Читать книгу "Лили. Том 1 - Патриция Гэфни"

– Может, и останусь. Может, даже пойду работать на твой чертов рудник.

– Господи, я же не прошу тебя спускаться в шахту! У меня и в мыслях…

– Ладно-ладно, знаю. Я буду управлять или что-то в этом роде.

Дэвон, не удержавшись, покачал головой.

– Наверное, мне это снится.

– Я же сказал “может быть”! Там видно будет. Хочешь коньяку?

Старший брат кивнул, и Клей налил две щедрые порции из графина на сервировочном столике.

– Но я не буду работать с Фрэнсисом, Дэв. Ни за что. Это мое единственное условие.

Дэвон пристально уставился на брата, пытаясь разгадать причину его закоренелой антипатии к управляющему рудником.

– Никогда я не мог взять в толк, за что ты его так не любишь, – проворчал он. – Это что-то такое, о чем мне следовало бы знать? Может, и мне стоит остерегаться Фрэнсиса?

– Если бы я знал ответ, сразу бы тебе сказал. Лично я ему не доверяю, вот и все. Но ты вместе с ним учился в школе, ты дольше его знаешь, стало быть, у тебя есть основания ему доверять. А так как я ничем не могу подтвердить свои подозрения, вряд ли стоит высказывать их вслух.

– Очень мило с твоей стороны. Тем не менее…

– Просто не спускай с него глаз: вот тебе мой совет. Если я ошибся, что ж, буду только рад это признать.

В коридоре послышались шаги; секунду спустя в дверях появился Стрингер и объявил, что обед готов.

Клей бережно обнял Дэвона за плечи.

– Я скучал по тебе, – чистосердечно признался он.

Дэвон шлепнул его по спине и дружески кивнул в ответ.

– А знаешь чего еще мне не хватало? – продолжал Клей. – Женщин. У меня не было женщины с самого отъезда. Сегодня уже поздно, я слишком устал, но завтра вечерком давай съездим в “Осиное гнездо”! Ну давай, Дэв, я серьезно, тебе это пойдет на пользу, вечно ты сидишь взаперти .

– Да ладно, ладно, я же не отказываюсь. Согласен. Поехали вместе.

Клей уставился на него в изумлении.

– Ну что ж.., отлично! Сперва пообедаем в Розрегане, потом, может, перекинемся в картишки у Полтрейна. А потом закатимся на всю ночь в “Гнездышко”. – Он ухмыльнулся в радостном возбуждении. – Как в доброе старое время!

Улыбка Дэвона была суше, но он тоже предвкушал приключение всем своим существом.

– А знаешь, хоть ты и болван, иногда и тебя посещают кое-какие дельные мысли, – одобрительно заметил он, ведя Клея по коридору к столовой. – По правде говоря, что мне сейчас действительно нужно, так это хорошая шлюха.

Глава 14

«…Умоляю Вас поверить, сколь глубоко я сожалею об ужасных обстоятельствах нашего последнего разговора. С тех пор я ежедневно молила Бога о Вашем исцелении, и теперь, узнав, что Вы пребываете в добром здравии, не сомневаюсь: это радостное известие даровано мне свыше не иначе, как по милости Господней. Отныне мне остается лишь горячо желать, чтобы Вы обрели в своей душе силы простить меня за мою долю участия – невольного, клянусь Вам, без злого умысла – в прискорбном недоразумении и чтобы с Божьей помощью мы смогли прийти к пониманию и разрешению наших разногласий. Я даже смею надеяться, что, если Вы дадите нам с Льюисом немного времени, чтобы лучше познакомиться друг с другом, как знать, возможно, мне удастся примириться с волей Всевышнего и союз, которого Вы так желали и добивались, сможет в один прекрасный день осуществиться…»

Глядя себе под ноги, Лили свернула с проезжей дороги и прошла через ворота на извилистую, посыпанную песком подъездную аллею, ведущую к Даркстоуну.

"Лгунья, – терзала она себя, вспоминая слова письма, отправленного кузену. – Интриганка. Бесстыжая лицемерка”. Комок высохшей глины, задетый носком ее башмака, отлетел в сторону. Спрятав руки в карманы фартука. Лили сжала их в кулаки. Не все в этом письме было ложью: она действительно каждый день молилась о его выздоровлении, это была чистая правда. Как бы то ни было, сделанного назад не воротишь, письма отправлены, она стала клятвопреступницей, и теперь ей предстоит узнать, каково с этим жить. В отчаянных обстоятельствах приходится прибегать к отчаянным средствам, говорила она себе в утешение, но, найдя в своих словах попытку оправдаться, пожала плечами и с вызовом поддала носком башмака еще один ком глины. Ничего не изменилось. Если надо будет, она снова это сделает: не задумываясь, напишет Роджеру Сомсу еще одно письмо, полное полуправды и откровенного обмана. Так стоит ли усугублять собственное лицемерие, притворяясь, будто сожалеешь о содеянном?

Ей надо было выиграть время, вот и все; никакие соображения о том, что за свой выигрыш она расплачивается фальшивыми векселями, – ее более не смущали. Главное – выбраться из Корнуолла. Если каким-то чудом ее кузен все еще не раздумал выдать ее замуж за своего сына, что ж, она воспользуется его необъяснимой навязчивой идеей и сделает вид, будто обдумывает возможность такого брака. Ждать осталось немногим больше девяти месяцев, потом она вступит в права наследования, и хотя ее наследство весьма невелико, его хватит, чтобы заплатить за самый желанный и ценный для нее приз: независимость. Ну а пока придется делать ставку только на свое умение тянуть время. Лили почти не сомневалась, что испытывать доверие и терпение Сомса целых девять месяцев ей не удастся. Но ей необходимо пристанище, причем немедленно. И если обрести убежище можно лишь путем обмана, если ей придется воспользоваться помощью и гостеприимством кузена под фальшивым предлогом, – что ж, так тому и быть. Ее собственным силам пришел конец. К тому же она не собирается красть у него, твердила себе Лили в полном отчаянии. Если он примет ее в своем доме и даст ей защиту, в один прекрасный день она ему все возместит. Когда у нес будут деньги.

Довольно. Дело сделано. Скорее всего Соме не захочет ответить на ее письмо, поэтому можно просто позабыть о том, что она его послала, и продолжать жить, как будто ничего не случилось: по крайней мере ей не придется испытывать разочарование. Но даже если он ответит согласием, вряд ли это произойдет в скором времени. Раз он путешествует по западной части Англии, проповедуя слово Божье своей “пастве”, возможно, ее письмо дойдет до него не раньше чем через несколько недель. А пока ей остается только ждать и не питать слишком больших надежд.

Было уже поздно: ее отлучка заняла больше времени, чем она предполагала. В деревне Лили повстречала Фрэнсиса Моргана. Стоя у дверей почты, он вступил с нею в разговор, затянувшийся минут на десять, а затем проводил ее почти до самого Даркстоуна и тем самым задержал еще больше: Лили пришлось приноравливать свой быстрый длинноногий шаг к его ленивой, неспешной походке. Сперва она никак не могла уразуметь, зачем он вообще заговорил с нею. Прежде мистер Морган никогда не обращал на нее внимания, да и сегодня разговор у них вышел самый пустячный. Лет около тридцати, он был высок ростом, светловолос (под париком), бесспорно хорош собой и одет по последней моде. Именно из-за манеры одеваться Лили никак не могла принять его всерьез: крикливое франтовство Фрэнсиса Моргана никак не вязалось с обстановкой глухой корнуэльской деревушки. Он походил скорее на лондонского светского бездельника, чем на управляющего медным рудником в далекой провинции. Фрэнсис обращался к ней с безупречной вежливостью, однако, когда он наконец попрощался, приподняв шляпу, и пустился в обратный путь. Лили облегченно перевела дух и теперь, вспоминая о случайной встрече, поняла, что все дело было в его взгляде, устремленном на нее: оценивающем и полном нескромного любопытства. Увы, нечего было и спрашивать, как он посмел. В его глазах (да и в глазах других тоже, в этом Лили не сомневалась) она имела репутацию женщины податливой и доступной.