Читать книгу "Дурни Вавилонские - Далия Трускиновская"

— Да, господин.

— Они больше ничего не хотят. Они созрели для подземного царства! А может, демоны все-таки унесут их обратно… А я хочу! Я вижу перед собой лучшую в мире башню! Безупречную башню, осленочек!

— Я тоже, господин.

— Ты видишь башню?

— Да, господин.

— Какой ты ее видишь?

— Я вижу ее высокой, высокой, и во всю ее высоту — огромная дверь, и эта дверь отворяется, и я вижу все ярусы, что на каком делается, а часть этих ярусов прилепилась к отворившейся двери, господин. И там нет никакого обмана.

— Нет обмана, потому что дверь отворяется, и можно всё видеть и всё понять?

Я задумался. В своей голове я не увязывал воображаемую дверь с теми обманами, которые мы перетерпели со времени прихода в Вавилон.

— Если бы ты попался мне в руки, когда тебе еще не было двенадцати лет, мой осленочек, я бы многому тебя научил. А сейчас уже поздно — и тебе, и мне…

Тут в хозяйскую спальню заглянул Арбук и сказал, что пришли двое разумных и просят их впустить.

— Гони их прочь! Пусть Фош выплеснет им вслед помои! — закричал хозяин. За дверью раздался хохот.

— Впусти нас, почтенный Гумариэль! Мы пришли звать тебя на пир! У нас праздник, мы хотим видеть тебя на празднике! — заговорили наперебой два мужских голоса. — Впусти, мы принесли хорошую новость!

— Входите, ослиные охвостья, — позволил хозяин, и они вошли. Один был толстый, как очень богатый купец, и его зад был как у красивой женщины, которую нужно возить не на осле, а на верблюде, и его плешь, не прикрытая повязкой, была окаймлена черными волосами, как пруд торчащим тростником, а второй был гораздо моложе, худощав, с безумным взглядом и бородой, в которой застряли крошки от десяти трапез.

— Мир дому твоему, Гумариэль, — сказал толстый. — Собирайся и вели своим носильщикам нести тебя к нам на ярус.

— Я слаб и ноги меня не слушаются, — строптиво ответил хозяин. — И мой смертный час близок. Уйдите, дайте мне спокойно умереть.

— Агенор прислал нас за тобой. Без тебя мы не начнем.

— Уйди, Ровоам, я не хочу тебя видеть. И ты уйди, Амалек.

— Не уйду, — сказал тощий. — Клянусь священным скрипом нашей крестовины!

— Вы бы ее маслом смазали… — буркнул хозяин. — Слушать этот скрип — значит приближать свой смертный час и призывать бога-судьбу Намтара.

— А если смажем — спустишься? Тебя ждет целый пир, и вино, и мясо, и мы посадим тебе на колени красивых девушек…

— Убирайся, пока я не запустил в тебя скамейкой!

Амалек рассмеялся.

— Мы ждем тебя, наставник, — сказал он. — Хотя ты и против нашей затеи, но ты же честный человек — ты обрадуешься, увидев, чего мы достигли. Такого еще ни в одной башне не было. Но нас ждет тяжкое испытание — придется всем объяснять, что мы взяли на службу утукки, асакки, этимме, галле…

— Перестань перечислять чертей, мерзавец!

— Собирайся, Гумариэль. Ведь ты не хочешь, чтобы я упал на колени? Если я упаду, то пролечу сквозь пол на третий ярус и тебе придется чинить башню…

— Убирайся, Ровоам! В твои годы пора поумнеть!

Такую беседу вел с гостями мой хозяин, и они наконец ушли. Тогда он сел на постели, свесив ноги, и задумался.

— Для чего этот молодой блудливый козел перечислял чертей, как ты думаешь, осленочек? — спросил он.

— Не знаю, господин.

— Что они там такое затеяли?

Я ничего не ответил. Что я мог ответить?

— Принеси мне тушеной свеклы с подливкой.

Я сходил на кухню к женщине Фош и принес.

— Мне кажется, пахнет жареной рыбой, — сказал он.

— Да, Фош готовит еду для Арбука и Бубука, господин.

— Знаешь что… Принеси мне рыбы… А свеклу унеси!

Я унес и принес.

Он уставился на рыбу — и в его взгляде была тайная ненависть.

— Я понял, — сказал он. — Я не хочу рыбы, я хочу орехов. Пускай Фош очистит мне целую миску! А эту мерзкую рыбу ешь сам!

Дважды приказывать ему не пришлось.

Потом он долго смотрел на миску с очищенными орехами.

— Знаешь ли ты, осленок, что это такое, похожее на внутренности человеческой головы? — спросил он. — Откуда тебе знать! У вас в деревне они не растут, а в Вавилоне это пища жрецов, простым людям их есть запрещается. Вот что — съешь несколько штук. Они прибавляют человеку разума и памяти.

— А боги не покарают меня, господин?

— Нет, потому что разум тебе нужен. Если ты не получил его при рождении, то нужно добывать как-то иначе, осленочек.

Я съел горсть орехов, но никаких перемен в голове не почувствовал.

Хозяин сгрыз один орех и, судя по лицу, разуму у него прибавилось сразу.

— Что я сижу тут, словно грешный дух в подземном царстве? — спросил он. — Эй, Фош, Арбук, ступайте сюда, помогите мне одеться!

На него надели белое длинное платье, а сверху синее платье, а сверху красное с желтым, так что его тело совсем в этих платьях потерялось. И ему намотали на голову повязку, и спустили длинные концы на грудь, и обули его в сандалии с серебряными бусинами и накладками, и дали ему в руки высокую трость. Мы с Абдадом впряглись в носилки, но он сказал:

— Нет! Пусть Вагад возьмет меня на спину и снесет по лестнице. Я хочу появиться внезапно. Чтобы они не успели меня обмануть. Слышишь, осленочек? Может, орехи помогут тебе понять эту уловку. Появись там, где тебя не ждут, и узнаешь много любопытного.

Я взял его на спину и понес вниз по лестнице. Впереди шел Бубук со светильником.

У двери, ведущей в небольшой храм и к счетному устройству, стоял человек, опираясь лопатками о стену и низко опустив голову.

— Ты что тут делаешь, Евер? — спросил хозяин, встав на ноги.

— Стою.

— Отчего ты не на празднике?

— Это не мой праздник! Кто я теперь при устройстве Самариаха? Никто! Тень! Песок летящий!

— Тебя обидели? — участливо спросил господин Осейф.

— Нет… да! Как будто ты не видишь!

Этот человек, если судить по голосу — совсем не старый, говорил с хозяином грубо.

— Я многое вижу, — согласился хозяин. — Когда я был там в прошлый раз, я видел всех, только не тебя.

— Они не хотели, чтобы я им помогал налаживать печатню. Они вообразили себя богами! Еще бы! Их переманили из той башни за три сотни сиклей!

Я подумал, что ослышался. Три сотни сиклей! Только за то, чтобы они ночью, с мешками за плечами, прошагали несколько часов!

— Я думал, они привезут что-то полезное, — сказал хозяин. — Но в их корзинах с табличками для меня ничего не нашлось. А я так хотел сделать настоящие расчеты по строительству…