Читать книгу "Золотая братина. В замкнутом круге - Игорь Минутко"

– Вряд ли, Александр Петрович, – тихо заметил Миров, – вы встретитесь в Москве со своим приятелем. Скорее всего, господин Цукато является одним из участников похищения «Золотой братины», а может быть, и его организатором.

– Да что вы такое говорите, Вениамин Георгиевич! – с возмущением прокричал граф Оболин. – Что вы говорите? Чтобы Виктор Станиславович…

– Разрешите, граф, задать вам один вопрос, – сказал Табадзе. – В письме директору музея Ивану Кирилловичу Любину вы написали, что помимо исполнения воли вашего деда, согласно его завещанию, у вас в России есть еще дела. А в разговоре с директором музея уточнили: коммерческие дела, и они сопряжены с риском. Может быть, вы поведаете нам, что это за дела… – Арчил понимающе улыбнулся. – Хотя, конечно, существует коммерческая тайна. Но сами понимаете…

– Да, да! Все понимаю. И какие там тайны? Суть вкратце такова. У моих предков здесь, в России, было несколько имений, домов. Словом, недвижимость. Постоянно наша семья жила в Петербурге. И была небольшая загородная резиденция, летняя. Вилла, дача – назовите как угодно. Дом этот сохранился до нынешних времен. Он в Ораниенбауме. Сейчас там пансионат ветеранов Второй мировой войны…

– Откуда вам это известно? – перебил Миров.

– У меня довольно обширная переписка с местными властями. Так вот… Еще мой отец затеял построить под Римом копию нашего загородного дома. В его распоряжении были только фотографии дома, комнат, сада, ограды и ворот. Батюшка осуществил свой замысел, заразив им меня, в ту пору студента Сорбонны. Представляете? Кусочек утраченной родины в жаркой Италии. Там у нас, в маленьком парке, и русские березы растут. Кстати, отец унаследовал эту идею от деда – тот только и жил воспоминаниями о России. Вроде бы все получилось. Кроме ворот. В Ораниенбауме находятся потрясающие ворота из литого чугуна. Жаль, я не взял с собой фотографии. Вы бы поразились! Это чугунная композиция – три льва, и один из них, выполняющий функцию верхней перекладины ворот, держит в пасти наш родовой герб! В Италии не нашлось мастеров, которые воспроизвели бы эту композицию по фотографиям. Потом… Копия есть копия. Отец все мечтал выкупить у советских властей ворота. Даже писал в какие-то ваши инстанции. Конечно, ответов не последовало… И только после падения большевистского режима такая возможность появилась…

– Ваш отец жив? – спросил Миров.

– Нет. Он погиб в автокатастрофе в восемьдесят девятом году.

– Извините…

– Я списался сначала с канцелярией господина Собчака – тогда он был мэром Петербурга, быстро получил ответ, меня переадресовали к муниципальным властям Ораниенбаума. Переписка, телефонные переговоры. Словом, мы договорились. Меня заверили, что ворота и фигуры львов в хорошем состоянии. А пансионат ветеранов, увы, нуждается в средствах, дом требует капитального ремонта, дотаций от государства не предвидится. Пока мы заочно сошлись на двадцати тысячах долларов. Однако окончательная сумма сделки будет определена на месте. Таково, господа, мое коммерческое дело в России.

– В чем же его риск? – не понял Арчил Табадзе.

И первый раз за всю встречу граф Оболин откровенно засмеялся:

– Сегодня в России любая коммерческая сделка – риск. Я планировал уже завтра ехать в Санкт-Петербург. Теперь не знаю… Врачи говорят, два-три дня… никаких поездок.

– А когда вы собираетесь вернуться в Рим? – спросил Арчил.

– Предполагал, сразу после завершения сделки. Теперь покину Россию только после того, как вы задержите преступников и вернете «Золотую братину» в музей.

– Браво, граф! – взволнованно воскликнул Миров.

– Если сделка с воротами состоится, – задумчиво спросил помощник Мирова, – каким образом вы будете переправлять эдакую тяжесть в Италию?

– Я уже думал об этом, – живо откликнулся Оболин. – Самый дешевый путь – морской. Если мне повезет и будет судно из Петербурга в Италию… Пусть сухогруз, пусть экскурсионный теплоход… все равно это гораздо дешевле. А не повезет – придется заказывать автофургон. В три раза дороже. Представляете?

– Александр Петрович, а как же с охраной? – спросил Миров. – Может быть, вам помочь?

– Нет уж, увольте! – Граф Оболин даже вскочил с кресла и заходил по гостиной. – Хватит с меня русских детективов. С местными властями Ораниенбаума решу проблему безопасности.

– Последний вопрос, Александр Петрович. – Миров взглянул на часы. – Опишите внешность Виктора Станиславовича Цукато.

– Внешность? – Граф оживился. – Тут понадобилась бы кисть живописца! Виктор Станиславович весьма колоритен. Выше среднего роста, плотный, абсолютно седой – и голова, и очень старательно подстриженная борода. Мы даже шутили: надо создать клуб бородачей всех поколений. Ведь я господину Цукато в сыновья гожусь. Голубые глаза, носит очки в тонкой оправе, говорил, что у него зрение минус шесть. Да! Хорошая примета: ходит с тяжелой черной тростью с инкрустированным золотом набалдашником. – Все это было сказано на одном дыхании. – Может быть, у вас есть уточняющие вопросы?

– У меня вопросов нет, – покачал головой Миров. – Может быть, у Арчила Тимуровича?

Арчил промолчал – было видно, что он всецело поглощен какими-то размышлениями.

– Тогда позвольте мне спросить, – сказал граф Оболин, – как здоровье Ивана Кирилловича?

– Он уже здоров, – ответил Вениамин Георгиевич, – но пока на больничном. У него скорее психологическая травма.

– Как и у меня, – горько усмехнулся граф Оболин. В дверь постучали.

– Это ко мне, – встрепенулся Александр Петрович. – Медсестра.

Миров и Табадзе одновременно поднялись.

– Договоримся так, – сказал Миров. – Приедете в Питер – позвоните нам, как устроились. – Он передал графу визитную карточку. – Вы остановитесь в гостинице?

– Да, – ответил Оболин уже из передней, открывая дверь. – И я вам тут же позвоню.

В просторном салоне «тойоты», которая плавно катила по проспекту Мира, молчание нарушил Миров:

– Ну что, Арчил, подведем первые итоги?

– Давайте… – Табадзе казался рассеянным.

«Знаю я эту рассеянность, – подумал Миров. – Сейчас чем-нибудь ошарашит». И он начал «мозговую дуэль» – так это у них называлось.

– Первое. Похищение «Золотой братины» тщательно и давно готовилось. И готовилось профессионалами высокого класса…

– Минуту, Вениамин Георгиевич, – перебил Арчил. – С какого времени, по-вашему, готовилось?

– Ну… Очевидно, с того дня, когда граф Оболин поведал своему московскому другу господину Цукато о «Золотой братине» и завещании деда, а также о своем намерении приехать в Москву с золотым блюдом.

– Логично, но надо учесть еще одно обстоятельство…

– Какое обстоятельство? – удивился Миров.

– Никодима Ивановича Воротаева.