Читать книгу "Соперницы - Нагаи Кафу"

В 1914 году первая железнодорожная станция Симбаси перестала принимать пассажиров, поскольку был построен Центральный токийский вокзал. Облик квартала снова претерпевал изменения, он становился деловым центром Токио, где одно за другим появлялись официальные государственные учреждения и офисы крупнейших японских компаний. Были построены упоминающиеся в повести «Соперницы» здания Центрального телеграфа и Министерства коммерции и сельского хозяйства, а западнее, уже вне пределов Гиндзы и Симбаси, вырос целый большой квартал министерских зданий. Увеселительные заведения Симбаси получили новую клиентуру — высших государственных служащих и богатых бизнесменов. Изменились и гейши.

Для читателей — современников Нагаи Кафу, большинство из которых никогда не могли бы позволить себе банкет с участием гейш квартала Симбаси, зарисовки их обычаев и нравов интересны были еще и потому, что они в чем-то опровергали привычные представления о гейшах, сложившиеся на основе книг и пьес. Миф о преданной и бескорыстной Мадам Баттерфляй имеет свои параллели в японском сознании: обворожительная, влекущая — и в то же время заботливая, исполняющая мужские капризы и прихоти; безупречно воспитанная — и в то же время веселая, забавная. Таков классический образ гейши. Но гейши из плоти и крови менялись от десятилетия к десятилетию, различался их уклад и в зависимости от места проживания, статуса, профессионализма. Хотя в последнее время на русском языке появилось немало «полевых исследований» о гейшах — переведены и продаются в магазинах книги Накамура Кихару,[51]Лизы Дэлби,[52]Артура Голдена,[53]— напомним все же о том, кто такие гейши и как они появились.

Слово «гейша», которое буквально означает «артист», «артистка», служило в XVIII веке для обозначения музыкантов, певцов и танцоров обоих полов, которых приглашали на банкеты и праздники, проходившие в чайных домах веселого квартала Ёсивара или же в усадьбах богатых самураев. Первые женщины-гейши появились в городе Эдо в середине XVIII века, в районе Фукагава, на восточном берегу реки Сумиды. Гейши из Фукагава были прославленными мастерицами игры на струнном музыкальном инструменте, который называется сямисэн. Гейши появились тогда, когда у мужчин с достатком и свободным временем возникла потребность в изящном женском обществе помимо пленниц веселого квартала Ёсивара (жены традиционно занимались детьми и хозяйством). Покровителями гейш из Фукагава были богатые купцы, прежде всего оптовые торговцы лесом, чьи склады и лесопильни находились там же, на берегах реки Сумида. Именно образ гейши из Фукагава, воспетый в пьесах, повестях и гравюрах эпохи Эдо, вдохновлял ранние рассказы Нагаи Кафу. Гейши эпохи Эдо носили скромные одноцветные кимоно с выпущенными наверх белыми воротниками нижних одежд, а сверху надевали мужскую куртку хаори (что-то вроде короткого кимоно) — в этом они подражали артистам-мужчинам. Даже зимой гейши не носили носков таби, всегда надевая сандалии на босую ногу. Помимо того что это считалось эротичным, это было знаком жизнестойкости и гордости — «ики». На банкеты гейши всегда приглашались парами и к месту банкета добирались пешком, лишь в исключительном случае за ними могли прислать паланкин. Сопровождал гейш специальный слуга хакоя, который нес ящики с музыкальными инструментами (по-японски хако значит «ящик»). Хакоя охранял артисток, но и приглядывал, чтобы они не положили лишнего к себе в рукав, ведь большинство гейш делили доходы с хозяйками своего жилья, а также с владельцами чайных домов и ресторанчиков, через которых гейш приглашали.

С начала 70-х годов XIX века гейши уже не ходили пешком, а ездили в колясках рикш. Имя носильщиков музыкальных инструментов хакоя перешло к распорядительницам домов гейш, отвечавшим за график работы, счета и гардероб гейш. В прошлое ушли скромные наряды, хотя излишняя яркость в одежде и осуждалась. Главная героиня повести «Соперницы» гейша Комаё предпочитает тратить деньги на изысканные нижние одежды и очаровывает своего поклонника высоко подоткнутым, как у обычной горожанки, кимоно и повседневной прической марумагэ.

Соперница Комаё, гейша Кикутиё, напротив, отличается чересчур яркой внешностью при отсутствии надлежащей аккуратности, её обильный макияж и слишком высокая прическа вызывают порицание товарок. Гейшу Кикутиё сравнивают с проститутками из кварталов публичных домов.

Гейши квартала Симбаси противопоставляют себя проституткам и гордятся своим званием артисток, однако две профессии нельзя считать разделенными непроницаемой границей. Так было всегда, хотя во все времена слышались горькие сожаления о «добрых старых временах», когда нравы были строгими, женщины бескорыстными, а искусство не служило ширмой проституции. Как и женщины из публичных домов, гейши были связаны со своими работодателями контрактом, который чаще всего заключался родителями, когда девочки были еще совсем маленькими. Формально гейши и проститутки в Японии были освобождены от кабалы долгосрочных контрактов еще в 1872 году,[54]и женщины имели право в любое время покинуть своих, хозяев, но на деле им просто некуда было идти, и система контрактов продолжала действовать. Как мы видим в повести «Соперницы», гейша нередко вынуждена была продавать сексуальные услуги своим «патронам», чтобы обеспечить себя средствами на выступление в концерте (необходимое для саморекламы и удачной карьеры) или чтобы иметь свободное время и встречаться с кем-то по своему выбору. Чаще всего требовали расходов романы с актерами, которые добавляли гейшам престижа в своей среде, но не сулили материальной выгоды. Наоборот, избалованные вниманием поклонников и покровителей, актеры и от своих любимых требовали заботы, внимания и дорогих подарков — таков был этикет.

Искусству гейш, их музыке, Нагаи Кафу посвятил немало работ, безусловно считая этих женщин прежде всего артистками. Однако уже в начале XX века появились так называемые «новые» гейши, они развлекали гостей не традиционной музыкой и танцами, а иными «номерами». Например, сатирически изображенная в повести Кафу гейша Ранка в трико телесного цвета принимает позы классических европейских скульптур «ради эстетического развития» японской публики, непривычной к статуям обнаженных. Комическую «новую» гейшу Кафу наделил такими чертами, как нетактичность, самоуверенность, претенциозность, — всем тем, что противопоказано классической гейше. «Новая» гейша, как и новый деятель местного комитета Симбаси, алчный и лишенный вкуса хозяин дома гейш «Такарая», воплощают в повести ненавистные для Нагаи Кафу новые веяния.