Читать книгу "Когда отступит тьма - Майкл Прескотт"

Однако ему нужно было ответить на гораздо более важный звонок, которого он ждал вскоре.

— Я буду в домике для гостей, — властно сказал Эндрю. — Не беспокой меня без крайней необходимости.

— Хорошо, сэр. Ужинать будете?

— Я не голоден. Спасибо.

Он быстро прошел по двору, где дул холодный ветер, мимо прикрытого на зиму брезентом плавательного бассейна и усеянного сухими листьями теннисного корта.

С наступлением темноты заметно похолодало. Щеки Эндрю горели от холода; он поднес ко рту сложенные лодочкой руки и подышал в них, чтобы согреть лицо и пальцы. Подходя к домику, пожалел, что не надел куртку.

Домик для гостей, убежище Эндрю, представлял собой небольшой коттедж, в прошлом жилище для прислуги, которое он превратил в место уединения и контору. Там находился телефон, номера которого на визитной карточке не было. Знали этот номер лишь несколько его бывших сообщников из Филадельфии и звонили только по важным делам, в которых он мог принять участие с минимальным риском.

Кроме них, этот номер знал только один человек — Роберт Гаррисон. Эндрю дал его Роберту несколько месяцев назад и сегодня записал снова на тот случай, если этот помешанный сукин сын потерял листок.

При прошлых сделках Роберт не звонил до наступления темноты. Эндрю полагал, что и теперь он не изменит этому правилу. Когда солнце зашло, звонка можно было ждать с минуты на минуту.

Эндрю взглянул на часы. Половина седьмого.

Он окинул взглядом свою контору. Ему пришло в голову, что этот маленький коттедж — две комнаты и туалет, всего лишь надворная постройка при Грейт-Холле, пустовавшая много лет, да и сейчас редко используемая, — это пропадающее попусту жилище просторнее, чем лачуга Роберта Гаррисона и несравненно уютнее.

Ну что ж, Роберт мог иметь этот домик, и не только. Как-никак миллионер. По достижении совершеннолетия унаследовал половину состояния Леноры Гаррисон. Эрика, разумеется, получила другую.

По одиннадцать миллионов у каждого. Эрика, как старшая, получила и дом. По оценке, которую Эндрю тайком выяснил, Грейт-Холл в настоящее время стоил по меньшей мере два миллиона.

Одиннадцать миллионов не фантастичная сумма. В юности, когда мошенничал с недвижимостью в Нью-Йорке, Эндрю регулярно встречался с мужчинами и женщинами, обладавшими гораздо более крупными состояниями. Даже, казалось бы, совершенно заурядные люди скапливали богатство самыми прозаическими способами. Миллионерами становились плотники и водопроводчики. В Филадельфии он знал человека, который установил в торговом центре единственный киоск с горячими сосисками и нажил, по скромным оценкам, пятьдесят миллионов.

Американцы любят плакаться на нехватку денег, но для ушей Эндрю их жалобы звучали хныканьем избалованных детей. Очень многие в этой стране купаются в роскоши, тратят то, что имеют, и еще берут кое-что в кредит.

Эндрю не возмущался этой неистовой меркантильностью. Он и сам был охвачен ею. Его жизнь давно превратилась в отчаянную, изматывающую погоню за деньгами, их становилось все больше и почему-то вечно не хватало.

Женившись на Эрике, наследнице состояния, он решил, что погоня окончена. Но потом Эрика узнала о его прошлом и отдалилась. Слово «развод» пока что не звучало. Но это был лишь вопрос времени.

И хотя Эндрю любил жену, очень не хотел разрыва с ней, он находил в себе силы расчетливо, спокойно оценивать создавшееся положение.

С чисто финансовой точки зрения развод окажется катастрофой. Будет означать конец красивой жизни, к которой он пристрастился. Грейт-Холл, кружок богатых членов теннисного клуба, приобретенная респектабельность — все исчезнет как дым, придется промышлять на художественном рынке или опять мошенничать с недвижимостью.

Конечно, формально он будет иметь право на какое-то соглашение с женой. Но Эрика знает о его прошлом. И разоблачит его. Она стальная, несмотря на хрупкую внешность. Рассерженная тем, что он ее использовал, хладнокровно отомстит. Не выделит ему ничего. Он понимал это. Совершенно ничего.

Лихорадка отчаяния горячила ему кровь. Если брак должен прийти к концу, требовалось урвать все, что удастся. Ему нужны были деньги, на которые Эрика не сможет претендовать, мягкая подстилка для неизбежного падения. Потом благодаря интуитивной прозорливости он увидел решение проблемы, способ обеспечить себя на всю жизнь.

Эндрю Стаффорд играет, чтобы выигрывать. Эта мысль поддерживала его все трудные месяцы.

Теперь деньги значения не имели, ничто не имело значения, кроме жизни Эрики. Он может не наладить с ней отношений. Но смерти ее не допустит.

Эндрю уставился на телефон, внушая ему, чтобы он зазвонил. Звони же…

Внезапный звук чуть ли не вырвал его из кресла. На полпути к аппарату он осознал, что слышит жужжание внутреннего телефона.

И раздраженно нажал кнопку.

— Да?

— Мистер Стаффорд, — раздался в трубке голос Марии, — извините, что звоню, хоть вы велели не беспокоить…

— В чем дело?

— Приехала миссис Келлерман, хочет вас видеть.

Эндрю нахмурился. Рейчел. Какого черта ей нужно? Потом вспомнил слова Коннора, что Эрика не явилась к встрече за обедом с Рейчел.

Должно быть, услышала новости по радио и, вместо того чтобы позвонить, решила приехать. Черт возьми.

Эндрю не хотел ее видеть. Не мог пригласить ее в домик, не мог пойти на риск разговаривать с Робертом в ее присутствии. А если пойдет в дом поболтать с ней, может пропустить звонок Роберта; Роберт псих, неуравновешенный; как знать, станет ли он еще звонить потом или нет?

— Мистер Стаффорд!

Эндрю чуть было не сказал Марии, чтобы выпроводила Рейчел под каким-то предлогом, но потом решил, что этого делать нельзя. Неразумно возбуждать лишние подозрения. Уже один только визит в банк объяснить будет нелегко.

— Да, Мария, сейчас приду.

И положил трубку. Перед тем как выйти, спрятал пакет из сейфа в нижний ящик письменного стола, под него сунул пистолет.

Холод снова пронял его, когда он бежал к задней двери дома. Коридор оттуда вел в кухню. Мария накладывала в тарелку какое-то блюдо из макарон.

— Она в библиотеке, — сказала Мария.

Эндрю кивнул. И впервые заметил испуг в глазах домработницы.

Беспокоится об Эрике, понял он. Слегка удивился, что Мария Стопани питает искреннюю привязанность к его жене. Он почему-то не воспринимал Марию как обитательницу дома, разве что в каком-то утилитарном смысле.

Надо бы остановиться, что-то сказать, ободрить или утешить ее, но времени не было. Требовалось как можно быстрее выпроводить Рейчел и вернуться к бдению у телефона. Эндрю вышел из кухни и вошел в ближайшую дверь справа.

Библиотека в Грейт-Холле была скромных размеров. Строитель дома, Хью Гаррисон, чтением отнюдь не увлекался. Но его потомки накупили множество книг, бесчисленные тома, стоявшие на прогнувшихся полках чуть ли не от пола до потолка.