Читать книгу "Бегом на шпильках - Анна Макстед"

— Я… я не понимаю, о чем ты.

— Да ладно, — кричит Франни. — Брось! Все ты прекрасно понимаешь.

Но меня уже несет.

— Чт… что тебе рассказала Бабс? — заикаюсь я.

— Вот этого я сказать не могу, — отвечает Франни. «Вот энттого я скаазать не маагу». Как же мне хочется оторвать ее самодовольную башку! И ее, и Барбары. Предательница!

— Я уже в порядке, — говорю я тихим голосом. — Я ем.

— Ну, если это правда, то сия новость пока не дошла до твоих бедер. Хочешь знать мое мнение? Тебе давно пора взять себя в руки. Знаешь, это просто преступление, — так вести себя, в то время как население Африки и некоторых районов Манчестера умирает от голода!

— Я…

— А знаешь еще одну причину, почему тебя не пригласили?

— Нет.

— Твоя обида на Саймона слишком бросается в глаза. Тебе должно быть стыдно. Твоя проблема в том, что тебе непременно нужно быть «номером один». Пойми же, Натали, не все люди представляют угрозу твоему положению. И еще тебе следует понять, что дуются только маленькие детишки.

Трубка дрожит у меня в руке. Мне хочется огрызнуться, — свирепо и в тоже время остроумно, — чтобы у Франни отнялся язык, чтобы она обделалась от страха. Но, как ни прискорбно, мое творческое воображение напоминает высохшую пустыню: из растрескавшейся от зноя земли лезут сплошь доведенные до отчаяния сорняки, над которыми изредка вдруг прожужжит залетный сверкающий на солнце жук. Другими словами, эта гадина бросает трубку раньше, чем мне удается что-нибудь придумать.

Глава 20

— Влагалище, — сказал как-то мой отец, — это как старый носок. Прорывается пятка — ты ставишь штопку. Но за это время уже образуется новая дырка, где-нибудь на большом пальце. Так и с влагалищем: оно может попортиться сразу в нескольких местах. Только залечишь одно, — а в другом уже вылезает новая проблема.

То же самое я чувствую по отношению к дружбе. Только мы с Бабс постарались поправить наши разногласия, — и она тут же подбрасывает какую-то тайную вечеринку с ужином, прорывая тем самым новую дыру. Мне просто необходимо срочно выйти куда-нибудь из дома. В любом случае, надо купить какую-нибудь книжку про похудание. Шагаю по тротуару, фантазируя о том, как неожиданно заявлюсь на их вечеринку. «Привет, Бабс, я тут как раз шла мимо и подумала: надо бы зайти, поздороваться. Ой! У вас гости, я, наверное, лучше пойду, не буду вам мешать, нет-нет, не стоит беспокоиться, меня дома ждет чудесная миска овсяной кашицы с комочками, восхитительная водичка из-под крана, и замечательный собеседник: милый такой песик. — Взять, что ли, Падди напрокат? — Так что я как-нибудь справлюсь…»

Думаю, это будет вполне прилично, правда? А то, если просто перестать разговаривать с Бабс, она ведь решит, будто я на нее злюсь! О боже, да на мне уже давно поставили клеймо: «злючка»! И все прекрасно знают, что я обижена на Саймона. Но Франни-то ведь тоже не назовешь беспристрастной. Надо же, уверять, будто никто не угрожает моему положению, когда сама последние шестнадцать лет только этим и занимается, причем усердно! Что же до ее утверждения, будто в моем случае кто-то все время должен быть «номер один», то — да, я не собираюсь этого отрицать! Кто-то обязательно должен быть «номер один», и мне хочется, чтобы это была я! А какой смысл быть второй? Это же полный провал.

Минуточку, я же только что лишилась работы. Вот где полный провал. Побродив между полками, натыкаюсь на книгу «Отказ от карьеры: Путь к более простой и счастливой жизни». Наверняка валяется здесь с незапамятных времен. Отклоняю «Как по-легкому сделать деньги», — не хочу выглядеть вконец отчаявшейся в глазах участливо приветливых продавщиц. Спускаю 25 фунтов на «100 шикарных интерьеров» — чтобы сбить их со следа. Кроме того, книга может произвести впечатление на Энди, — моего постояльца уже с завтрашнего дня! Мысль подбадривает меня ровно настолько, чтобы признаться себе: да, я наполовину догадываюсь, почему мое имя не стоит первым в гостевом списке Бабс. Я не пригрела Саймона у себя на груди. А в последний раз, когда они приглашали меня в гости, не я ли весь вечер просидела, возя вилкой по тарелке, словно обиженный ребенок?

Эти мысли снова приводят меня в соответствующее расположение духа. Не могу избавиться от ощущения, что все вокруг только и стараются сделать так, чтобы я растолстела. А я изо всех сил отбиваю эти попытки, уговаривая других побольше есть. Как-то раз я скормила Падди целую упаковку шоколадных галет, способствующих пищеварению, — исключительно из удовольствия лицезреть, как другие полнеют (его потом еще вырвало в служебном лифте). Кроме того, я ужасно недовольна, что Крис так и не позвонил. 14 февраля — а от него ни слова! Мог хотя бы открытку прислать, что ли. Правда, вполне возможно, он так дает понять, что я ему нравлюсь? Жаль только, что у меня никак не получается до конца разгадать его секретный шифр.

Открываю ключом входную дверь, волоку ноги на кухню и застываю в изумлении. Там, на белом столе из ниоткуда вдруг возник терракотовый горшочек с неистово яркими фиолетовыми цветками. Отцепляю пришпиленный конверт. Неужели поездка в Париж? Читаю: «Дорогая, ты бы хоть позвонила Пипкиным, а? Я поставила в холодильник кое-какую провизию на выходные — магазинную, ты уж прости, в эту неделю у нас в хирургии был просто дурдом. Ты мне потом обязательно скажи, что Энди любит, договорились? Вечером у меня бридж, но завтра обязательно позвоню. Мама».

У меня опускаются руки. И все же, — было бы ребячеством не сделать этого, — я наливаю воду в кружку и с нежностью поливаю цветок. Затем поворачиваюсь кругом и рывком открываю холодильник. От количества провизии голова идет кругом. Тунец со сладкой кукурузой и лосось со сливочным сыром в изящных баночках; лосось копченый; паштет из крабов; суши, — господи милосердный, от моря, похоже, остался пустой котлован! — паста со спаржей; спагетти; паста с четырьмя видами сыра; паста со шпинатом и рикоттой; паста с сыром и вялеными помидорами; — аллергией на мучное еще никто не страдает? — ананас; два манго; зеленые песто; красные песто; соус из свежих томатов; прессованный творог; грибы; лук репчатый; мясной фарш; пицца «пепперони»; — и четыре приземистых банки светлого пива из «Маркс энд Спенсер». О господи, «Мужская Еда»!

Отшатнувшись, захлопываю дверцу. Обычно в такие моменты я беру большой пакет для мусора из левого ящика буфета и методично швыряю туда все до мельчайшего кусочка. Мне хочется выскрести холодильник начисто, вынести всю эту еду вон из квартиры, — и как можно подальше. Иначе ее зловещее присутствие заполняет каждую клеточку моего тела, словно запах гниющего трупа. Сжимаю кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и жду, пока новая боль не заглушит старую. Срочно вон из квартиры! Уже в третий раз за сегодняшнее утро. Иду в видеопрокат, выбираю три фильма, под стать сегодняшнему дню, и топаю обратно домой.

Теперь у меня есть план.

Убираю в морозилку все, кроме фруктов, спагетти и соуса из свежих томатов: это я расставляю по порядку сбоку. Затем пылесошу «Дайсоном» комнату Энди, кипячу воду для мятного чая в электрочайнике «Порше», усаживаюсь на замшевый диван из «Хилз», ставлю сюиту из «Щелкунчика» на стереосистему «Накамичи», зажигаю ароматическую свечу от «Аведа» и читаю «Отказ от карьеры: Путь к более простой и счастливой жизни». Весьма информативная вещь. Оказывается, можно сэкономить деньги на массажных салонах, если сидеть дома и энергично тереть лицо теплой фланелью. Что же касается обращения в магистрат с целью регистрации моей заинтересованности в приобретении земельного участка, то Примроуз-Хилл — довольно большой парк, так что они легко могут позволить себе отгородить для меня маленький клочок.