Читать книгу "Утешение для изгнанника - Кэролайн Роу"

— Ты видел это оружие?

— Перед отъездом я приподнял брезент, посмотрел, что они так тщательно охраняют. Там было достаточно оружия и легких доспехов для нескольких сотен людей. Но меня это не заботит. Я только хочу доехать до Валенсии и найти идущее в Барселону судно.

— Добраться отсюда до побережья непросто, — сказал второй. — Очень непросто. Тебе лучше ехать по суше.

— Мне говорил об этом еще кое-кто, — сказал Юсуф. — Молодой человек, назвавшийся Али. Он посоветовал мне ехать к Теруэлю. Вот почему я находился с той группой — они держали путь в Теруэль.

— А от Теруэля? Куда ты направляешься?

— В Каталонию. Я думал, что смогу доехать от Теруэля до побережья и найти судно.

— В какое место Каталонии?

Юсуф немного помолчал.

— В Жирону.

Те оба отошли, негромко посовещались, вернулись и сели возле Юсуфа.

— Я бы не советовал ехать от Теруэля к побережью, — сказал первый.

— В настоящее время, — сказал второй. — Тем более, если едешь в одиночестве.

— Почему? — спросил Юсуф.

— Дорога отсюда до Теруэля неплохая, — сказал первый. Смахнул с земли листья, палочки, иглы, взял прутик и стал чертить. — Поедешь отсюда, через этот хребет. Найдешь на дороге достаточно других путников, они защитят тебя от грабителей, способных позариться на твою кобылу.

— А потом куда?

— Если поедешь дорогой на Сарагосу, сможешь свернуть с нее на Льейду. Можно также ехать путем пастухов через горы, он тоже идет в ту сторону мимо Льейды. Мой друг говорит, что Льейда недалеко от Жироны.

— А отсюда куда ехать? — спросил Юсуф.

— Спустишься с этого холма и окажешься на дороге в Теруэль. Через него проезжает столько людей, что, думаю, еще на одного мальчика не обратят внимания, если постараешься не делать ничего возмутительного.

— Спасибо, — сказал Юсуф. — Интересно, проехала ли та группа, пока я спал. У меня нет желания встречаться с ними.

— Не знаю, — сказал первый. — Мы были здесь всю ночь и не видели их. Желаю тебе доброго пути.

Он кивнул второму, поднял с земли большой кожаный мешок и стал спускаться по склону холма.

— Если не хочешь останавливаться в Теруэле, — негромко сказал второй, когда его компаньон отошел на некоторое расстояние, — возле города у самой стены обнаружишь горстку домов. Спроси, где живет столяр Пере, и скажи, что тебя направил к нему Хуан, его товарищ по плаванию. Он направит тебя на нужную дорогу.

Поднял другой кожаный мешок и пошел за первым.

Следующие четыре дня слились в марево жары, голода, усталости. Столяр Пере принял Юсуфа любезно, на ночь постелит ему на полу соломенный матрац, накормил его и позаботился о кобыле, потом направил на нужную дорогу.

— Остерегайся гостиниц по пути, — неторопливо, словно нехотя предостерег он. — Некоторые из них приличные, но в большинстве хозяева ворье, готовое за грош перерезать горло. Спи в полях рядом с кобылой, подальше от дороги, чтобы тебя не видели.

— Спасибо, сеньор, за мудрый совет, — сказал Юсуф, хотя не узнал ничего нового. — Я последую ему.

И в самом деле, придорожные гостиницы были не из лучших. Юсуф покупал, какую удавалось, еду на фермах вдоль дороги и высматривал для сна поросшие травой участки в отдалении от нее. Ехал, когда мог, вместе с группами — торговцами, музыкантами, рабочими — и в одиночестве, когда приходилось, бдительный к признакам опасности на каждом подъеме и каждом повороте дороги.

Жара с каждым днем усиливалась, вскоре Юсуф начал передвигаться по ночам и утром, спал, как мог, в знойное послеполуденное время. Дошел до изнеможения; от пыли, песка и яркого солнца глаза воспалились и покраснели. Все мышцы и кости болели от усилий держаться в седле. В жаркой дымке ему начали мерещиться странные видения деревьев или белых домов прямо посреди дороги. Иногда он хлопал глазами и тряс головой, понимая, что их там нет; иногда заставлял удивленную лошадь съезжать на обочину, чтобы объехать их.

На четвертое утро Юсуф проснулся на рассвете, ощущая во всех членах боль. Оседлал кобылу, внезапно обратив внимание, до чего матовая, пыльная у нее шкура, и что голова ее поникла от усталости и уныния.

— Бедняжка, — сказал он. — Ты тяжело трудилась на этих дорогах, и травы здесь негусто.

Достал оставшийся кусок хлеба, разломил его надвое и отдал ей большую часть. Как только солнце поднялось над холмами, температура повысилась. Вскоре начала повышаться и дорога.

Свет, отражавшийся от дороги, от обнаженных скальных пород, от редких ручьев бил в глаза Юсуфу, и он даже подумал, как бы не ослепнуть. Заболела голова. Дорога начала длинный спуск, и кобыла изо всех сил упиралась на ходу копытами, чтобы не скользить.

Когда они достигли ровного места, она едва передвигала ноги. Слева мерцал в солнечном свете белый дом с рощицей олив по одну сторону и плодовым садом по другую. Когда Юсуф решил, что это очередное вызванное жарой видение, кобыла остановилась. Потрясла головой и осталась стоять.

В саду двое мулов наблюдали за дорогой с большим любопытством. Один из них заорал, и кобыла пошла к ним, отведя назад уши в открытом бунте. Хлопнула дверь, и из-за угла вышла крепкая, приятного вида женщина.

— Так-так, — сказала она. — Молодой человек, ты выглядишь усталым и запыленным.

— Найдется у вас вода для меня и моей кобылы? — спросил Юсуф. — И, может быть, часть каравая? Я охотно заплачу за любую еду, полученную из ваших рук, сеньора.

— Лучшего предложения я сегодня не получала, — ответила со смехом она. — Поезжай задом в тень двора, а я посмотрю, что смогу сделать.

3

В пятницу той недели Исаак и маленький Иона, бывший кухонный прислужник, быстро шли к дому Понса Манета. То есть Исаак шел быстрым, широким шагом, как всегда, когда его ладонь лежала на плече помощника. Иона тяжело дышал от усилий идти, следуя указаниям, чуть впереди него.

Подняв руку, Иона позвонил в колокол и отступил назад, очень довольный собой. Дверь слегка приоткрылась, служанка опустила взгляд на мальчика, потом подняла и сказала:

— О, сеньор Исаак. Хозяйка будет очень довольна. Она очень беспокоится о сеньоре Франсеске. Велела сейчас же проводить вас в ее комнату.

— Конечно, — сказал врач. И негромко спросил: — А что беспокоит сеньору Франсеску?

— Никто как будто не знает, — ответила служанка. — Думаю, она снова расстроена.

Вскоре Исаак вышел из комнаты. Все домашние, в том числе мальчик, собрались в стратегических пунктах у комнаты, пытаясь узнать, почему Франсеска упала в обморок на соборной площади, когда гуляла с Сибиллой. Исаак, не обращая на них внимания, спросил, может ли он поговорить с Хайме Манетом, мужем Франсески. Они вошли в другую комнату, где разговаривали так тихо, что подслушивающие разбирали только отдельные слова или фразы. До них доносились такие выражения, как «укрепляющее питание» и «веселые развлечения», но поскольку то и другое рекомендовалось во множестве случаев, никто ничего нового не узнал. В конце концов они оба вышли и направились к лестнице.