Читать книгу "И снова я к тебе вернусь... - Дарья Сумарокова"

Перед возвращением на родину семейство снова повесило на меня почетную должность собирания чемоданов. Катька чинно выставила в ряд немало бумажных пакетов; на яркой поверхности надписи, приводящие любую женщину в состояние экстаза. Сергей тоже купил себе несколько новых вещей; а мой шопинг не задался — выловила пару джинсов с большой скидкой и купальник. Оргазм не состоялся, к удивлению мужа.

— Ты права, Лена. Валюта теперь дорогое удовольствие.

В аэропорту все вздыхали по пролетевшим праздникам. В мыслях воскресали текущие проблемы на работе, домашние заботы, школа, репетиторы, кружки и детские сады; стало грустно и хотелось хоть немного пожить отвлеченной эмоцией. Так и вышло — после таможни народ возбудился на тему перевоза Женькиной бабушки с Донбасса. Бабушка сопротивлялась, не желая оставлять свой старенький домик, но Женька не отступала и бегала по инстанциям для оформления документов. Разговор всего на двадцать минут, а завтра настанет реальность; этот факт не мог не удручать. Еще четверть часа до посадки — все разошлись, чтобы потратить остатки наличности в duty free; наша кресельная линейка опустела, и совершенно случайно мы с Костиком остались одни. Костик заерзал, но убежать в такой ситуации было бы совсем некрасиво.

Иди и говори. Другой дороги нет.

Я подсела поближе.

— Костя, я хотела с тобой поговорить, по поводу той конференции в Сочи, ну и вообще… Насколько я знаю, Сухарев тебе все рассказал.

Костик сидел молча, а я хоть и заикалась, но продолжала:

— Я даже не знаю, что тебе сказать. И вообще не знаю, что дальше будет.

Он повернул голову в мою сторону; ни злости, ни печали, ни презрения.

— Лен, давай не будем об этом. Славка мой друг.

— А я? Мне казалось, я тоже твой друг. Костик, мне стыдно говорить об этом. Ты помогал мне в самые тяжелые периоды.

— Лен, я себя хреново ощущаю, особенно тут, у вас. Перед Ефимовым неловко. Поэтому не вмешивайте меня больше, хорошо? Ни ты, ни Славка. Можешь Сухареву так и передать.

— Прости меня, Костик.

— Да не за что. При чем тут я.

Ответа не нашлось. Слава богу, народ стал возвращаться из магазинов, еще десять минут — и дорога домой. Сели в самолет и дружно проспали до самого дома.

Бешеные российские каникулы продолжались — на следующий день после возвращения Сергей вместе с рыбным соседом уехал на Финский залив. Это помогло увидеться со Славкой и провести вместе почти полдня; я вручила доктору Сухареву музыку, он обрадовался, как ребенок, и тут же смутился. Уселся за кухонный стол, достал из куртки диск «Битлз» в исполнении разных музыкантов и какие-то модные наушники.

— Я тоже музыку купил. Хотел что-нибудь другое, ну типа… потом подумал — будет заметно, придется объяснять. А тут — на работу отнесешь, будешь истории писать и слушать музыку в наушниках.

— Мне очень нравится.

— Я так и подумал.

Мы продолжали тайные встречи. Помнится, когда я выходила из холостяцкого логова доктора Парджикия — на душе всегда было легко. Приятное невесомое облако пролетало по чистому небу, не портя погоды; без дождя, не скрывая солнца; не задевая ни совесть, ни душу. Теперь все было по-другому. Расписание моей жизни все то же, все те же женские радости — завидуйте, пострадавшие от кризиса. Мы продолжаем банкет; как говорится, кто на кого учился. Все те же магазины, фитнес-центры, уборщица, массажист и регулярный ботокс. Как обычно, в той же женской компании. Слава богу, среди нас нет продавцов машин, торговцев итальянским шмотьем, держателей турагентств. А также нет чиновников и полиционеров, потерявших доступ к взяткам. Потому все по старому тарифу, по прежнему расписанию. Но все же одна маленькая неприятная деталь омрачала существование — почему-то жизнь моя в один день стала неинтересной и потеряла смысл. Я продолжала быть частью общества; была рядом, качала пресс вместе со всеми, колола волшебные уколы в носогубные складки, пыталась возбудиться, глядя на пару прекрасных итальянских сапог, но получалось слабо.

Выход на работу после затяжного всероссийского отпуска ознаменовался странным и печальным событием; товарищ полковник пропал. В одну из пятниц он не явился на анализы и осмотр; в этот день специально для него Сергей Валентинович пригласил профессора из НИИ онкологии, клиника заплатила за вызов двадцать тысяч; надо было решать, чем теперь лечить больного; несмотря на модные иностранные таблетки, метастазы продолжали расти. Однако больной не пришел; его искали дома, звонили на работу, но никто, даже его супруга, не знали ничего о его местонахождении. В голову лезли самые неприятные мысли; вполне возможно, скоро обнаружат тело с огнестрельным ранением в голову где-нибудь за городом, подальше от дома. Последнее, что мне пришло в голову — это написать письмо на электронный ящик его друга, но и оно осталось без ответа.

В конце февраля неожиданно объявился Принц Чарминг, позвонил около трех часов дня. Очень тактичное время — Леночка еще не дома, но работа практически сделана. Много говорил о США; суть рассказа можно было свести к одному: доктора за бугром — это белая кость, а у нас — батраки. Потом немного о Барвихе, затем чуть-чуть о ребенке и о планах переезда в Белокаменную. В нашей клинике вместо прекрасного Парджикия уже оперировал молодой парень, оказавшийся не менее рукастым и таким же ходоком. Внешне полная противоположность Гелы — среднего роста, кряжистый и немного угловатый. Светловолосый славянин с грубыми чертами лица. Жесткая мужская внешность без налета метросексуальности и веселый нрав. Как и положено, женат; а далее все по тому же сценарию: заведующая косметологическим отделением пала жертвой прекрасных серых глаз, о чем сразу стало известно всей клинике. Тоскующие по крепкому мужику петербурженки оценили доктора положительно; народ повалил за новыми лицами, грудью и попой. В надежде на лучшее, раз еще водятся такие мужчины в природе. Да-да, именно такие, как молодой доктор на хорошей иномарке. Закон парных случаев, хоть и разный фенотип; так сказал Шрек, увидев новую звезду. Парджикия не преминул расспросить, что там за новый мальчик, а потом темы иссякли, в трубке послышался неловкий вздох.

— Леночка, может, сможем увидеться, а то я через два дня уже обратно?

— Гела, у меня никак. Бегаю с дочкой по репетиторам, мы же поступаем в этом году. Никакой личной жизни, вот так вот. Прости.

— Ничего, в следующий раз. Я тебе позвоню заранее, договорились?

— Хорошо. Целую.

Я облегченно положила трубку, и даже показалось, будто Чарминг тоже обрадовался моему отказу. Живо представила себе модную московскую клинику и молоденькую красивую ассистентку, влюбленную в руки мастера. Точно, все так и есть, можно даже не сомневаться. Пролетело так же незаметно, как и началось; в памяти остался легкий приятный след, без взаимных обид и разочарований. В тот день произошла странная вещь — я с большим удовольствием прошлась вместе с Асрян по магазинам и оставила нескромную сумму в каком-то дорогом ресторане на Невском. Как будто вернулась прежняя невесомость, пусть даже на полдня. То самое беззаботное состояние, в котором я жила последние годы. В такси сквозь винную дрему снова вернулись тревожные мысли и образы: Славка, дурацкие очки, сутулая спина. Жалко, теперь не могу увидеть его, выходящего из операционной. Как он снимает маску, перчатки, что-то недовольно рявкает сестрам и анестезиологу.