Читать книгу "Ну, здравствуй, жена! - Татьяна Геннадьевна Абалова"

два жил, оттуда вернулся совсем другим.

- Каким?

- Другим, - упрямо мотнул головой Михайка. - После случая со стражником Цукрой я его стал побаиваться.

Сжал руки в кулаки. Юля подошла ближе.

- Ну говори же! Чего мнешься?

Михайка закрыл глаза и выпалил на одном дыхании:

- Цукра над ним смеялся. Нехорошо смеялся. А однажды даже пнул под зад, мол, чего под ногами крутишься? А наутро его мертвым нашли. А та нога почернела и от нее пахло мертвечиной.

- Гангрена у твоего Цукры была. От того и нога почернела, - фыркнула Юля. Что со средневековых жителей взять? Везде колдовство видят. - Связи со Вжиком не нахожу.

- Я сказал, женщина, а твое дело услышать или нет.

- Ох-ох-ох! - Юля поцокала языком. - Иди уже, мужчина! Встретимся на трибунах.

- Шарф не забудь, - кинул через плечо Михайка.

 

Узнав, что Вжик привез амулет со страшным названием Упырь, Юля, как ни странно, приободрилась. Близился второй этап обретения независимости. И если все будет так, как обещал квалон, то прекратятся назойливые сны, пропадет желание обниматься и целоваться с врагом, наступит душевное равновесие. Слова Вжика о том, что снять строн по силам лишь королю, запали в душу, и Юля не раз говорила себе, что обязательно покинет замок и пойдет искать правду в столице. Но теперь, когда Упырь стал реальностью, она сильно засомневалась, что решится на побег. По крайне мере в ближайшее время.

Да, приятно будет осознавать, что власть милорда над ней исчезнет, и он не сможет дергать «жену» за ниточки как марионетку, но в то же время Агрид - страшный мир, в котором пропасть раз плюнуть.

«Поживем - увидим», - решила Юля, и приложила руку к сердцу. Оно, словно понимая, что любовное томление, мучившее хозяйку вот уже несколько дней, скоро исчезнет, укоризненно стукнуло (мама называла это «перевернулось») и пустилось вскачь. Были бы у Юли часы (а дома, на Земле, она носила часы с секундной стрелкой), она наверняка убедилась бы, что пульс за двести.

 

- Часы! - Юля ясно представила, как отодвигает рукав, стучит по циферблату пальцем и с упреком говорит подруге: «Посмотри на время, ты опять опоздала!». - Черт! Вот на что намекал милорд, а я, дурочка, не понимала! «Время пришло, иди и убейся!»

- Михайка! - Юля сложила руки у рта. - Михайка!

- А! - откликнулся он издалека.

Как была раздетая, в домашнем платье и мягких тапочках, что купила в лавке, Юлька кинулась догонять друга.

- Что? Что случилось? - он, бросив корзину, где жалобно звякнула посуда, побежал навстречу.

- Скажи, ты видел когда-нибудь у милорда на руке часы? Ну, такой кругляш со стрелками.

- А, амулет времени? - Михайка выдохнул с облегчением, а он-то боялся, что Юля в последний момент передумает и придется идти на поклон к Алельке. - Не только видел, но милорд даже давал подержать. Там внутри тикает. А сбоку штучка такая, которую крутить надо, чтобы стрелки не остановились. А что?

- Гад твой милорд! - выпалила Юлька и побежала в дом.

- Вообще-то он хороший. И все время спрашивает о тебе.

- Все равно гад! - выкрикнула она, не оборачиваясь.

 

«И пусть этот гад найдет себе родовитую невесту, когда я строн с себя сниму! - подумать - подумала, но тут же прикусила себя за язык. Сердце лизнула ревность. Как представила, что в замке будет хозяйничать какая-нибудь незнакомка, вроде той, что противно смеялась в парке, так сразу живот скрутило. - Чертов строн! Не люблю я милорда, не люблю!»

И тут же в голову полезли другие мысли: «Интересно, а Изегер тоже чувствует влечение? Ведь мы оба после поцелуя должны быть как чумные...»

И тут же ответила себе - нет. Милорд ничего не чувствует. Иначе не ходил бы под ручку с манерными женщинами, не сжимал зубы и не мрачнел взглядом, как только случайно встретит ее, свою жену.

«А Михайка говорит, что хороший. И обо мне все время спрашивает...»

- Так! Прекратила! Он враг и будет сегодня побит! Где моя большая скалка?

И опять потрясла руками, в которых ожили мурашки.

«Фу ты, как не вовремя! Больше в жизни не дотронусь до того копья. Наверняка оно какое-то заговоренное, чтобы только хозяина слушалось. И вообще, надо бы мне поосторожнее все подряд хватать. Превращусь еще в лягушку».

 

На крепостной стене затрубили в рог. Время турнира пришло.

- Батюшки, а я еще не готова!

Глава 27. Турнир

Юлька, заслышав последние аккорды торжественной музыки, похожей на гимн, подхватила подол красного платья и побежала туда, где собрался весь цвет Южного Агрида.

Утоптанное поле, разделенное на две части площадкой для боев, шумело людскими голосами и скрежетом металла. Это в схватке сошлись несколько пар рыцарей, вооруженных топорами, мечами и булавами. Как и говорил Михайка, дубасили они друг друга тупыми концами оружия, но, несмотря на наличие не менее мощных щитов, кое-кого уже тащили с поля боя волоком.

«Ох ты ж!» - только и подумала Юля, представляя, как ее, всю такую красивую в эльфийской кольчуге, волочет по пыли, пыхтя от натуги, Михайка, а милорд, удальски покручивая свой меч, смеется.

- Леди, пройдите на эту трибуну, - распорядитель церемонно поклонился и показал рукой, затянутой в перчатку, направление. Если бы не он, Юля метнулась бы назад в дом, где рыдала бы, что из-за своей трусости подвела Михайку.

 

Трибуны охватывали поле с трех сторон. Четвертая служила проходом для рыцарей и гостей. За временными деревянными строениями высились шатры, чьи верхушки украшали флаги родов, решившихся показать свою удаль. Михайкин шатер, где собиралась переодеться и Юлька, скорее напоминал палатку туриста-дикаря: выцветшая под солнцем и обтрепанная ветрами ткань да жердь посередине, чтобы создать хоть какую-то иллюзию шатра. Она и ей подобные стыдливо жались друг к другу за спинами роскошных шатров, где одни лики монстров, нарисованные для устрашения противника на полотнах, говорили о состоянии их владельцев. Драгоценные камни вместо зрачков чудищ, вышивка серебром и золотом, накладные детали из слепящего глаза металла, который сверкал под лучами Тариллы - такого великолепия Юля не видела даже в исторических фильмах.

 

Сев на указанное место, она огляделась.

Милорд восседал в ложе центральной трибуны.

Юля скривила лицо, узнав Дэйте, которая была в ярко-зеленом платье, неплохо гармонирующем с