Читать книгу "Живые и мертвые - Неле Нойхаус"

Боденштайн попросил рассказать ему детали.

– Перед супермаркетом застрелили женщину, – сказал дежурный комиссар. – Больше ничего не известно. Весь технопарк уже оцеплен, вертолет вылетел.

– Когда поступило сообщение?

– В 13:37.

То есть три минуты назад. Быстрее это вряд ли можно было сделать, и тем не менее Боденштайну казалось, что они опоздали. Преступник уже давно испарился. Возможно, даже он был какое-то время там, затерявшись среди людей, и сумел спокойно скрыться.

Боденштайн знал технопарк. Там были супермаркеты и мебельные магазины, два ресторана быстрого питания и большое число прочих фирм и магазинов. Кроме того, имелся один выезд на трассу А66 и второй, который вел к автобану D3005, откуда можно было попасть в Таунус, а также на трассу А5. Кроме того, пешеходные и велосипедные дорожки, а также полевая дорога в направлении Швальбаха создавали идеальные условия для побега. Но лучшим прикрытием была, разумеется, толпа людей, которые в пятницу среди дня, накануне Нового года, находились в технопарке.

– Ты думаешь, это снова снайпер? – Пия внимательно смотрела на дорогу и в бешеном темпе обгоняла автомобили справа, игнорируя сигналы клаксонов возмущенных водителей.

– Да, наверняка, – мрачно кивнул Боденштайн.

– Но, на первый взгляд, похоже на происшествие в Майн-Таунус-Центре на прошлой неделе. – В голосе Пии слышалась тихая надежда. Может быть, опять ложная тревога! Но Боденштайн опасался самого худшего.

– Нет, тогда не было жертв, речь шла только о выстрелах, – возразил он. – Это опять он, этот негодяй. И он выбрал превосходное место и самое подходящее время.

Кто на сей раз стал жертвой этого хладнокровного киллера, который убивает среди белого дня и бесследно исчезает? Что это за больной человек, который казнит невинных, чтобы отомстить их родственникам? За что он вообще мстит? Чего он добивается, какова его цель? И как, черт подери, это возможно, что спустя десять дней они ни на шаг не сдвинулись с места? Эта безрезультатность, изматывающее ожидание и постоянно растущее давление со стороны Министерства внутренних дел, прессы и общественности были абсолютно фатальны для морального климата в их команде. В таких обстоятельствах даже самому уравновешенному полицейскому не удавалось оставаться спокойным и рассудительным. Ошибки совершают тогда, когда делают неверные выводы или принимают поспешные решения только для того, чтобы вообще что-то делать.

Пия съехала с трассы и резко затормозила. Движение под мостом было довольно плотным.

– Нам нужен проблесковый маячок, иначе мы далеко не уедем, – сказала она. Боденштайн нашарил под сиденьем водителя фонарь с магнитным основанием, открыл окно и поставил его на крышу.

– Впереди уже пробка, – сказала Пия. – Может быть, мы его на сей раз схватим.

Вся Зоссенхаймер Штрассе – магистральная дорога всего индустриального района – была перекрыта стоящими поперек патрульными автомобилями с синими проблесковыми маячками. Один полицейский отъехал чуть назад, чтобы пропустить Пию и Боденштайна. Пия опустила стекло.

– Куда ехать? – спросила она.

– На светофоре налево, потом все время прямо и у «Кей Эф Си» опять налево, на парковочную площадку! – Патрульный полицейский вынужден был кричать из-за шума вертолета, летящего на небольшой высоте.

– Спасибо. – Пия тронулась с места и через пару метров опять остановилась, так как сотни людей пытались выбраться из технопарка – кто на автомобилях, а кто пешком.

Наконец она решительно рванула руль вправо, проехала немного по тротуару, свернула на парковку мебельного комплекса «Манн Мобилия» и объехала его вокруг.

– Давай выйдем здесь и пойдем пешком, – сказала она и отстегнула ремень. – Здесь не проехать.

Боденштайн согласно кивнул. Они пересекли безнадежно забитую улицу. Выезд на трассу L3005 тоже был перекрыт. Полицейские в защитных жилетах с нарезными винтовками проверяли каждый автомобиль, прежде чем тот проезжал через блок-пост.

– Совершенно бессмысленная затея, – сказал Боденштайн, обращаясь к Пии. – Этот тип все равно уже смылся.

Большая парковочная площадка перед комплексом «Реве» была в основном свободна от машин и перекрыта. Врачи «Скорой помощи» и санитары службы спасения занимались людьми, которые перенесли шок или получили повреждения от разлетевшихся осколков стекла. Полицейский вертолет кружил в подернутом облаками небе, всюду трепетал свет проблесковых маячков.

Помощь жертве уже не требовалась. Пуля пробила сначала голову молодой женщины, а потом витринное стекло обувного магазина, перед которым она стояла. Точно так же, как и Ингеборг Роледер, Маргарет Рудольф и Максимилиан Герке, она умерла еще до того, как ее тело упало на землю. Молодая жизнь была уничтожена в одно мгновенье. Потому что этого захотел какой-то безумец.

– Личность жертвы уже установили? – поинтересовалась Пия у коллег из отряда быстрого реагирования, которые были на месте уже через несколько минут после смертельного выстрела.

– Она работала вон в той булочной-пекарне и шла к своему автомобилю, – ответила женщина в чине старшего комиссара полиции. – Ее коллега стояла прямо перед ней, когда ту застрелили. Сейчас она в шоке, и ей оказывает помощь врач «Скорой помощи».

Она протянула Пии сумку жертвы – дешевую имитацию известного бренда, – в которой, кроме портмоне, лежали мобильный телефон, связка ключей и всякая мелочь. Пия поблагодарила за информацию, достала из кармана своей куртки пару латексных перчаток и натянула их на руки. В портмоне она обнаружила паспорт.

– Хюрмет Шварцер, – прочитала она и посмотрела на фотографию. – Симпатичная женщина! Всего двадцать семь лет. Живет в Швальбахе.

– Почему? – спросила она Боденштайна. – Почему он убивает двадцатисемилетнюю продавщицу из булочной-пекарни?

– Если это снайпер, то вскоре мы это узнаем, – ответила Пия. – В любом случае он становится все более дерзким.

– Потому что он хочет привлечь внимание, – предположил Боденштайн. – Он убивает не ради убийства. Здесь кроется нечто значительно большее.

– Во всяком случае, ясно одно, – сказала Пия, – он нас дурачит и хладнокровно осуществляет свои намерения.

Боденштайн огляделся вокруг. Откуда мог стрелять снайпер? Напротив, на другой стороне улицы, по диагонали была стройка. Возможно, он лежал там, на крыше здания в засаде. Как туда можно проникнуть? Имеются ли на парковочной площадке мебельного комплекса камеры наблюдения, которые могли зафиксировать преступника?

Нечасто раньше Боденштайн чувствовал себя настолько бессильным. Он ощущал себя человеком, который пытается с помощью лома открыть ларец с драгоценностями, но не может найти точку, куда подвести рычаг.

* * *

Каролина Альбрехт вышла из редакции газеты «Эхо Таунуса» в Кёнигштайне и направилась вверх по Лимбургер Штрассе к пешеходной зоне, где обычно после Рождества царила невероятная суматоха. Однако сейчас многие магазины были закрыты. Причиной тому был снайпер, жертвами которого стали уже три человека! Кафе, о котором ей сказали в редакции, правда, было открыто. Каролина вошла, отодвинув в сторону штору, защищавшую помещение от ветра. Несколько мужчин сидели в полумраке за стойкой и пили кофе. Ни один из них не походил на Константина Фабера, фото которого она нашла в Интернете на сайте «Эхо Таунуса». Ей не хотелось спрашивать о нем, и она решила немного подождать. Дама в приемной редакции сказала ей, что он практически каждое утро ходит в это кафе. Она заказала себе кофе и под любопытные взгляды мужчин за стойкой села за один из немногочисленных столиков. Она уже собралась расплатиться и уйти, как дверь распахнулась, занавеска отодвинулась, и в помещение ворвалась струя ледяного воздуха. Каролина сразу узнала мужчину, хотя в действительности он был значительно полнее, чем казался на фотографии, и на голове у него было существенно меньше волос.