Читать книгу "Испанский жених - Виктория Холт"

– Я вижу, вы злитесь на меня, – сказала Мария. – Верно, у вас плохое настроение? Я протянула вам руку, а вы даже не посмотрели на нее.

– Я очень беспокоюсь за вас. Пожалуйста, не забывайте о своем положении. Вам нужно больше отдыхать… вести спокойный образ жизни.

– Филипп, дорогой, что мне сделать для вас? Я готова на все, лишь бы вы не были со мной холодны. Ну, приказывайте, прошу вас. Может быть, послать за Гардинером?

– В этом нет необходимости. Я хочу, чтобы вы отдыхали. И во всяком случае, будет лучше, если проповедь о терпимости прочитает мой монах. Тогда люди увидят, что я вовсе не такой монстр, каким кажусь им, – ведь они знают, что мой слуга не может выступать с речью, не получив на это моего позволения.

– Ах, люди не понимают вас, Филипп, – чуть слышно прошептала Мария. – Они говорят о вас столько разных гадостей… а ведь на самом деле вы не такой… совсем не такой.

Филипп настороженно посмотрел на королеву. Много ли слухов дошло до нее? Он и так уже намучился с неуемной страстью своей супруги – не хватало еще терпеть ее ревность.

* * *

В Вальядолидском дворце исподволь готовились к празднику. В один из дней Хуана пришла к Карлосу, чтобы рассказать ему новости, полученные от Филиппа.

– Карлос, видимо, у тебя будет братик – наполовину англичанин.

Карлоса не волновало, будет у него брат или нет. Он злился на англичан, потому что они не убили его отца, хотя такой исход многим казался вполне вероятным результатом женитьбы испанского принца.

– Как только он родится, – добавила Хуана, – твой отец вернется домой.

– Ну, впереди еще много времени, – заметил Карлос.

Он все еще наслаждался свободой. В последние месяцы он вел себя не так агрессивно, как прежде, – хотя и впадал в самое настоящее буйство, когда его заставляли учить уроки. За защитой неизменно прибегал к Хуане и в таких случаях умолял спасти его от этих безжалостных истязателей.

Он продолжал называть себя Малышом, и никто – даже Хуана – не мог отвадить его от этой привычки.

Наставник Карлоса, Луи де Вивье, отчаялся научить его чему-либо, но знал, что применение силы ни к чему хорошему не приводит. Всякое принуждение встречалось истошным криком, валянием на полу и другими малоприятными сценами, от которых для уроков все равно не было никакой пользы. Выпороть же этого мальчика решался далеко не каждый, поскольку никто не мог забыть, что дон Карлос когда-нибудь станет королем Испании. И всем было известно, как долго он помнит нанесенные ему обиды.

Только отец или дед могли бы наказать его – но оба были за границей.

Карлос часто беседовал с Хуаной о ее тезке; у него остались неизгладимые воспоминания о той ночи, когда он тайком пробрался в комнату своей прабабки и почти до утра разговаривал с ней. Карлос передал тетке ее слова о том, что в этом сумасшедшем мире живут только два нормальных человека – он и она. «Но она не знала о тебе, дорогая тетя, – сказал он. – Ты тоже нормальная, как и мы».

Однажды, уже в начале весны, во дворец прискакал гонец из замка Алькасар-де-Сан-Хуан. Сразу по прибытии он попросил аудиенции у королевы-регентши.

Готовясь принять его, Хуана надела черный монашеский балахон, капюшон опустила почти на глаза. Привычка по возможности скрывать от посторонних свое лицо осталась у нее со времени траура по супругу, португальскому принцу. Многие вспоминали, что такая же привычка появилась у королевы Хуаны после смерти Филиппа Красивого, когда она держала у себя гроб с его телом.

– Плохие новости, Ваше Высочество, – сказал гонец. – Королева Хуана больна, и мы опасаемся за ее жизнь. Это началось три недели назад, когда она пожелала принять горячую ванну. Тогда у нее было помутнение рассудка – она говорила, что ночью к ней придет король, ее супруг, и будет недоволен, потому что она уже много лет не мылась. В ванну налили воду, и она ступила в нее, не дав остыть – когда та почти кипела, Ваше Высочество.

– И что?.. Она ошпарилась?

– У нее на ногах слезла кожа, Ваше Высочество. Королеву тотчас отнесли в постель и позвали лекарей, но ожоги до сих пор не зажили. Она никого не подпускает к себе – лежит без всякого ухода… и так уже три недели.

– А что же лекари?

– Они не могут осмотреть королеву. Она поднимает крик, стоит лишь кому-нибудь приблизиться к ней. Но, видимо, на ногах уже началось нагноение – так громко она стонет днем и ночью.

– Нужно что-то делать, – сказала Хуана. – Я сама поеду к ней и возьму с собой лекарей моего брата.

Собрав большую группу докторов, она выехала с ними в Алькасар, но там выяснилось, что старая королева не желает принимать никого, кроме Хуаны.

У нее помутилось в глазах, когда она узнала, в каких условиях лежала больная. Обожженные ноги были видны во всем их ужасе, потому что королева кричала от боли, если кто-нибудь пробовал прикрыть их простыней.

Увидев Хуану, королева простонала:

– Кто это?.. Кто пришел сюда, чтобы мучить меня?.. Это ты, Мозен Феррер, мой истязатель? Ты? Ну так смотри, что ты сделал своими пытками!

Хуана упала на колени и закрыла лицо руками, чтобы не видеть ужасающее зрелище, которое представляли собой ноги ее родной бабки. Это не помогло – через мгновение она разразилась истерическими рыданиями.

– Что с тобой? – спросила королева.

– Я не могу видеть вас в таком состоянии… вас… королеву!

– Видеть меня в таком состоянии?.. Старую, искалеченную, покрытую язвами – и умирающую? Но чему же тут удивляться? Это подходящий конец для меня.

– Ох, бабушка, нет… нет! Я привезла лекарей, они помогут вам!

– Никто мне уже не поможет, да мне это и не нужно. Скоро мои мучения закончатся, и я встречусь с ним.

– Бабушка, вы желаете, чтобы ваша душа встретилась с Богом?

– Нет… Я буду с Филиппом. Но что меня ждет там, наверху? Неужели я опять застану его в окружении женщин?

– Бабушка, не надо… не надо. Я позову отца Борджа. Или, может быть, лекарей? Они должны посмотреть вас.

– Отца Борджа? Я думаю, это переодетый Мозен Феррер.

– Нет… нет!

– Он отравил Филиппа. А теперь хочет отравить меня? В таком случае, пускай войдет – тем быстрее я встречусь с Филиппом. Ах, снова быть с ним! Снова ссориться, даже драться… впрочем, это не важно. Лучше получать от него побои, чем жить в одиночестве, со своими болезнями… и без него!

– Бабушка, вот отец Борджа. Он стоит у двери. Умоляю, выслушайте его, пока еще не поздно.

– Я не желаю слушать его.

– Бабушка, это необходимо. Прошу вас, не покидайте нас, не расставшись сначала со своими грехами!

Она перешла на шепот: