Читать книгу "Дозоры. От Ночного до Шестого - Владимир Васильев"

Но в том, что ведьмы были из числа самых первых Иных, – я не сомневался. Пожалуй, изначально они были какими-то вампирами, которые научились довольствоваться малым и выкачивать Силу не с литрами крови, а с ее каплями.

Куда более интересным был другой вопрос. Начали ли ведьмы запасать Силу в бусах, кольцах и серьгах, потому что они их носили, или начали носить украшения, чтобы запасать в них Силу? Я склонялся ко второй мысли. Тогда, кстати, понятна всеобщая женская страсть к ювелирным изделиям – человеческие женщины носили их, чтобы замаскироваться под Иных, под ведьм. В темные времена человечества женщине было полезно, когда ее считали ведьмой. Впрочем, это и сейчас бывает не вредно…

– Как ты? – спросил я Надю.

– Нормально, пап, – ответила дочь.

Вот так всегда у нее в последние годы. «Нормально». «Хорошо». «Четко». Переходный возраст, наверное. Это в десять лет она сама советовалась обо всем на свете, а в двенадцать ее можно было спросить о чем угодно…

– Необычное место для шабаша, правда? – спросил я.

Дочь пожала плечами:

– Ну почему же? Мне кажется, очень хорошее место. Ну не собираться же им все время в Киеве, на Лысой горе, в самом деле!

– Есть еще Брокен в Германии, – напомнил я.

– Так везде есть свои лысые горы. – Надя пожала плечами. – В Москве ведьмы на Воробьевых горах собираются… Догоняй!

Она оттолкнулась палками – и покатилась вниз по склону.

Мы стояли на самом гребне горы. В одну сторону склон был диким, неухоженным, покрытым камнями разной величины, кое-где ветер сдул снег, и темнела скальная порода, кое-где тот же ветер надул огромные сугробы.

В другую сторону склон был выглажен, вычищен, покрыт ровным слоем снега. Стояли снеговые пушки, тянулись мачты подъемников, скользили фигурки лыжников и сноубордистов в ярких разноцветных костюмах. Солнце клонилось к закату, подъемники уже шли только вниз. В горах темнеет быстро, и через полчаса все эти туристы будут мыться и переодеваться, а еще через час-полтора – ужинать и попивать пиво.

Это был маленький горнолыжный курорт на границе Австрии и Италии. Узкая долина у перевала, застроенная отелями, пансионатами, ресторанами, жмущимися к проходящей навылет дороге. Повсюду, разумеется, были подъемники, и у восточного, и у западного края долины. Летом, наверное, тут тоже была своя жизнь – какой-нибудь экологический туризм, походы по склонам, собирание эдельвейсов и любование коровами.

Но по-настоящему это место оживало только зимой. И еще в те дни, когда сюда съезжались ведьмы.

Я собирался отправиться на встречу один, как и говорил Гесер. Но в последний момент, уже после того, как Наде и Светлане выделили комнату для проживания в подвальных этажах Ночного Дозора, планы поменялись. Явился Завулон, с которым связалась одна из старших Бабушек Конклава. Сообщила, что ведьмы просят Городецкого прибыть не одного, а с дочерью. Полчаса шли пререкания по поводу безопасности – пока ее не гарантировала Инквизиция (хотя если честно, то я не был уверен, что вся мощь Инквизиции, включая запретные заклинания и артефакты из особых хранилищ, сможет уничтожить Двуединого). Потом полчаса мы с Надей уговаривали Светлану – к предложению отпустить Надю со мной на Конклав она отнеслась с таким же недоверием, как пятнадцать лет назад к моему предложению самому покормить Надю из бутылочки. С точки зрения женщин, мужчины не умеют заботиться о детях.

Но приглашение Конклава было очень конкретно и никаких иных толкований не допускало. Антон Городецкий и его дочь Надежда. Все.

В итоге времени на то, чтобы добраться до Австрии каким-либо человеческим видом транспорта, не оставалось. А ближайшие окрестности отеля, где собрались на свой Конклав ведьмы, оказались заблокированы от открытия порталов. Я еще никогда не видел Гесера и Завулона столь раздраженными и смущенными одновременно, чем в тот момент, когда спросил их, откроют ли они портал прямо в отель.

Они не могли. Инквизиция тоже не могла. Ведьмы использовали какие-то свои заклинания и артефакты – и пройти напрямую к их шабашу было невозможно.

В итоге все стало напоминать какую-то сюрреалистическую «бондиану» – нам с Надей привезли горнолыжные костюмы и снаряжение, после чего открыли портал на склоне горы, километрах в пяти от отеля. Трасса была несложной, «светло-красной» по местной классификации, ухоженной и размеченной, а мы иногда ездили кататься на лыжах.

Но все же ехать просто так я не рискнул. Покатился вслед за Надей, просчитывая вероятности и с легким испугом осознавая, что тело успело подзабыть горные лыжи. Вот тут я катился бы кубарем, вот здесь меня, неуклюжего и медленного, подрезал бы и сбил молодой отвязный сноубордист, а здесь я расхрабрился бы, стал бы что-то вспоминать, рискнул бы увеличить скорость и снова закувыркался бы…

Так что я спускался вслед за Надеждой неспешно, будто новичок, тормозя «пиццей», меряя склон змейкой и постепенно втягиваясь в забытые ощущения. Как жаль, что мы уже пару лет не ездили в горы! Как это все-таки здорово… и как здорово было, когда Надя спускалась позади, маленькая, смешная и сосредоточенная…

Мы скатились со склона почти к самому отелю, где проходил Конклав. До этого момента я то ли не всматривался, то ли отель накрывал какой-то ведьмовской морок, а тут – в глазах просто зарябило от аур.

Иные. В большинстве своем – Темные. Ведьмы.

Отель назывался «Winter Hexerei», что было по-старомодному мило и вызывающе. Темные Иные вообще любят такие провокационные демаскирующие штучки – вампиры шутят о крови, зубах и высасывании, оборотни острят про волков, шерсть и полнолуние. Ведьмы обожают говорить про колдовство.

Плакат у входа был столь же ехиден и вызывающ.

«Приветствуем участников DCLXV традиционного съезда феминисток, работающих в сферах геронтологии, косметологии, ботаники и межличностных отношений».

Это, конечно, было длинновато, особенно в версии на немецком языке, но довольно хорошо передавало суть того, чем занимаются ведьмы. Я бы еще про зоологию добавил – масса ведьмовских эликсиров содержит субстанции животного происхождения. Но звучало бы уж совсем громоздко.

– Я хорошо катилась? – спросила Надя, останавливаясь.

– Очень, – искренне сказал я, тормозя рядом. – Смотрела вероятности?

Надя секунду колебалась, потом призналась:

– Ну… чуть-чуть. Я на серединке испугалась, посмотрела. И правильно сделала, если бы не затормозила – упала бы. Нам сюда?

Я кивнул. Мы были рядом со входом в отель, мимо нас двигался неторопливый поток – в большинстве своем ведьмы, в большинстве своем – старые, в большинстве своем – в горнолыжных костюмах, с лыжами в руках.

– Лыжи куда девать? – сбрасывая их, спросила Надя.

Я показал на стойку возле открытой площадки ресторана. Днем тут оставляли лыжи обедающие, сейчас, к ночи, похолодало, и открытая площадка пустовала, только кто-то курил у дверей. Небо уже потемнело – стремительно, как всегда в горах. По всей долине загорались фонари – у отелей, у дороги, у лыжных трасс.