Читать книгу "Три женщины - Лиза Таддео"

а рот не переставал целовать и сосать. Он играл языком с ее клитором, а потом резко ввел его внутрь. Он ласкал ее клитор губами и зубами. Лина уже не понимала, что с ней происходит. Но она чувствовала, что твердеет там, внутри. И каждое его движение вызывало у нее шок, крохотный, резкий оргазм. Она извивалась, как подопытный кролик.

Он был там очень, очень долго, но тут раздался стук в дверь. Эйден поднялся. Лицо его было мокрым, и улыбался он какой-то волчьей улыбкой. Лина отползла от края кровати и прикрылась двумя жесткими подушками. В большом зеркале у двери она увидела отражение официанта и поймала его взгляд. Лина улыбнулась, покраснела и прикрыла лицо углом подушки.

Эйден закрыл дверь и принялся расставлять тарелки на столе. Он забрался на кровать, устроился между ее ног, но Лина его оттолкнула. Она развернула его так, что теперь уже он лежал на спине. Лина сосала его очень долго, а он нежно ласкал ее, пока ее губы и руки скользили вверх и вниз. Она остановилась и оседлала его. Эйден слегка замешкался, и Лина подумала, что ему хочется только орального секса. Ей казалось, что это своеобразная сделка, которая избавляет его от чувства вины. Лине стало больно, потому что ей хотелось пройти с ним весь путь, она никогда не будет удовлетворена, пока они не сольются воедино.

Лина обхватила его пенис, как рычаг передач, направила его между ног, чтобы увлажнить, а потом села так, что он оказался глубоко внутри ее. Через несколько минут он застонал. Она никогда еще не слышала таких стонов.

– О, Лина! Лина, Лина…

Он смотрел на нее, а она на него. Обычно она избегала его взгляда, потому что не могла справиться с ощущением такой безмерной близости. В интимные сексуальные моменты она любила его так сильно, что могла бы просто растечься во все стороны, когда все заканчивалось. Но кроме этого она постоянно думала о том, как выглядит ее лицо с близкого расстояния. Даже когда они были детьми, она избегала его взглядов. Но сегодня она смотрела ему прямо в глаза во время секса и горько жалела, что не делала этого раньше. Жалела о всей своей жизни, потраченной впустую.

В какой-то момент он приостановил ее, удержав ее бедра, и спросил:

– Лучше всего в жизни?

Она медленно кивнула. Ну конечно! Лина долго была сверху, а потом он спросил, готова ли она кончить, и сказал, что хочет, чтобы она кончила. От этих слов она почувствовала, что сейчас взорвется.

– Сейчас, – сказала она.

Глаза ее были закрыты, она закусила губу. Она целиком сосредоточилась на том, чтобы сделать ему приятное, но пора было подумать о себе. «Прекрати, Лина, – подумала она. – Забудь обо всем, Лина».

Она застонала, глаза ее непроизвольно зажмурились, а рот приоткрылся от наслаждения. Она кончала, но чувствовала себя как-то по-особому. Она чувствовала себя другой женщиной. Она больше не была одинокой, она ничего не боялась. Она кричала и стонала, словно прежняя Лина умирала, а на свет появлялась совершенно новая. Это была звериная версия Лины, с тугой и гладкой кожей, как у появившегося на свет теленка. Эйден перекатил ее, чтобы оказаться сверху, и принялся жадно и грубо ее целовать. Поцелуи не были романтическими, как раньше. Нет, сейчас они были глубокими и влажными, почти неконтролируемыми – настолько сильными и резкими были его толчки, как и его прерывистое дыхание. Новые поцелуи понравились Лине. Она чувствовала, что изменяет давней любви к французским поцелуям, и это возбуждало ее еще сильнее.

– Я люблю тебя, – бормотал он. – Люблю эту киску… Я люблю тебя… Люблю тебя, Лина… Люблю твою киску…

В ушах у нее звенело. Она не могла поверить, что слышит это.

Он шепотом спросил, хочет ли она, чтобы он кончил внутри или по-другому.

– Да, да, – шептала она, – хорошо… Где хочешь… Я хочу, чтобы ты кончил…

Он начал кончать в нее. Лина чувствовала, как слабеет его тело, лишаясь энергии. И тут она спохватилась:

– В рот! В мой рот!

Он что-то пробормотал, но уже не успел. Мальчишеский промах был так очарователен. Ей это понравилось.

Они лежали, обнявшись. Тело его было покрыто восхитительным потом. Лина чувствовала себя очень спокойно. Ничего не болело. Эйден сказал, что нужно расслабиться и перекусить.

– Никогда еще не расслаблялась так, как сегодня, – улыбнулась Лина.

– Угу, – кивнул он, потому что и сам чувствовал себя так же.

Эйден ушел в ванную сполоснуться. Потом Лина отправилась туда же и вышла уже в пижаме. Она расчистила место на диване – вещи Эйдена были разбросаны по всему номеру. Он тоже кое-что прибрал. Они сели и принялись за картошку фри и сэндвичи с курицей. Про приправы оба забыли. Лина еще ела, когда Эйден поднялся и лег в кровать. Он зажмурился, потом раскрыл глаза. Лина посмотрела на него, а он смотрел на нее. Она пошла в ванную умыться. Глядя на себя в зеркало, Лина улыбалась. Даже несовершенства были красивы – в отражении она видела счастливую, любимую женщину. Она вернулась в постель и взялась за телефон – все ли в порядке у детей.

Неожиданно Эйден открыл глаза и посмотрел на нее очень пристально. Она почувствовала пробуждение инстинкта, почувствовала улыбку на лице. Лина склонила голову набок. Она знала, что выглядит сейчас соблазнительно и сексуально, и чувствовала на себе его взгляд. Настоящий взгляд.

Наконец-то, впервые в жизни, Лина насытилась. Насытилась любовью, заботой, вниманием. Она могла расслабиться и жить моментом. Лина откинулась на подушки, и они заснули. Она спала спокойно, чувствуя Эйдена рядом. Боли не было.

В 4.15 она проснулась, оделась и собралась уходить. Прежде чем уйти, она присела на постель и погладила Эйдена по руке. Она наклонилась и поцеловала его в лоб. Он не проснулся, да это было и не нужно.

На темной парковке, где воздух одновременно был теплым и прохладным, она завела машину. Лина и забыла, каким прекрасным может быть апрель. Звонить кому-то было слишком рано, но она не могла держать все это в себе. Ей нужно было выпустить свою радость, пока та не взорвалась и не убила ее.

Стекла машины запотели от ее дыхания. Прямо с парковки она позвонила подруге, зная, что попадет на голосовую почту. Вряд ли подруга разволнуется из-за раннего звонка. Лина знала, что люди волнуются только из-за собственной жизни. Не то чтобы ей хотелось рассказать все именно этой подруге. Лине просто нужно было произнести эти слова вслух.

Раздался сигнал голосовой почты – она