Читать книгу "Книга катастроф - Александр Юрченко"

Не во всех культурах оформились специализированные группы борцов с градом. Поэтому, обнаруживая дельные советы в некоторых средневековых текстах, например в персидском трактате «Описание ремесел» Хубайша Тифлиси (XII в.), следует помнить, что это лишь выписки из древних сочинений. Вот какие рекомендации дает земледельцам Хубайш Тифлиси: «Что делать для зашиты от града. Если кто вывернет наизнанку шкуру гиены, или барса, или зайца и повесит на высоком месте на длинной палке, то град обойдет стороной это место и не нанесет ущерба. Если женщина во время менструаций разденется догола и поднимет лицо к туче, то град обойдет стороной это место» (Хубайш Тифлиси. XIII. 28 а).

Мы не знаем, как Хубайш Тифлиси оценивал собранные им сведения. Скорее всего, он, подобно Кассиану Бассу, цитирует древние книги по земледелию. Такой подбор тематического материала и не предполагал критического отношения к нему. Не случайно содержание подобных книг ал-Бируни считал сомнительным. Со своей стороны замечу, что существует настоятельная необходимость отказаться от буквального прочтения текстов магического содержания, в которых не представлена авторская (оценочная) позиция. Если тот или иной автор не занимается исследованием явлений и ограничивает свою задачу изложением занимательных сведений, у нас нет оснований полагать, что он убежден в их истинности.

В средневековой поэме о камнях епископа Марбода Рейнского (1035–1123), со ссылкой на античного грамматика и историка Метродора, говорится о коралле, который призван спасти виноградники от града. Должны ли мы полагать, что в Европе XII в. использовали кораллы в соответствии с древним суеверием?

И, как о том Метродор, величайший пишет учитель.

Молнии он отвращает, а также и смерчи, и бури

От корабля или кровли, иль поля, где б ни был тот камень;

На виноградниках, или рассыпан в оливковой роще,

Иль поселянами в поле рассеянный там с семенами.

Он от ростков отвращает враждебные града удары,

Тем умножая плоды, чтоб они наливались обильно.

Марбод Реннский. Лапидарий.

Если епископ выступает в роли хранителя античной традиции, то немецкий теолог и философ Альберт Великий (ок. 1200–1280), столкнувшись лицом к лицу с земледельческой магией, вынужден признать непоколебимость магической картины мира. Критическая позиция философа, как и в случае с ал-Бируни, лишь усиливает это впечатление. Из ситуации, обрисованной философом в трактате «О растениях», следует, что магией пронизаны самые обыкновенные вещи. Сила магии в ее рутинности: даже сжигание мусора, необходимое само по себе, в магическом аспекте способствует благополучию.

«Гадатели говорят, что против nebulas (?) и ржавчины на хлебе помогает сжигать солому в разных местах посевного поля. Помогает также сожжение всякого другого мусора. От града же и молнии, как говорят, помогает, если угрожающе выставить против неба окровавленные секиры и мечи. Но всякий, кто знает, что гром гремит по необходимости в природе, сочтет это за россказни. Также гадатели говорят, что огород и поле оберегаются от [всяких] порождений (monstris), если опоясать их [изгородью] из ломоноса[56] или вознести над огородом мертвую сову с распростертыми крыльями[57], либо поставить вокруг смазанные медвежьим салом орудия, которыми возделываются поля и огороды». В магическом универсуме земледельца нет места для рационально мыслящего теолога и философа.

В заключение обратимся к размышлениям итальянского профессора философии Пьетро Помпонацци (1462–1525). В трактате «О причинах естественных явлений или о чародействе» ученый излагает свой взгляд на интересующую нас проблему. Профессор полагает, что благодаря изучению естественных наук человек может осуществить действия, доступные демонам, безо всякого содействия с их стороны. Этот сложный выверт — реверанс в сторону инквизиции, стоящей на страже интересов церкви. Прелаты церкви полагали, что только у них есть право трактовать тайны мироздания. С позиции церкви, истинными являются только божественные чудеса, исследование же природных загадок равносильно колдовским практикам, а награда исследователю — костер.

«И если верно то, что рассказывают многие достойные доверия люди, а именно, что существуют известные травы, минералы либо иные такого рода предметы, отвращающие гром, дождь и ветер, и что могут быть естественным образом обнаружены иные предметы, их наводящие, то люди могут познавать эти вещи естественным путем и, прилагая активные начала к пассивным, могут наводить град и дожди и отвращать их. По-моему, это вполне возможно: уж если рыба величиной с палец может удержать на месте нагруженный корабль длиной в 200 футов и более, движимый веслами и ветром, и электрический скат поражать незаметно на расстоянии, а королек или василиск может отравить воздух на огромном пространстве, и многие виды змей могут совершать подобные невероятные действия, о чем много рассказывают философы и врачи, и если тюлень и лавровое дерево отталкивают молнии[58], и если происходит бесконечное множество других подобных явлений, то не кажется невероятным, что можно обнаружить такие предметы, которые производят град и дождь, и другие, способные их отвращать»

(Пьетро Помпонацци. О причинах естественных явлений, с. 144–145).

Все перечисленные здесь примеры взяты из античных книг и относятся к невероятным явлениям, которые охотно обсуждались, но никто и никогда их не проверял. Профессор оказался заложником литературной традиции.

§ 39. Полет дракона

Таннин[59] относится к классическим драконам. Это означает, что его никто и никогда не видел, но рассказывали о нем многие, в том числе и морские путешественники. Поразительно выглядит осведомленность арабских мореходов о привычках и свойствах таннина. Последнее обстоятельство и позволяет ввести эти истории в круг сюжетов нашего исследования. Дело в том, что мореходы рассказывали о вполне реальных вещах.

Разгадку тайны летающих драконов предложил живший в VII в. армянский философ Анания Ширакаци. Его теория могла бы порадовать сторонников мифологической школы, если бы они были знакомы с ней. По мнению философа, ураганные ветры, все сметающие на своем пути, рождаются в глубинах земли, иными словами, они имеют естественное происхождение; согласно же народной мифологии, буря есть полет дракона (вишапа). Как истинный ученый, Анания Ширакаци категорически не согласен с уподоблением разрушительной силы урагана вторжению дракона в земные дела.