Читать книгу "Всё сначала! - Светлана Сурганова"

* * *

22.09.1996 г.

С датчанами едем в икарусе из Зеленогорска в Пушкин, затем в Петергоф. Перед нами на первом сиденье сидят двое уже немолодых датчанина, вернее датчанин и датчанка. Леди была прозвана ДС поэтом за ее неповторимую подачу речи и вокальные[1] данные. Слышим ее речь. Диана Сергеевна: Вступил наш поэт». Затем начинается синхронный перевод:

«Всегда я что-то жду, живу надеждой, что жизнь подарит мне иль отберет. И чувство перемены неизбежной порою верх над разумом берет. Мне кажется порой здоровье сдало, не хватит сил болезни одолеть, и веры в медицину меньше стало и тягостней становится болеть».

Я слушаю и удивляюсь. Ведь эти стихи были прочитаны ДС и мной в местной газетке «Зеленогорск». Прочитано и забыто. И вот через несколько десятков дней у ДС всплывает. Удачно!

Благодаря нашей экскурсионной «повинности» я впервые побывала на Карельском перешейке. Помню, как сидела в трехместной шикарной палатке (нам раньше такие и не снились), заночевав прямо на территории Рождество-Богородичного мужского монастыря на острове Коневец. И не могла оторвать глаз от налившихся спелостью кустов черники, распластанных под тяжестью ягод на сотни метров вокруг. И это в конце сентября! Мы приехали ввосьмером: шесть датчан, Динка и я. Добирались до Владимирской бухты на разваливающемся «Львовце», а там нас встречал настоятель монастыря, архимандрит Назарий – полный, говорящий с украинским акцентом мужчина. Впоследствии епископ Кронштадтский, наместник Александро-Невской лавры.

* * *

26.09.1996 г.

Возвращаемся из Приморска на автобусе. Только что остановились, оправились. Едем дальше. На Динкиной голове застряла еловая иголочка. Она превращается в антенну на макушке ДС. Звучат позывные, начинается передача «Спортивное обозрение». ДС: сегодня состоялся матч между командами «Пре-пре-при-при-морья» и «При-при-пре-пре-озерска». Команда при-при-пре-пре-озерска наголо разбила команду пре-пре-при-при-морья, забросав окна команды футбольными мячами и засунув вратаря в дымоход». Далее настраиваю ДС на другую волну, переставив еловую иголочку ближе к челке. «Театральное обозрение». ДС: Дорогие друзья! Сегодня в сельском клубе «Огоньки» состоялась премьера спектакля по пьесе Б. Шоу «Так жить нельзя» в русской интерпретации. В первом ряду зрительного зала, состоявшего из трех заплеванных фанатами театрального искусства скамеек, находился бригадир совхоза «Озаренное вымя» и главная доярка (по совместительству любовница). Финальная сцена спектакля была ознаменована триумфальной дойкой самой послушной коровы под завершающий монолог главного героя. Бригадир и доярка плакали. Плевки на скамьях стыли. Подруги священного животного переминались с копыта на копыто в стойлах, проглотив от волнения свои жвачки. На этом наше театральное обозрение заканчивается. Просьба заказывать билеты заранее.

Эжен Ионеску рыдал бы от восторга!

Месяц спустя вчетвером: Диана Сергеевна, я, Петр Малаховский и Ольга Гусева попали на обучение в Данию. Интернациональная школа располагалась в городе Эльсиноре, том самом, где разворачивалось действие шекспировского «Гамлета». Она представляла собой лагерь с жилыми и учебными корпусами, где разновозрастный и разношерстный международный контингент изучал разные предметы. Сейчас там жили американцы, бразильцы и африканцы. Смысл такого образования – помочь переквалифицироваться взрослым людям, дать возможность что-то изменить в своей жизни. Из предметов кто-то выбирал театр, кто-то рукоделие, кто-то народные промыслы, кто-то национальные танцы. Проводились семинары, концерты, конкурсы.

* * *

25.10.1996 г.

В 13:50 – Пулково-2: С-Петербург – Копенгаген (Дания). Лету два часа. Полет пролетел незаметно. Вкусненько покормили. Приземлились мягко. Уши болели недолго. Затем в автобусе через Копенгаген до вокзала. Мимо – дома 2–4-этажные – аккуратные с чистыми тонированными стеклами и с красными черепичными крышами. Кругом кустарники, заборы и стаи велосипедистов. Город с картинки. Город-сказка. Электрички с мягкими сиденьями по четыре человека в отсеке, всего два отделения по (10–12) отсеков, одно для курящих, другое для нормальных. К пяти вечера были в Эльсиноре. Там на автобусе до интернациональной школы. Встретили, разместили по номерам на 3-м этаже – последнем. Комнатки – мансарды со всеми удобствами и без излишеств.

И тут мне Динка оставляет своей рукой в блокноте: «И в руках его осталась победа, лишенная смысла, надежда, просящая подаяний, и вера, утверждающая, что бога нет. Д.А. 4 ноябрь 96 г. Эльсинор».

Я помню, что на территории школы была замечательная музыкальная комната, куда в любое время было можно прийти поиграть. В ней было разбросано множество всевозможных перкуссионных инструментов, один из которых в итоге перекочевал ко мне. От такого изобилия со мной случился приступ клептомании. Я не смогла устоять перед искушением и решила, что одному маленькому бонгу, обтянутому натуральной кожей, просто необходимо переехать в Питер. Он до сих пор живет у меня в студии.

* * *

11.11.1996 г.

В первый день 6.11.96 (вт.) пока приехали, устроились – вечером ужин в датской «ночлежке» – скромно, вкусно, много, чисто, непринужденно. После Яни пригласила к себе. Пива было немерено. Скоро устала. Динка с Ольгой остались вливать в себя халявное пиво, а мы с Петром вернулись в хотел. По ТВ рассказывали по-немецки о событиях в Москве, об операции на сердце у Ельцина. Добирались от Эльсинора – Копенгаген – Орхус по железной дороге и на пароме по Балтийскому морю. По дороге туда было ветрено. Соленая вода окрапляла лицо, долетала на высоту 4-хэтажного дома.

Чем русские всегда славились за границей, а уж особенно в 90-е годы? Своей предприимчивостью. Вот и некоторые наши наиболее сообразительные товарищи в лице Ольги Гусевой стали делать свой маленький бизнес. Самый простой и доступный – пустые пивные бутылки, которые в Дании выгодно сдают. По сравнению с нашими пунктами приема стеклотары там соотношение цен заманчивое: сдал три пустых бутылки – получил одну полную. Бартер можно было осуществить на соседней бензоколонке… Поскольку Ольга не владела английским сама, она брала с собой в качестве переводчика прежде всего Диану Сергеевну, а нас с Петром – в качестве носильщиков. Мы вчетвером, груженные рюкзаками с бутылками, позвякивая-побрякивая, брели на заветную заправку. По пятницам наши вылазки приобретали оптовый размах. Мы отоваривались сразу на все выходные, ведь в Дании в субботу и воскресенье купить ничего нельзя – магазины не работают. Продавцы удивлялись – откуда у нас такое несметное количество бутылок. Но пиво взамен отпускали безропотно. Надо сказать, Ольга собирала бутылки с упорством маньяка и изобретательностью творца. Она тащила их отовсюду! И когда однажды члены комиссии, проверяющей жилье, открыли дверь в ее комнату, они остолбенели! На полу ступить было негде – он весь был заставлен пустыми бутылками.