Читать книгу "17 мгновений рейхсфюрера – попаданец в Гиммлера - Альберт Беренцев"

class="p1">Как только господин Альфиери ушел, Ольбрихт тут же подозрительно уставился на меня:

— Ну и где вы возьмете дюжину дивизий, Гиммлер?

— Нигде, — я развел руками, — Дивизии, думаю, хватит и одной, господа. Более того: тут хватит и батальона, парашютно-десантного. Гитлера нужно убить, желательно вместе с Муссолини. И желательно уже сегодня, в крайнем случае — завтра.

Бендлер-блок, современное фото. В реальной истории именно здесь был убит Людвиг Бек после провала антигитлеровского заговора военных. В современной Германии в Бендлер-блок до сих пор располагается штаб-квартира Министерства Обороны.

Эдоардо Альфиери, посол фашистской Италии в Третьем Рейхе в 1940–1943 гг. В реальной истории участник заговора против Муссолини. После свержения Муссолини в Рейх не вернулся, а после оккупации Италии немецкими войсками бежал в Швейцарию.

Берлин, 2 мая 1943 вечер

«А вот это уже провал». Именно эта фраза Штирлица крутилась у меня в голове, когда я покинул Бендлер-блок.

Естественно, мне никто не позволил разделаться с Муссолини. Хунта отлично понимала, что смерть дуче приведет к тому, что Италия тут же переметнется к врагам Рейха. Я попытался было рассказать очередную удивительную историю об итогах войны, якобы в одной из моих будущих жизней я читал в учебниках истории, как Бенито Мусоллини лично сдает Италию американскому генералу Эйзенхауэру…

Они не поверили. Хунта не верила ни тому, что я знаю будущее, ни тем более моим россказням об измене Муссолини. И моя дикая ложь привела к еще большему недоверию.

А Бек, как главнокомандующий, вообще справедливо заметил, что с чисто военной точки зрения неплохо было бы выполнить все требования жадного дуче, потому что защищать Италию от англо-американцев, если мы не подпишем мир, нам придется в любом случае.

К счастью, тут мне помог Ольбрихт. Я уже уяснил, что генерал человек обидчивый и помешанный на понятиях чести, истинный германский офицер старой школы. И, само собой, говорить с Ольбрихтом так, как говорил с ним итальянский посланник, было нельзя. Шантаж дал противоположный эффект, Ольбрихт теперь полагал Муссолини разбойником, которому нельзя доверять. Он и меня полагал таким же, но я, по крайней мере, не брезговал лично вести дела с Ольбрихтом, в то время, как дуче прислал шантажировать хунту свою шавку. И вот это уже была обида смертельная.

Так что Муссолини безусловно подписал себе приговор, хоть пока и не смертный, к сожалению.

После долгих дебатов хунта все же приняла мой план убийства фюрера, только с оговоркой, что Муссолини сохранят жизнь.

Тут нам очень помогли две вещи.

Во-первых: я, конечно же, помнил, что в реальной истории Муссолини был свергнут собственными фашистами, как раз в 1943. И что потом его по приказу Гитлера спасал из-под ареста Отто Скорцени, легендарный немецкий диверсант.

И я решил этот момент из реальной истории воспроизвести. Только сделав все наоборот. Скорцени отправится в Рим, но на этот раз не спасать дуче, а поставить его на место, напомнить итальянскому диктатору, кто тут хозяин положения. И заодно — убить Гитлера. Технически это должно было получиться, получилось же у Скорцени спасти Муссолини в реальной истории. Раз получилось спасти — получится и прессануть, так я рассуждал.

Естественно, оставалась опасность, что Скорцени перейдет на сторону настоящего Гитлера. Но для предотвращения такого исхода я намеревался дать Скорцени четкие инструкции: что в Риме не настоящий фюрер, а двойник, изготовленный Муссолини. И с двойником не следует разговаривать, ему следует всадить пулю в башку. А лучше — целую обойму.

Сам дуче при этом пострадать не должен. Только напугаться до усрачки и впредь высказывать побольше уважения к немецким союзникам. Мы делали ставку на то, что после смерти Гитлера Муссолини тут же побежит к нам каяться за свое поведение, собственно, у дуче и не было других вариантов.

Вторым фактором, который нам крайне помог в нашем тяжелом положении, была позиция Кессельринга — немецкого генерал-фельдмаршала, находившегося в Риме и командовавшего северо-африканской компанией. Компанией, увы для Рейха, уже проигранной. Тем не менее, Кессельринг в сложившейся ситуации разобрался быстро и четко. Одной рукой он зиганул настоящему Гитлеру, сбежавшему в Рим, другой рукой — слал нам подробные отчеты о происходящем. Именно благодаря Кессельрингу мы были в курсе, что Гитлера Муссолини держит при себе — в Палаццо Венеция, римском дворце и официальной резиденции дуче.

Это было очень глупо, но это было более чем в духе Муссолини, а самое главное: это было нам на руку.

Так что если Кессельринг нам не наврал, если Скорцени справится — вопрос с Гитлером будет решен уже сегодня ночью. И с Герингом заодно, ибо бывший шеф люфтваффе по информации того же Кессельринга был рядом со своим фюрером. И как мы надеялись — рядом с ним он и упокоится.

Летать над Италией мы могли совершенно спокойно, Кессельринг все еще официально командовал всеми итальянскими ВВС, хотя, насколько я уяснил, эта его должность была чисто формальной, на деле всем распоряжался ставленник Муссолини. Тем не менее, в сложившейся ситуации, когда дуче уже подпирали с юга англо-американцы, запретить нам полеты Муссолини не мог при всем желании, поэтому с доставкой диверсантов Скорцени к цели не должно было возникнуть никаких проблем.

Мы решили не ждать, пока Гитлер окончательно расшатает нам Рейх, и провести акцию по устранению фюрера этой же ночью. Задача фактически ложилась на мои плечи, ибо элитное подразделение «Ораниенбург», предназначенное для специальных диверсионных операций, подчинялось моему Главному оперативному управлению ᛋᛋ.

Прошедших специальную подготовку диверсантов в «Ораниенбурге» было триста, мы решили, что этого хватит, чтобы разогнать фашистских чернорубашечников, стороживших дуче и его дорогого гостя Гитлера.

Конечно, тут были риски, и притом большие. Но кто не рискует, тот не пьет баварское.

Мы были не в том положении, чтобы выбирать. Вопрос был из тех вопросов, которые нужно было решать оперативно. Тем более что наша агентура в Италии информацию Кессельринга подтверждала. Адольфа Гитлера до сих пор обожали толпы немецкого простонародья, но вот люди в курсе ситуации, военные и шпионы, никакой лояльности свергнутому фюреру не выказывали.

Закончив с Гитлером, мы перешли к Сталину, и вот тут мой провал был ожидаемо полным. Тут я не нашел никакой поддержки вообще — предложение Сталина было отвергнуто всеми членами хунты единогласно. Разве что главком Бек чуть помялся, но именно чуть. Я призвал все мое красноречие, но оно лишь еще больше настроило генералов