Читать книгу "Заговор - Сергей Сергеев"

– Пакистанцы следят за поведением муравьев, – подсказал Питер и выразительно посмотрел на Мак-Грегора: «Мне бы ваши заботы!»

– Так-так, очень интересно! Что выделывают муравьи?

– Как только они побегут обратно в дом, это будет означать, что землетрясение кончилось. Они это чувствуют.

– Очень благодарен за дельный совет. А то я увидел маленьких черных муравьев в прихожей – проложили, знаете ли, тропу на кухню – и потребовал их всех изничтожить. Нужно будет отменить это распоряжение, – удовлетворенно заметил Мак-Грегор.

«Для него важно найти решение. Тогда он сразу успокаивается, даже если решение неверное».

– Как вы оцениваете выступление Мушаррафа? – спросил Мак-Грегор.

«Отрабатывает „легенду“. Пригласил он меня совсем не за этим».

– Все ожидаемо. Деваться Мушаррафу некуда. С одной стороны, недовольство населения, нападки интеллигенции, бунт судей и адвокатов. С другой – ваши друзья из Вашингтона устроили ему «темную». Все вписывается в рамки американской стратегии. Я только одного не пойму. Вы не заинтересованы в союзе Беназир Бхутто и Наваза Шарифа, которого подозреваете в связях с экстремистами. У них еще оставались разногласия. А убрав Мушаррафа, вы подталкиваете их забыть о разногласиях и как можно быстрее договориться. Тактически выигрываете, а стратегически ведете дело к результатам, прямо противоположным поставленным целям.

– Я сам этого не понимаю, – признался Мак-Грегор. – Скажу больше. Парламентские выборы должны состояться в январе. Теперь никаких препятствий нет. Нашим пакистанским друзьям рекомендовано сделать так, чтобы избирательная комиссия отстранила Шарифа от предвыборной кампании в связи с обвинениями в терроризме. Ведь он был признан виновным в 2000 году. Судимость не снята. Но я сомневаюсь, что это сработает.

– Абсолютно провальный вариант. Мне уже пришлось анализировать этот сценарий. Кандидат, имеющий уголовную судимость более чем пятилетней давности, имеет право на участие в выборах. Его отстранение будет признано незаконным. Я уже не говорю о том, что эта история вызовет прилив горячей любви к Навазу Шарифу и расширит его избирательную базу. Здесь, – как везде, но здесь особенно, – обожают гонимых, убогих, несчастных, несправедливо обвиненных.

Мак-Грегор в ответ недовольно хмыкнул и жестом показал Питеру на столик с напитками.

– Беназир постарается использовать в своих интересах всеобщее сочувствие несчастьям Шарифа и возмущение действиями властей. Вы сами толкаете ее в объятия вашего противника, – завершил свою мысль Питер и только после этого плеснул виски в стакан с толстыми стенками. Совсем немного – на полпальца.

– К сожалению, вы правы. Аналитики Государственного департамента не смотрят пакистанских и индийских фильмов, не знают психологии жителей Индостана, не читают книг местных писателей. Однако это не мешает им конструировать сложные политические схемы.

– Получаются нежизненные и невыгодные вам конструкции, – посочувствовал Питер.

– Ладно, не будем об этом. Тем более что наши оценки совпадают, – сказал американец и, в свою очередь, занялся виски.

Кондиционер разносил по комнате прохладный ветерок. На улице было уже не жарко, однако из-за плотно закрытых окон без искусственного притока воздуха стало бы душновато.

– Вам что-либо известно о подготовке встречи лидеров прикаспийских стран в Тегеране? – неожиданно спросил Мак-Грегор.

«Вот оно в чем дело! Похоже, он меня вербует. Обычная технология: сначала дал мне интересную информацию, чтобы продемонстрировать свою полезность и вызвать чувство благодарности, потом совпали наши оценки и взгляды, а теперь будет поддавливать и просить то, что нужно ему. Но почему зашла речь о тегеранской встрече? Германия вроде бы не самая информированная и заинтересованная в этом событии страна», – размышлял Питер.

Однако Мак-Грегор будто забыл о своем вопросе. Он с удовольствием попивал виски и не торопил Питера с ответом.

«Или это вопрос нейтральный? Мак-Грегор – опытный профессионал. Он специально выясняет то, что не затрагивает Германию напрямую. А потом, если я пойду ему навстречу, будет все настойчивее требовать информацию, разглашение которой вредит немецким интересам. И дело в шляпе, а я – в его паутине. Но тогда получается, что он вербует разведчика дружественной страны. Странно. А что здесь необычного? Американцы всегда вербовали тех, кто им интересен. Или по крайней мере пытались. И плевать они хотели на политесы и условности!»

И все же возникали вопросы, ответов на которые Питер не находил. Из направленного Центром сообщения он знал, что Мак-Грегор уже не служит в американской разведке. А значит, приобретение новых агентов вообще не входит в его обязанности. Этого загорелого «плейбоя» посылают для закулисных переговоров, улаживания деликатных дел и получения особо важной информации.

«Получается, что Мак-Грегора интересует не только Пакистан, но и тегеранская встреча. Вполне вероятно, что так оно и есть. А это относится скорее к компетенции специалистов по России. При чем здесь некий Питер Штайнер? Что-то не складывается стройная картина», – сомневался Питер и все же решился включиться в предложенную игру.

– У меня были сведения о том, что первые лица «Аль-Кайеды» недовольны самим фактом проведения встречи лидеров прикаспийских государств в Тегеране.

– Не вижу связи.

– Они хотели бы изолировать Иран – так легче дестабилизировать ситуацию, – а речь пойдет о международных проектах с его участием. Логично предположить, что будут предприняты попытки сорвать эту встречу. Напряженность растет не только в Пакистане. Она распространяется на все соседние регионы, – пояснил Штайнер.

– Я бы тегеранскую встречу перенес, – неожиданно сказал американец. – По соображениям безопасности.

– На каком основании?

– Пока не знаю, – сухо ответил Мак-Грегор, не уточнив, что «пока» относится не к тегеранской встрече, а непосредственно к Питеру Штайнеру.

Он просто не знал, стоит ли рассказывать ему о «плане Кевина». Оставались сомнения.

Прошло две недели. В прошлый раз Питер так и не успел выложить свой главный козырь – назвать имена «кротов» в американском посольстве и подтолкнуть Мак-Грегора к ответному шагу.

Беседа сложилась таким образом, что это выглядело бы неестественно и насторожило бы американца вместо того, чтобы настроить его на сотрудничество. Хотелось продолжить словесную дуэль, но Мак-Грегор не звонил и не пытался встретиться.

Это удивляло Питера, который ожидал, что американец вцепится в него бульдожьей хваткой. Его интерес к углублению контакта был очевиден.

В любой другой ситуации подобная непоследовательность насторожила бы Питера и потребовала бы самого пристального анализа. Но сейчас хватало других забот. Не до Мак-Грегора. Возможно, «яхтсмен» поглощен сверхсрочными делами и ему просто некогда встретиться, отмахивался от своих сомнений Питер.