Читать книгу "Притчи приемного покоя 2 - Андрей Левонович Шляхов"

за пределами приемного отделения, но все равно был разоблачен и посажен.

На чужом опыте учиться неинтересно. Всегда кажется, что другие обжегшиеся были глупее тебя, а уж ты-то никогда не обожжешься… Однако, в конечном итоге, обжигаются все, кто играет с огнем. Но не каждому выпадает честь оставить след в анналах приемного покоя. А герои этой истории оставили след не только в переносном, но и в прямом смысле. Время от времени, в одной из туалетных кабинок приемного отделения на стене появляется надпись, выведенная крупными каллиграфическими буквами: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Снежане и Альберте». Надпись стирают, но она появляется снова, и никто не знает, как это происходит – сотрудники клянутся-божатся, что они здесь не при чем, а посторонний человек такого написать не придумает…

Снежана Цалкина попала в медицину случайно, по воле родителей. Вообще-то она собиралась стать актрисой и кое-какие задатки у нее имелись – яркая внешность брюнетки в стиле вамп, гармонично сочетавшаяся с приятным контральто, пластичность и развитое воображение. Но мать убедила ее в том, что актерство – это не самый лучший выбор, поскольку на этой стезе блистают только самые-самые, а все прочие на всю жизнь пребывают в тени. Пребывать в тени Снежане не хотелось, да и конкурс на актерские факультеты был тот еще… А в Третьем меде, официально называющемся Московским государственным медико-стоматологическим университетом, на кафедре патологической анатомии работала доцентом родная сестра отца, тетя Света, бездетно-незамужняя и потому не чаявшая души в единственной племяннице. Тетя бралась обеспечить поступление на любой приглянувшийся факультет и опекать на всем протяжении обучения.

– Да мне как-то все эта медицина не очень… – мялась Снежана. – Больные кругом, уколы, трупы резать надо…

– Резать трупы – это самое легкое! – заверила тетя. – Поверь уж моему опыту, я за всю свою жизнь столько их перерезала… И вообще, бояться нужно не покойников, а живых. Покойники еще ни разу никому ничего плохого не сделали. Что же касается больных, то с ними далеко не каждому врачу приходится возиться. Я, например, живого пациента последний раз на шестом курсе видела. Ты девочка умненькая, тебе прямая дорога в медстатистики… Не криви рожу! Из статистиков половина начальства выходит, потому что на руководящих должностях ценятся те, кто умеет работать с цифрами. Я тебе обеспечу ординатуру по организации здравоохранения, а если сложится – то и аспирантуру. В тридцать лет начмедом[28] станешь, помяни мое слово!

С аспирантурой не сложилось, потому что тетю Свету выпихнули (именно «выпихнули», а не «проводили») на пенсию вскоре после поступления Снежаны в ординатуру. Как-то сразу все те, кто раньше улыбался Снежане, перестали ее замечать. Ординатуру она кое-как вытянула, но на аспирантуру даже замахиваться не стала, а устроилась на работу в двенадцатую больницу и была счастлива, потому что до работы ей было десять минут неспешной ходьбы от дома, а по московским меркам это великое счастье, лучше только фриланс и то, при условии, что он хлебный.

На четвертом году работы Снежане неожиданно предложили заведование приемным отделением.

– Устала я от алкашей и дураков, – доверительно призналась начмед Татьяна Сергеевна, женщина туповатая, но невредная, в больнице ее не уважали и не любили, а просто терпели, считая не самым худшим начальником. – То одно, то другое, никакого покоя нет. Мне на должности заведующего нужен надежный человек, вроде тебя.

– Но я же статистик! – удивилась Снежана. – Клинического опыта не имею, а в приемном…

– В приемном нужно мозги иметь и ответственность! – перебила Татьяна Сергеевна. – А с этим у тебя все в порядке. Я к тебе давно присматриваюсь… Направим тебя на курсы, освежишь забытое – и вперед! Работа в приемном только кажется сложной, а на самом деле там все просто, потому что при необходимости ты можешь дернуть любого специалиста на срочную консультацию. Чаще всего дергай реаниматологов, при малейших сомнениях. Если попусту дернешь – ничего страшного, лучше сто раз перестраховаться, чем один раз свежий инфаркт в терапию положить. Я тебя поддержу, а если будешь хорошо работать, то и на свое место порекомендую. Мне уже шестьдесят первый год пошел, больше четырех лет не проработаю… Решайся, это твой шанс!

Снежана решилась и не пожалела. Клиническую медицину она знала плохо, но зато хорошо разбиралась в людях и умела их мотивировать. Чисто интуитивно умела, никогда этому не училась, а просто понимала, что к каждому человеку нужно подобрать свой ключик. Опять же, в методических рекомендациях все действия расписаны «от и до» – читай, да выполняй.

– Справляешься неплохо! – похвалила через полгода Татьяна Сергеевна. – Так держать!

Новая должность принесла не только моральное удовлетворение и весомую прибавку в заработке, но и личное счастье. Театр начинается с вешалки, а больница – с приемного отделения, поэтому любой толковый журналист, желающий написать материал на медицинскую тему, первым делом приходит сюда. Однажды к Снежане заявился очень симпатичный мужчина, представившийся корреспондентом «Московского пустословца».

– Мне дали поручение, но я в медицине полный профан, – честно признался корреспондент. – Если бы вы согласились стать моей Ариадной, то благодарность моя не знала бы границ.

– Что вам нужно? – спросила Снежана. – Позитивное или негативное?

– Сугубо позитивное! – заверил корреспондент. – И прогрессивное. Хаять нашу медицину уже не модно. Надо хвалить, но со знанием дела, чтобы медики не смеялись, когда читать станут.

Снежана познакомила корреспондента с нейрохирургами, которые недавно освоили тромбоэкстракцию – удаление тромбов из сосудов головного мозга при ишемических инсультах.[29] И не просто познакомила, но и попросила заведующего нейрохирургическим отделением отнестись к корреспонденту со всем вниманием – не просто нагрузить его информацией, но и объяснить непонятное. Благодарный корреспондент пригласил Снежану на ужин в ресторане «Три заставы», где она объелась вкуснейшим шашлыком из осетрины и не менее вкусным жюльеном, в котором все было идеальным – даже лук не пережарили. После ресторана сходили в театр, ну а дальше пошло-поехало – честным пирком да и за свадебку, в положенный срок родилась дочка Оленька… В целом, Снежана была довольна своей семейной жизнью. В целом, да не совсем. Муж был заботливым, верным-надежным, практически непьющим и вполне состоятельным, как мужчина, но при этом напрочь лишенным романтики, в смысле – совершенно не склонным к играм-забавам. Когда Снежана предложила ему однажды попробовать роль властного господина, муж обалдело посмотрел на нее, а затем рассмеялся – ну что за чепуха? А вот и не чепуха! Если у тебя в подчинении находится куча народу, то иногда неимоверно тянет на обратное – подчиниться любимому человеку и испытать на