Читать книгу "Тебе принадлежу - Алиса Ковалевская"

— Как ты это со мной делаешь? – застонала я, ощущая его поцелуи под грудью, на рёбрах. Схватила за плечо, оттолкнула и сама принялась целовать. Мне нравилось, как играют под пальцами его мышцы, как колотится его сердце, нравилось чувствовать шёлк волос на груди. Коснулась губами ключиц, опустилась ниже и прикусила маленький плоский сосок. Он тут же схватил меня за волосы – несильно, но крепко, зарычал и притянул к себе. Зубы наши стукнулись, губы обожгло болью и сладостью.

— Люблю тебя, — повторила я. — Люблю…

— Моя? – только и просипел он. Я переставила руку, пальцы ударились обо что-то мягкое и одновременно твёрдое.

— Твоя, — откликнулась я. Губы в губы, лёгкий привкус крови. И снова бархатная мягкость под ладонью. Шнурок…

Внезапно на постель что-то посыпалось. Выдохнув, я глянула и увидела россыпь переливающихся камней. Бриллианты… Крупные и совсем крошечные, огранённые, они отражали верхний свет. Чёрный бархатный мешочек…

— Мне кажется, заниматься сексом на бриллиантах… — переведя взгляд на Алекса, я облизнула губы. Снова выдохнула. – Даже для тебя это слишком.

Собрав рассыпавшиеся по постели камни в горсть, он посмотрел на них с такой небрежностью, что я с трудом сдержалась от того, чтобы фыркнуть. Прищурился. Уголки его жёсткого рта тронула усмешка. Одним движением он повалил меня на спину. Я почувствовала маленькие невесомые удары, увидела, как бриллианты проскальзывают меж его пальцев и, переливаясь, падают. Взяв мешочек, он высыпал на ладонь всё, что там было и принялся ручейком выпускать их на мою грудь, живот, бёдра.

— Ты сумасшедший, — прошептала я, глядя на него снизу вверх. Лицо его скрывала тень, на скулах темнела щетина, в глазах полыхало уже не пламя – огненная буря. Несколько бриллиантов упало мне в выемку пупка… Ещё и ещё, пока он не заполнил её, на ключицы, вокруг сосков…

— Тебе идёт, — украсив последним лобок, заключил он и тут же, склонившись, принялся целовать.

Я обхватила его за шею и опять заставила перевернуться. Камни посыпались во все стороны: на постель, на него, на пол. Перекинула ногу через бёдра, посмотрела в глаза. Рассыпавшиеся по груди Алекса бриллианты блестели в тёмном шёлке волос. И опять губы на губах… Обвив его лицо ладонями, я целовала его до тех пор, пока мы не стали задыхаться. Губы болели, но остановиться… Подхватив под ягодицами, Алекс усадил меня на себя. Из самого моего нутра вырвался протяжный стон. Ещё не до конца готовая принять его, я ощутила лёгкую, едва различимую боль и запрокинула голову, понимая, что, смешиваясь с возбуждением, она заставляет меня чувствовать ещё острее. Упёрлась Алексу в грудь, приподнялась и опустилась на нём. Бриллиант впился в ладонь, ещё один был под пальцами. Руки Алекса по моим бёдрам… Движение… Широко раздвинув ноги, я впускала его так глубоко, как только могла. Хотела его всего, до темноты, до безумия, до предела. Камни царапали колени, и я, недолго думая, смахнула часть из них на пол. Судя по звуку, несколько ударилось о тумбочку.

— Это была не очень хорошая идея, — простонала я, насаживаясь на него. Вверх и вниз, глубоко, до дрожи, до сладкой боли, до ночи в глазах, до звёзд, до близости неба. Так, что можно дотронуться пальцами до самого-самого, почувствовать себя вне времени…

— Пожалуй. — Он сильнее ухватил меня за ягодицы. Резко насадил на себя, вырывая у меня громкий всхлип. Подался бёдрами навстречу, вгоняя член так глубоко, что перехватывало дыхание. Его кожа под моими пальцами была влажная. Я сама была влажная, жаркая, наполненная им и чувствами к нему. Чувствовала, как катится меж грудей капелька пота, как липнут ко лбу волосы, как напрягаются бёдра, как скручивает внутри желанием быть ещё ближе к нему, отдаваться ему… Обхватив мою грудь, Алекс снова подался ко мне. Тела влажно соприкоснулись, острое наслаждение отдалось в каждом нерве, вырвалось из нутра вскриком.

— Теперь моя очередь, малышка…

Не выходя, он перевернулся и подмял меня под себя. В зад тут же впились камни, и я тихонько засмеялась. Всхлипнула и в следующий миг застонала, ощущая его резкие, быстрые движения внутри. Он брал меня, каждым прикосновением, каждым проникновением брал, подтверждая своё право на это.

— Моя? – глаза в глаза, душа к душе, сердце к сердцу.

— Твоя, — на выдохе. Пальцами, ладонями по его влажным плечам, по широкой груди, по рукам и опять по груди, чувствуя, как сердце стучит, разгоняя кровь. Стучит не только в его груди, не только для него, но и для меня, во мне. Прилипший к влажной коже камушек упал и ударился о мою кожу. – Ты был прав, Алекс, — ловя его ритм, тяжело, сипло дыша под ним. — Я принадлежу тебе. Твоя…

— Моя, — губы в губы и его толчок в меня.

Вскрик, пальцы на плечах. Ещё быстрее, ещё больше. Держа за бедро, он буквально вонзался в меня, заставляя метаться по постели и шептать его имя. По венам моим струился живой огонь, пульс его бился во мне, мой в нём. Я вдыхала его, я была его продолжением, его запах наполнял мои лёгкие, его бёдра к моим, его взгляд в меня, весь он в меня, во мне, а я… я для него.

Взяв мою руку, Алекс прикусил кожу на запястье, подушечки пальцев. Я заметалась. Спираль внутри меня раскалилась, напряглась до предела. Дыхание вырывалось рвано, несдержанно. Я чувствовала только его толчки внутри, его пальцы на коже, запах сандала и страсти. Его всего. Всего, до дрожи, до одной на двоих жизни. Иначе и быть не могло. Его. Я его…

— Алекс! – закричала я, выгибаясь. Оргазм был такой сильный, что из глаз, сбегая по вискам, потекли крупные, горячие слёзы. С губ слетел полувсхлип-полустон. Он дарил мне наслаждение, он знал моё израненное, измученное, исковерканное тело, и касание за касанием вдыхал в него жизнь. Он не меня целовал – он целовал шрамы на моей душе. Каждый из них он трогал пальцами, губами, и я знала, что они не вызывают у него отвращения. Открылась ему, прижалась, дыша им. Каждая клеточка моего тела напряглась и рванула невозможным удовольствием.

— Детка… — зарычал Алекс мне в шею. Я цеплялась за его мокрые плечи, не в силах унять бьющую меня дрожь. – Стэлла… — его пульсация внутри, его каменные мышцы, его рык. Раскрыв глаза, я уставилась в зеркало над постелью.

Мокрые, растрёпанные, на усыпанной переливающимися бриллиантами простыни… Мои широко разведённые ноги, крепкие ягодицы Алекса…

Царапнув его по спине, я выдохнула. Смахнула камень.

— Если ты ещё раз притащишь в нашу постель эту дрянь… — застонала я.

— Согласен, — его язык на моей мокрой шее. Наглое, откровенное прикосновение – от ключиц до самого подбородка, будто он хотел не просто коснуться, вылизать меня. – Лучше лепестки роз.

— Лучше ты и я, — отозвалась я. – И больше ничего.

Он прикусил мою скулу, поцеловал. Я выдохнула и на несколько секунд замерла – обессиленная и наполненная жизнью, наполненная любовью и пониманием, что это всё, что мне нужно. Сердце к сердцу, душа к душе.

Прошло несколько долгих, пропахших сандалом, упоительных секунд прежде, чем я, вздохнув, выбралась из-под него. Присела и принялась отряхивать от камней бёдра. Какое-то время Алекс смотрел на это, а после притянул к себе и сам смахнул их с ягодиц. Прижал и прошептал: