Читать книгу "Угрозы любви - Дженнифер Эшли"

Откуда-то, словно издалека, он вдруг услышал свой радостный крик, и тотчас же весь мир закружился и исчез — волна блаженства поглотила его. И он отчаянно хватал ртом воздух, выбираясь на поверхность — как в ту ночь, когда спасал Олбрайта в море. Мотая головой и пытаясь прогнать туман, стремясь обрести контроль над собой, он выплеснул в нее свое семя и замер в изнеможении; сейчас ему хотелось, чтобы этот миг продолжался целую вечность. И почти в тот же миг он услышал Эванджелину — она громко закричала, и в голосе ее звучали страсть и радость.

С трудом дыша, Остин прижал ее к себе и снова замер, положив голову ей на плечо. А она легонько гладила его по спине, и ее горячее дыхание касалось его лба.

В комнате стало тихо, только его тяжелое дыхание нарушало тишину. Эванджелина же лежала, не издавая ни звука, и в какой-то момент Остин поднял голову и заглянул ей в лицо. Глаза ее были закрыты, а из-под ресниц выкатывались слезы, струившиеся по щекам. Красная отметина — его работа — украшала ее шею, а на белых плечах темнели царапины.

— Я сделал тебе больно, — прошептал Остин. — Эванджелина, прости…

Она открыла глаза и посмотрела ему прямо в душу.

— Остин, пожалуйста, не ломай свою жизнь ради меня. Я этого не вынесу.

Он отвел прядь волос с ее лба, потом лег рядом с ней и положил голову на ее грудь.

— Ради тебя я готов на все, мой воробышек.

Эванджелина выводила узоры на подоконнике, наблюдая из окна дома миссис Милхаус за воротами Остина Блэкуэлла. Солнце уже склонялось к западу, окрашивая небо в ярко-розовый и голубой. За недели плавания под огромным открытым небом Эванджелина стала находить городские строения удушающими, а закат — разочаровывающим.

Весь день люди входили и выходили из дома Остина. И весь день Эванджелина наблюдала за ними, краснея при воспоминании о своем распутном поведении.

Если миссис Милхаус и догадывалась, чем они занимались на полу в ее гостиной, она ничего не сказала, только заговорщически улыбнулась, когда молодая соседка нервно поправила свою шаль. Эванджелина молила Бога, чтобы ей удалось прикрыть отметину, оставленную Остином на ее шее; она очень надеялась, что миссис Милхаус не будет задавать вопросов.

Остин ушел от нее с сияющими глазами. Ее бесстыжее поведение, кажется, понравилось ему. Но конечно, ему хотелось, чтобы ей было неловко встречаться со своей кузиной и с кем-нибудь еще, хотелось, чтобы она оставалась бы с ним. Как его жена.

Она уже не могла исключить возможность того, что у нее появится ребенок. От одного раза, может, ничего и не случится, но если это повторилось, то возникали сомнения… Ох, он об этом тоже подумал! Черт бы побрал этого самонадеянного человека. Он хочет жениться на ней, поэтому делает для этого все возможное.

Эванджелина вздохнула, перебирая лепестки розы, стоящей в узкой вазе рядом с ней. Остин прислал ей розу вместе с кучей инструкций. Они поженятся на следующее утро. А до тех пор она останется у миссис Милхаус, потому что у него сегодня много неотложных дел.

Она написала этим утром своей кузине, что наконец прибыла в Бостон, и объяснила, где остановилась. Слуга миссис Милхаус доставил письмо по адресу, но ответа Эванджелина не получила, а слуга сообщил, что семьи кузины дома не было. Ах, значит, рухнула ее последняя надежда! Остин добьется своего!

В течение дня при всякой возможности Эванджелина наблюдала за приходящими и уходящими в соседнем доме. Слуга, который открыл ей дверь прошлым вечером, неутомимо бегал с поручениями. А мистер Сьюард отбыл рано утром, но вернулся ближе к вечеру, весьма оживленный.

Эванджелина оторвала лепесток уже поникшей розы и помяла его в пальцах. Аромат тотчас наполнил комнату. О, как бы ей хотелось иметь подругу, с которой она могла бы поделиться, спросить совета… Мистер Сьюард и миссис Милхаус считали, что для нее выйти замуж за капитана Блэкуэлла — это просто замечательно. А мистер Милхаус, с которым он встретилась за завтраком, проворчал:

— Для этого человека самое время жениться снова.

И не было сомнения, что и ее кузина Бет одобрила бы такой брак. Почему бы старой деве возражать против брака с состоятельным и красивым капитаном?

Но она-то знала, что если отдаст ему свое сердце, то он разобьет его. И тогда ее поглотит одиночество. Она будет лежать ночами без сна в их постели, пока он будет бороздить морские просторы, стремясь сбросить оковы, которые приковали его к суше.

Темный экипаж с лошадями с плюмажами подкатил к дому Остина. Экипаж был низкий и шикарный, что свидетельствовало о достатке — как и ливрейный слуга, который спрыгнул с запяток и открыл дверцу.

Эванджелина узнала человека, который вышел из экипажа. Лорд Рудольф переоделся: теперь он был в щегольском сюртуке, полосатом жилете, в кожаных бриджах в обтяжку и в высоких блестящих сапогах. Он снял свою треуголку, и заходящее солнце освещало его золотистые волосы и повязку, закрывающую левый глаз.

Эванджелина отошла от окна. Она прихватила легкую шаль и, покинув комнату, быстро спустилась по лестнице. У парадной двери слуга, дремавший на скамейке, вскочил и открыл перед ней двери.

— Скажи миссис Милхаус, что я у соседей, — сказала ему Эванджелина. — Вернусь через несколько минут.

Слуга кивнул, протирая глаза тыльной стороной руки.

Эванджелина быстро зашагала по вымощенной камнем дорожке. Ветерок шевелил листву на ветвях над воротами и на кустарнике у чугунной изгороди. Она вышла за ворота Милхаусов и вошла в ворота Остина. У его парадной двери слуги не было — она видела, как тот побежал с очередным поручением.

Эванджелина отворила тяжелую дверь и вошла в прохладный холл с мраморным полом. Из глубины дома доносились голоса — разговаривали Остин и лорд Рудольф.

Она отворила двустворчатую белую дверь и оказалась в музыкальной комнате. У окна стояло пианино, перед ним — кресла, все еще закрытые простынями.

В противоположном конце комнаты имелась еще одна дверь, и она была открыта. Заходящее солнце заполняло соседнюю комнату красным светом, превращая желтую плитку в оранжевую. И голоса доносились именно оттуда.

Эванджелина поспешно пересекла музыкальную комнату, вошла в распахнутую дверь и оказалась в маленькой гостиной. Здесь с мебели уже убрали покрытия. Кресла и софа, обитые золотым дамастом, стояли перед камином, летом холодным и пустым. Мистер Сьюард стоял у камина, а Остин и лорд Рудольф стояли в центре комнаты, лицом к лицу. Капитан грозно хмурился, а лорд Рудольф смотрел на него холодно и пренебрежительно.

Оба обернулись, как только Эванджелина вошла в комнату.

Лорд Рудольф улыбнулся:

— Эванджелина, моя спасительница…

Он подошел к ней и, взяв ее руки в свои, поцеловал пальчики.

— Руди, вы так и не попрощались со мной, — укоризненно сказала она. — Мистер Сьюард сказал, что вы покинули корабль сразу, как только спустили сходни.