Читать книгу "Таиландский детектив - Ирина Баздырева"

Так под сожаления г-на Т. они подъехали к монастырю Пхо и конечно же вышли из машины, желая поближе поглядеть на гигантскую статую Будды, возле которой сфотографировались. Кучу пленки Зоя извела на роскошные виды монастыря Пхра Кео, храма Изумрудного Будды. Они бы даже вошли туда, но не решились: Зоя была в открытом сарафане, а Катя в шортах, что не приветствовалось при его посещении и им пришлось довольствоваться тем, что они полюбовались со стороны на его черепичные, многоступенчатые крыши, разноцветные витражи и затейливые орнаменты из бронзы.

Пока Зоя щелкала, г-н Т. рассказал им легенду о Топоре бога Витры, брошенного им на землю и вот этот божественный поступок ознаменовал собою рождение Таиланда. Потом, по улице Великих королей, мимо института изящных искусств, по словам г-на Т. занимающего здание бывшего королевского дворца, они въехали на рынок, раскинувшегося напротив храма монастыря Махарт. Когда их «Мерседес» медленно продирался сквозь толкучку, Зоя чувствительно пихнула Катю в бок, показывая на что-то глазами. Приглядевшись, к лотку, мимо которого они двигались, Катя увидела выставленные на нем фаллосы различных размеров, изготовленных из зеленоватого нефрита.

Выбравшись из плотной толкотни рынка, и проехав еще немного, они въехали в окрестности Большого Королевского Дворца. Здесь снова остановились перед какой-то «железной ступой» на которую г-н Т. предложил им подняться. Зоя с Катей вежливо отказались. Тогда неугомонный Г-н Т. сказал, что они непременно должны посмотреть на Небесный Дворец выстроенный из тикового дерева. Зоя поскучнела, заметно нервничая, и Катя, забрав у нее фотоаппарат, начала снимать. Выручил г-н N, неназойливо напомнив, увлекшемуся г-ну Т. об истинной цели их поездки.

До здания посольства домчались сравнительно быстро. К чести сказать, г-н Т., желая загладить свою оплошность, все то время, что они стояли на светофорах и в пробке, по сотовому договаривался с неким, по его словам, многообещающим адвокатом, которого всячески рекомендовал Зое. Конечно же, Зоя и не подумала отказываться от услуг выходца Оксфорда, подающим большие надежды, а Кате даже страшно было подумать, сколько этот оксфордский выходец может запросить за свои услуги.

Пока Зоя и г-н Т. оформляли пропуск и ждали аудиенции юрисконсульта в посольстве, г-н N, чтобы чем-то занять Катю, повел ее по близлежащим бутикам и антикварным магазинчикам, где девушка с интересом принялась рассматривать лаковые изделия из тикового дерева и исанскую керамику и не удержавшись, накупила сувениров домой.

В одном из китайских магазинчиков торговали шелком и таким тончайшим хлопком, что Катя приняла его за шелк. Не удержавшись, она купила китайское платье, темное, расшитое орхидеями. В это время г-н Т. позвонил по сотовому г-ну N, что они с Зоей выходят из посольства. Они встретились у его ворот. Г-н Т. был немного озадачен и быстро, взволновано принялся обсуждать что-то с г-ном N.

— Намечаются высокие гости, — туманно намекнула Зоя. — Ты не против, если мы немного пройдемся. Кажется нашему гостеприимному хозяину немного не до нас.

Они попросили высадить их возле симпатичного ресторанчика. Г-н Т. сказал, что шофер вернется за ними, через несколько минут. Проигнорировав, слишком дорогой, по их мнению, ресторанчик подруги устроились под синим тентом уличного кафе через улицу напротив, и вот тогда, Зоя, курившая одну сигарету за другой, холодно поинтересовалась:

— Ты, конечно же, будешь давать показания против Виктора.

— Я буду говорить то, что есть, — отрезала Катя.

Зоя была издергана и невыносима. Она, понимала, что ничего не успевает, завтра она улетала в Россию, срок ее пребывания в Таиланде вышел.

— Почему ты не ешь? — Зоя показала сигаретой на Катину тарелку с отварным бамбуком, начиненным рисом.

— Мне бы картошечки жареной…

— Ну вот, снова цыганочка с выходом, — фыркнула Зоя. — Куда ты рвешься? В слякоть, убожество и хамство? В Москву с вечно промозглой сопливой погодой? Одно уродство. Я тебя не понимаю. Упустить такую возможность и не побыть в этой сказке подольше.

А Катя, в который раз мысленно выругала себя за то, что имела неосторожность рассказать ей о том, что Уингстон настаивает на ее дальнейшем пребывании в Таиланде.

— Кочевряжится она… — продолжала злиться Зоя.

— Я не кочевряжусь, я хочу домой, — вздохнула Катя над тарелкой с нетронутым бамбуком. — Мне кажется, что чем больше я здесь задерживаюсь, тем больше шансов, что со мной еще что-то произойдет. Пойдем, а то г-н Т. будет волноваться.

Если бы она знала насколько пророческими окажутся ее слова. Мерседес г-на Т. притормозил рядом, возле тротуара, по мнению Кати, очень даже вовремя. Зоя свирепо затушила сигарету, ткнув ее в пепельницу, и поднялась. Они вернулись в особняк г-на Т., в котором им были отведены на втором этаже гостевые комнаты и сухо попрощавшись друг с другом, разошлись до вечера.

Катя долго смотрела в окно на раскинувшийся под ним ухоженный парк, теннисный корт и бассейн. Ей было жаль Зою, но она ничего не могла сделать для нее. Она простила Виктору его покушение на нее и ложь, но не могла простить и вряд ли сумеет простить когда-нибудь, убийства Тихомирова и Ку. Причем тут Зоины чувства? Катя опасалась, что Зоя начнет давить на нее, упрашивая не говорить против Виктора, начнет плакать, наверняка, поняв еще в номере, когда дежурила у Катиной постели, что слезы проймут ее и Катя дрогнет. Конечно, она не уступила бы Зое, слишком тяжелой ценой досталась ей правда гибели Александра Яковлевиче, правда от которой тошно до сих пор. Но Зоя, прямо спросив Катю о ее намерениях насчет Виктора, ничего такого не предпринимала, только молча злилась. Обеим было тяжко: Зое от того, что придется уехать от Виктора из Таиланда, в который она просто влюбилась; Кате — от того, что придется здесь остаться, давать показания против того, кого считала своим другом. Расстроившись еще больше, она упала на широкую постель, застеленную ярким шелковым покрывалом и уснула.

— Катя, проснись. Да проснись же, — трясла ее за плечо Зоя. — Пора собираться. Мы опаздываем. Прием вот-вот начнется.

Катя села в постели, сонно жмурясь, потягиваясь и зевая.

— Сейчас, — пробормотала она. Почему-то, ей всегда было трудно просыпаться по вечерам.

За раскрытым окном, рассеивая вечернюю тьму, горели бумажные фонари. Прозрачная подсвеченная, вода бассейна колыхалась, создавая впечатление какой-то нездешности. Перед установленным у бассейна длинным столом, суетились официанты, сервируя его.

— Мне г-н N. сказал, что на вечере будет наш посол, — громко сообщила Зоя из своей комнаты в открытую дверь, что выходила в открытую же настежь дверь Катиной комнаты.

— Угу…

— Так что настраивайся на светскую беседу.

— Ага…

— Конечно, будет скучновато, не без этого, но уж таковы все светские приемы. Так что веди себя прилично и не напивайся.

— А можно я хотя бы канкан на столе спляшу?

— Да ради бога. Ну как ты? Дай я на тебя посмотрю, — Зоя вошла в Катину комнату.