Читать книгу "Лабиринт Ариадны - Ашира Хаан"

зудит под жадным взглядом, разогревается и готова расплавиться, лишь бы он проник в меня. Глубже.

— Возможно… — шепчет он, сжимая широкой ладонью мою шею и притягивая к себе. — Разве любовь не безумие?

— Какая любовь? — отшатываюсь я. — Мы едва знакомы!

— Действительно? — он поднимает густые темные брови, глаза цвета моря сверкают, словно над волнами проносится зарница.

И склоняется ко мне, не давая отпрянуть и избежать своих губ.

Его поцелуем невозможно напиться. Он словно жажда и избавление от жажды в одном.

Его поцелуй невозможно прервать. Воспоминания вспышками разрывают мой разум, смешивая прошлое и настоящее. Мне не казалось, мне не приснилось, я не придумала себе безупречного бога, в чьих объятиях я провела самую огненную ночь в своей жизни.

Подаюсь к нему всей собой, роняя одеяло и вновь вплетая пальцы в его тугие кудри.

— Мне кажется… — говорит великолепный бог, с каждым словом касаясь губами моих губ. — Мы хорошо знакомы. Твое тело меня точно узнает. Ну же, Ариадна…

Я пью его дыхание, чувствуя, как скучала по нему. По его вкусу, запаху, теплу. Мне казалось — я совсем забыла о той ночи, но каждый поцелуй проламывает стены лабиринта, одну за другой, пока мы не оказываемся в его середине, где таится самое главное сокровище и скрыт самый страшный монстр.

— А разум? — тону в морской синеве его глаз, немыми губами споря с судьбой. — Или нужно только тело?

Он… отпускает меня.

Смотрит молча секунду или вечность — не разобрать. А потом вытаскивает из кармана расстегнутых джинсов телефон. Через экран тянется ветвистая трещина, словно бог грома поразил его своей молнией — но он работает, и мой прекрасный бог поворачивает его ко мне.

Осторожно наклоняюсь, щуря глаза.

Сердце сжимается от щемящего чувства — на экране моя заявка на конкурс. Моя игра.

— Не знаю, кто такая Ираида Войнова, — говорит он. — Но точно знаю, что это написала ты. И это тоже ты…

Он листает что-то на телефоне и вновь поворачивает его ко мне. Логотип «Лабиринта» заставляет меня сглотнуть колючий комок в горле.

— Нет, — говорю твердо. — Это не я. Это…

— Я встречался с твоим начальником. Он мне все рассказал.

Меня сметает с кровати в мгновение ока. Сдергиваю футболку со спинки стула и ныряю в нее с головой.

Я одета. Теперь я одета и готова.

Готова к бегству.

— Ник все рассказал? Про меня?

Ненавижу свой голос. Он становится слишком высоким, писклявым. Это от ужаса. Или отвращения. Не знаю, чего больше.

— Про то, кто сделал эту игру. На самом деле.

— А еще?.. Что еще он рассказал? Про то, что мы с ним…

— Про то, что он был твоим любовником.

Синие глаза темнеют — над морем начинается шторм.

Мне хочется зажмуриться. Но нельзя. Нельзя бежать зажмурившись, когда спасаешься из лабиринта, в центре которого таится самый страшный монстр.

Я сама.

Горло сжимают невидимые пальцы паники.

— Любовником… — пытаюсь набрать воздуха в легкие, но его не хватает в этой душной комнате без окон. — Он рассказал, да? Как я прыгнула к нему в постель? Что вообще люблю прыгать в постель к мужикам из геймдева? Что верю обещаниям взять меня замуж? Вы посмеялись над тем, как меня легко развести?

Шаг за шагом отступаю от кровати. Выход рядом. Уже рядом.

— Поэтому… — перевожу клокочущее истерикой дыхание и нащупываю ручку двери. — Поэтому ты сказал — будущий муж, да? Я теперь переходящий приз? Почетная подстилка для разработчиков игр? Не хочешь еще у Мальцева благословение получить? Я с ним тоже трахалась! Ник и это рассказал? Рассказал?!

Глава пятьдесят первая. Ариадна на Наксосе

Он поднимается с кровати — несколько движений. Сначала опереться на локоть, потом спустить ноги, оттолкнуться ладонью, встать и сделать два шага ко мне. Но эти движения сливаются в одно, медленное, текучее, завораживающее.

Он рядом — и потом у меня за спиной, заслоняет дверь.

Он такой большой, что мне приходится задирать голову. Такой живой, что все вокруг кажется картонными декорациями. Даже я. Такой притягательный — больше всего сейчас я хочу прижать к его груди ладони, прильнуть всем телом, слиться.

Он наполняет пространство вокруг звоном и запахом нагретой земли.

Теперь, чтобы сбежать — мне надо дотронуться до него, но я понимаю, чем это кончится. Он не отпустит — потому что я сама не смогу уйти. Магнетический, завораживающий…

Так было и в ту ночь.

— Что… Что сказал тебе Ник?.. — тихо спрашиваю я полуосипшим от надсадной истерики голосом. — Что?

— Словами? — он протягивает руку, и ладонь ложится на мою щеку. Нежная, шероховатая, теплая. О нее хочется потереться. — Я не слушал. Человеческие тела говорят куда яснее слов, Ариадна.

— Я Ираида! Меня даже зовут не так, как тебе хочется! С чего ты вообще решил, что я…

— Что ты моя Ариадна? — сверкает белоснежный жемчуг зубов. — Я не настолько безумен, чтобы спутать тебя с другой. Если только у тебя нет сестры-близнеца, что смеялась в моих объятиях, зажгла любовь в моем сердце и сбежала поутру.

Мне кажется, рядом с ним все мои страхи осыпаются старой листвой, как осыпалась с меня одежда. И я чувствую, как проклевываются внутри нежные зеленые почки, внутри которых — жизнь. Но мне страшно. Все еще слишком страшно, чтобы разрешить ему раздеть меня и увидеть обнаженную душу.

— А… — тяну я насмешливо, не отрывая взгляда от темного шторма в глазах цвета моря. — Просто не можешь смириться, что кто-то посмел бросить такого красавца? Нечасто случается, что от тебя сбегают одноразовые любовницы?

— Никогда. — Он кладет вторую ладонь на другую щеку и склоняется так близко, что я чувствую его дыхание, ароматное, как терпкое вино. — Не имею привычки просыпаться в одной постели с «одноразовыми любовницами».

Губы слишком близко, чтобы устоять. Я еще чувствую отголоски их вкуса на своих, но мне уже хочется еще. Мне хочется его всего. А думать — не хочется. И тем более спорить с ним.

— Незаметно, — шепчу, поднимаясь на цыпочки. — Вел ты себя как опытный… бабник.

Касаюсь уголка его рта кончиком языка, скольжу им дальше, стискиваю зубами его нижнюю губу. Хочется сжать зубы сильнее. Еще сильнее! Чтобы потек виноградный сок, чтобы он вскрикнул и оттолкнул меня. С трудом отстраняюсь, оставляя царапину на внутренней стороне его губ.

Он смотрит на меня, и я никак не могу прочитать, что хочет мне сказать вечно изменчивое море его глаз.

Я смотрю на него, и не могу отвести взгляд. Он слишком красив. Почти