятно с кем. Скорее всего, сам с собой. Инес он, конечно, не замечал. Его мать по вечерам и вовсе не выходила из дома.

Эти беседы с Моок казались Инес очень… странными. И они порождали еще более странные ощущения. Однако самым странным было то, что старая паучиха не вызывала у девочки не только страха, но и отвращения, которое она обычно испытывала по отношению к паукам.

О чем только они ни говорили! Это было так чудно – болтать с кем-то из пауков на равных, не опасаясь сказать лишнее слово; вообще не опасаясь ничего. Прямо как с каким-нибудь человеком. Притом явно неглупым, любознательным, остроумным, иногда даже ироничным, хотя в то же время на диво не знающим или не понимающим самых элементарных вещей.

– Вы ведь не всегда были такими большими, правда? – во время одного разговора спросила Инес у Моок. – Когда-то вы были маленькими-маленькими и человек мог запросто раздавить вас ногой. Ты не знаешь, почему вы изменились?

– Потому что так захотела богиня. Никакого более вразумительного ответа добиться не удалось.

– Во время молитвы ты просила свою богиню простить вам грехи. Какие же, интересно, у пауков грехи? – поинтересовалась Инес в другой раз. Я думала, вы безгрешные, – она не смогла удержаться, чтобы не подколоть старуху. Вы ведь не считаете грехом то, что заставляете людей работать на себя и пожираете их, когда они вас не слушаются?

– Какое тебе дело до людей, крыска? А может, ты вовсе и не крыска? Может, ты…

– Конечно, нет. Я птичка. Так что там насчет грехов?

– Птичка, ну да. Курица, наверно? Тогда, по крайней мере, понятно, почему тебя так интересуют люди. Когда Моок хотела, голосок у нее звучал ужасно ядовито. Что бы куры делали без человеческого "цып-цып-цып" и еды, которую им бросают? Так вот, о грехах. Хотя нет, сначала о людях. Разве они считают грехом убивать тех же самых кур или свиней?

– Куры и свиньи – неразумные создания…

– Теперь я не очень уверена в этом, – в голосе Моок снова определенно послышалась ирония. Вот ты, скажем, не то птичка, не то крыска, а производишь впечатление вполне разумной… – Она помолчала. Конечно, у нас есть грехи. Мы ленивы, к примеру. Может быть, потому, что слишком хорошо, слишком спокойно живем? Мы слишком самодовольны – воображаем, будто на Земле нет никого сильнее нас. И еще иногда мне кажется, что мы совершаем очень большую ошибку, когда недооцениваем людей.

Да уж, подумала Инес, еще как недооцениваете. И не удержалась, спросила:

– Ты их боишься?

– Не то чтобы боюсь, но… считаю, что так вечно продолжаться не может. Когда-нибудь люди взбунтуются и тогда…

– Тогда от вас даже мокрого места не останется! – Инес не смогла сдержать обуревавшего ее ликования.

– Ну, это еще как сказать. Хотя хлопот они способны доставить немало, в этом я не сомневаюсь. Жаль, что не все Дети Богини разделяют мои опасения, – Дети Богини – так Моок называл и пауков. Она замолчала, а потом вдруг заявила. Ты не крыска и не птичка. Я знаю, кто ты. Ты – человеческий детеныш. И ты – моя Смерть.