Читать книгу "Белое станет черным - Антон Грановский"

Он хотел еще что-то добавить, но тут заговорил Маяковский. Заговорил голосом усталым и спокойным.

– Герр Риттер, зачем вам кольцо? Столько усилий из-за никчемной побрякушки.

– Мне обязательно отвечать на этот вопрос?

– Я пришел сюда, чтобы задать его, – сказал поэт. – И не уйду, пока не услышу ответ.

– Но мой ответ может показаться вам странным. Возможно, даже невразумительным.

– Я это переживу, – сказал Маяковский.

– Что ж… – Лысый маг чуть дернул рукой, и колода исчезла, словно ее и не было. – Пожалуй, я могу вам рассказать. Но, поскольку вы не верите в мистику, вам мой ответ не понравится.

– Переживу и это, – снова сказал Маяковский.

– Ну, тогда слушайте. Я очень люблю свою страну, герр Маяковски. Люблю Германию. То, что с ней случилось, не может не огорчать меня. Моя страна в упадке. Но в последнее время появились предпосылки к скорому возрождению!

Герр Риттер приподнял голову, выпятив вперед подбородок. Его голубые глаза засверкали.

– Грядет вождь, который возродит германский дух! – торжественно произнес он. – Дух нации победителей! Вот тогда и пригодится это кольцо. Кольцо власти, которое носили египетские фараоны и римские цезари!

– Вождь… Führer, – с любопытством глядя на мага, повторил Родченко по-немецки.

А Маяковский желчно заметил:

– Чепуха. Типичная мистика.

– Ну да, мистика, – не стал отрицать герр Риттер. – Но новый германский вождь, который явится нам из сакрального тумана, будет вынужден прислушиваться к мистикам. Немцы – мистическая нация с мистическим мышлением. В этом мы немного похожи на русских. Однако наша мистика – мистика победителей, наследников нибелунгов, а не благообразных старцев и мучеников, пестующих свои страдания. Мистика властвующих, а не покоряющихся!

– И где же сейчас ваш вождь? – мягко поинтересовался Родченко. – Он уже родился?

– О да! – торжественно произнес Риттер. – Он не только родился, а уже выковал свой дух на фронтах минувшей войны. Осталось совсем немного, чтобы он обрел силу и власть. Его имя пока неизвестно, но он уже идет. Он близок!

– Что же он сделает, когда придет к власти? – снова спросил Родченко. – Сформирует правительство из магов и фокусников?

Немец посмотрел на Родченко и улыбнулся.

– Грядут огромные перемены, – доверительно сообщил он. – Я это чувствую и предвижу. Впереди всех нас ждет что-то, в сравнении с чем ваша русская революция не более, чем легкое землетрясение.

– Значит, это будет мировая революция, – объявил Родченко.

– Называйте как хотите, не важно. Главное, что устои современной цивилизации будут потрясены до самого основания.

– И много крови прольется? – поинтересовался Родченко.

– Саша, что ты его слушаешь, этого шарлатана! – грубо вмешался Маяковский, начиная терять терпение.

– Погоди, Володь. Так много крови прольется?

– Больше, чем за всю историю человечества, – с тихим восторгом ответил немец. – А почему это вас так тревожит? Неужели кровь – повод остановиться? Разве русская революция пролила мало крови?

– Мы хотим построить справедливый мир, где каждый сможет реализовать свои таланты, а вовсе не властвовать над другими нациями, – сказал Родченко.

Герр Риттер криво усмехнулся.

– Желания не имеют значения. Мы делим общество на нации, вы – на классы. В итоге и того и другого получается освобождение и благо для своих и порабощение и гибель для чужих. Герр Маяковски, разве не русский поэт написал: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем! Мировой пожар в крови!»?

– Господи, благослови, – машинально прошептал Маяковский.

Немец торжествующе на него посмотрел.

– Видите? – сказал он. – И вы требуете санкции у высших сил. И вы призываете их на помощь. И вы – мистики! От высших сил никуда не денешься. Все мы, в конечном итоге, стоим между раем и адом и сознательно делаем свой выбор. Случись что, оправдаться высшими идеалами будет невозможно. А теперь, друзья мои, позвольте с вами распрощаться. У меня сегодня еще одно маленькое выступление в кабаре на Сухаревке. Рад был с вами познакомиться, герр Родченко. А вы, герр Маяковски, не забывайте о моем предупреждении. И не забудьте про карточный долг. Иначе он вас будет мучить до конца ваших дней – я вам это предрекаю как оракул.

Герр Риттер засмеялся мягким, журчащим смехом.

4

– Темная личность, – резюмировал Родченко, выходя на улицу и доставая из кармана трубку.

– И не говори.

– Подожди, Володь, я раскурю.

Они остановились под фонарем. Родченко разжег трубку, пахнув в лицо поэту ароматом вишни, а Маяковский закурил папиросу. Вечер был теплый, небо усыпано звездами. Ни снегопада, ни ветерка. Полное спокойствие.

«Всю бы зиму так», – подумал Родченко, пряча в карман кисет с табаком. Маяковский, задрав голову, смотрел на звезды. Из угла его рта свисала папироса.

Посмотрев на друга сквозь облако дыма, Родченко спросил:

– Ты много ему проиграл?

– Не важно.

– Сколько?

– Жизнь, – насмешливо ответил Маяковский.

Родченко нахмурился, решив, что поэт шутит и что шутка эта несколько дурного свойства.

Маяковский перестал смотреть на звезды и повернулся к другу.

– Как Варвара?

– Нормально. Скучает по тебе. Прости, что спрашиваю, но что у вас с Лилей? Вы совсем не общаетесь?

– Ну почему… – Маяковский пожал могучими плечами. – Я ей записочки пишу. Иногда она на них отвечает. У меня уже полный стол этих огрызков. Скоро молиться на них стану.

– И что пишет? – осторожно спросил Родченко.

– Пишет, что любит. Просит подождать. И исправиться.

– А ты?

Маяковский криво ухмыльнулся.

– Исправляюсь потихоньку. От прежнего уже ничего не осталось. Кроме вот этой кепки.

Родченко улыбнулся, хотя ему было совсем не до смеха. Они немного помолчали.

– Может, пойдем ко мне в гости? – предложил Родченко. – Я тебя чем-нибудь угощу. Заодно посмотришь мои новые работы. Мне кажется, там есть несколько интересных вещей. Так как?

Поэт мотнул головой.

– Нет, Саш. В другой раз. Мне пора идти.

– Надумаешь зайти, всегда буду рад, – сказал Родченко.

– Угу. Ну, бывай!

Маяковский сунул Родченко руку, повернулся и быстро зашагал по заснеженному тротуару. Выйдя из круга света, он нырнул в темень и исчез.

«Что же с ним происходит? – думал Родченко. – И что это за темная история с кольцом? Немец сумасшедший, это точно. Но он вроде не опасен. Хотя, если судить по парню… Как там его фамилия? Галыба? Бедный, бедный Галыба. Черт его дернул вскарабкаться на сцену…»