Читать книгу "Сестры зимнего леса - Рина Росснер"

– Довид, надо бы ещё раз наведаться в избушку Ховлинов. Сходишь со мной? Ну, пожалуйста! Помоги мне забрать сестру. Они держат Лайю против её воли.

– Либа, нет там никаких избушек.

– Как это – «нет»?

– Я ничего не видел.

– Разумеется. Место-то заколдовано!

Он сокрушённо качает головой.

– Довид, я не сумасшедшая! – захожусь криком. – Лайя сидит под замком, и она явно не в себе. Нельзя больше ждать, дорога каждая минута!

– Успокойся, Либа, прошу тебя. Ты, похоже, тоже не в себе. Давай рассуждать здраво. Ты уже к ней ходила? Ходила. И она тебя прогнала. Лайя сделала свой выбор. – Он крепко берёт меня за плечи и, сколько я ни отворачиваюсь, заглядывает в глаза. – Нельзя спасти того, кто не желает быть спасённым.

– Ты не понимаешь! – высвобождаюсь из его рук. – Да и как тебе понять, если ты ничего не видишь?

– Либа, ты сама-то слышишь, что говоришь? Похоже, нет. Тогда послушай меня. Представь, что вы с Лайей поменялись местами. Ты согласилась стать моей женой. – Он краснеет и облизывает губы. – И вот, ты живёшь в доме, который я для тебя построил… – Довид осекается, будто ему трудно говорить. – Ну да. Построил и запер тебя внутри, потому что по лесу бродят опасные чуды-юды, от которых я хочу тебя защитить.

– Но ты же меня не запрёшь? – спрашиваю подозрительно.

– А ты вообрази, что Лайя пришла к тебе… – Он сглатывает. – Пришла и требует, чтобы ты меня бросила, потому что я тебя якобы околдовал. – Довид протягивает ко мне руку, однако я уворачиваюсь. – Может, Лайя с ним счастлива? А если бы это она убеждала тебя, будто ты свихнулась, выйдя за меня, такого-растакого, замуж? Подумай, одобрят ли твой выбор родители? И если нет, как ты поступишь? По-своему, или их послушаешься?

Смотрю на него, застыв как вкопанная. Очень уж правдоподобно звучат его слова. Ослушаюсь ли я родителей? Понятия не имею.

Довид всплёскивает руками.

– Ты и сама, кажется, не знаешь, чего хочешь. А если так, с чего решила, что тебе известны желания сестры лучше, чем ей самой? – Он повышает голос, его глаза блестят от слёз. – Не стоит принимать решения за других, когда даже на собственные духу не хватает!

Хлопнув дверью, он выходит из дома.

«Я выбрала тебя, Довид, – хочется ему сказать. – Я сто тысяч раз тебя выбрала. Я бы всегда выбирала тебя… если бы могла. Только я не могу. Зачем человеческому мужчине дикий зверь?»

Пора положить этому конец. Лебеди не вернутся и не помогут. И Довид тоже не поможет. Жизнь Лайи висит на волоске. Я знаю, что должна сделать.

Выхожу вслед за Довидом.

– Ты не понимаешь, – повторяю. – Я заберу сестру, пусть даже придётся её похитить или пробиваться с боем. Ты со мной или против меня?

– Либа, умоляю! Образумься! – кричит он.

– Значит – против. Прощай, Довид.

Иду в лес. Лицо мокро от слёз.

Надо заставить Ховлинов во всём сознаться. Хоть бы и угрозами. А если и угрозы не помогут – обращусь медведицей. Сделаю то, чего так боюсь. Стану зверем. Может быть – навсегда. Ради Лайи. Ради неё я на всё готова.

Миную древний дуб, вхожу в сосновый бор. Вдруг спотыкаюсь и падаю. «Корень, что ли?» – успевает мелькнуть мысль. И тут кто-то грубо хватает меня за руки, за ноги. Миг – и мои запястья связаны. Открываю рот, чтобы заорать, но в него тут же суют вонючую тряпку, на голову натягивают какой-то мешок. Мир меркнет.

78

Лайя

Мне снится мама.Мы у ручья стоимза нашей хатой.

Она молчит и,глядя в небо, чего-то ждёт.«В чём дело, мама?» —«Погоди, малышка».Я жмурюсьна закат багряный.Внезапнослышу хлопот крыльев.Двенадцатьснежно-белых птицспустились к нам с небес.

Их лапкиземли касаются, и птицы,сбросив перья,становятся людьми.Я взгляд не в силах отвестиот их жемчужно-бледной кожи.

«Терпіння, доня, —мне матушка на ухо шепчет. —Дивись і слухай».

Незнакомцывздевают руки к небу,взметнув метель из пуха.

«Нi!» – восклицает мама.Двенадцатьпар глаз взирают на неё.Она же плачет.Как сердце бьётся!Кажется, настало времявстать на крыло.«Пора ей всё узнать, —тут добавляет мама. —Дмитро – твой дядя по отцу,знакомься, Лайя».

О чём она?Кто эти люди?Я прячу лицо в ладонях.

Холодная рукаберёт меня за локоть.Отшатываюсь, но за первой —вторая, третья… Тянутк себе, в свой круг,

вращают, точно куклу.Наконецчужие пальцы заставляютменя отнять ладони от лица.

«Не бійся, посмотри на нас».Гортанный голос большепохож на лебединый.Мотаю головой, и слёзытекут ручьём.«Ну-ну, не плачь,взгляни же, Лайя,открой глаза».

Что делать? Открываю.Передо мною —самый молодой из стаи.Его перо касается моей руки.Я вздрагиваю. Точно так жея вздрогнула, коснувшисьоперенья в тот первый раз,тогда, на крыше.

«Это – Олександр,мой двоюродный племянник, —продолжает Дмитро. —Он даром наделен и может видетьневидное другим.Олесь —твой суженыйи твой царевич-лебедь.Мы ждём, когда пробьютсякрылья на твоей спине».

Мама плачет,но глаза её довольны.

«Алексей, будь жив он,всё равно быизбрал тебя одну, —Дмитро ей осушает слёзы. —Адель, вернись в родную стаю».

Но мамакачает головой:«Нет, слишком поздно».Он поднимаетей голову за подбородоки целует в щёку.«Дмитро, я не могу. Но вы жепозаботитесь о Лайе?»

Он гладитменя по волосам,Олесь – сжимаетмне пальцы.«Мы за ней присмотрим.Со временемдочь брата моегостанет царевной нашей.Слышишь, Лайя?Однажды, сменив меня,ты будешь править всеми лебедями.А люди прославять тебя начнут,как нынче славят Лебедей Креста,потомков лебедицы Анны.Ты ж станешь достойноюнаследницей отца».

От головокруженьяедва не падаю.

«Мы просим об одном:не ошибись дорогой, Лайя».

79

Либа

Прихожу в себя, и из горла вырывается стон. Голова болит нестерпимо. Осторожно открываю глаза. Мешок с головы сняли, обнаруживаю, что привязана к дереву. На поляне тлеет костерок, рядом лежат два свёрнутых одеяла.