Читать книгу "Мой Рон - Хельга Петерсон"

Майрон устало закатил глаза. В какой-то степени он мог понять её мать. Если так было всегда, то бедная женщина, должно быть, поседела еще до пятидесяти.

Выбора у него не осталось никакого.

— У меня есть свободная комната, — заговорил Рон. — Переночуешь там.

Пальцы Хейли снова замерли над экраном.

— Не-е-ет, — голубые глаза расширились. — Я не могу.

— Давай мы пропустим ту часть, где ты со мной споришь, хорошо?

— Майрон! — Хейли нервно отшвырнула телефон. — Я знаю, что не подарок и иногда напоминаю безголовую дуру, но нельзя всё время быть таким самодовольным засранцем!

— Я не…

— Да!

Неожиданно. Чёрные спирали снова упали на лоб. Майрон машинально прочесал их пальцами и на секунду зажал на затылке. Значит, он самодовольный засранец? Это даже забавно.

— Хм… — он изломил губы в ухмылке. Ослабил захват, волосы отскочили на своё место. — Ладно, пусть так. Но ты не можешь не понимать, что уже вечер, и пока ты будешь искать себе хостел и ехать к нему, станет совсем поздно. Да и какие там будут соседи? Я не могу тебя отпустить.

— Можете.

Упрямая, как мул.

— Нет, — Рон прищурился, заглянул ей в глаза. — И не думай, что сбежишь от меня, как от тётки.

Либо всё дело в освещении, либо кончики ушей Хейли Темпл действительно покраснели. Она потупила взгляд, подтянула к себе забытую чашку кофе, сделала глоток. По крайней мере перестала спорить. Уже плюс. В кухне воцарилась странная пауза. Без агрессии в воздухе, но тем не менее странная. Спорить с Хейли было привычным делом, но впервые спор не был призван уколоть побольнее. Будто точки над «и» встали на свои места. Самодовольный засранец встретился с безголовой дурой, и наконец-то это можно не замалчивать.

Тишину нарушил глухой стук где-то в глубине дома. Что-то упало. Девушка встрепенулась, перестала изучать кофе. В голубых глазах отразился вопрос.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Майрон.

Из темноты показался серый мохнатый ком. Боковым зрением Рон уловил, как он мягко прошёл за спиной Хейли и пропал из виду. Но тут же снова появился. Со скоростью снаряда он впрыгнул прямо на стол.

Чашка в руках девушки дрогнула.

— У вас кот!

Действительно, кот. Иногда он ведет себя так тихо, что про него можно забыть. Бесцеремонное животное задрало хвост и прошествовало по столешнице. Обнаглел в край. Майрон выпростал руку и столкнул Кота на стул. Тот издал возмущённое «яу».

— Ага, — нахмурился Рон. — Брент подкинул, — он перевел взгляд с кота на девушку. — Как и тебя.

В свете последних событий фраза обрела особый смысл. Губы Хейли открылись от возмущения.

— Это не смешно!

— Думаешь? — выгнул бровь Майрон.

Пауза зависла над столешницей. Чёрный взгляд Рона встретился с убийственным голубым. Но вот уголки губ девушки дрогнули, она прыснула, запрокинула голову и рассмеялась. Громко и звонко. Удивительно. Майрона будто с силой ударили в грудь.

О чём там сегодня говорила Амрита про милую девушку двадцати пяти лет?

— Как его зовут?

Рон с трудом удержался от того, чтобы тряхнуть головой.

— Кот, — нахмурился он.

— Я поняла. А имя?

— Кот — это имя.

Животное поняло, что о нём говорят. Кот снова без смущения влез на стол, пересек его и спрыгнул на голые женские колени. Пальцы Хейли мгновенно запустились в густую серую шерсть. В животном автоматически включилось урчание мотоцикла.

— Красавчик, — любовно пробормотала девушка. — Не думала, Майрон, что у вас может быть домашнее животное.

Он и сам не думал.

— Потому что самодовольные засранцы не заводят животных?

— Да, — без смущения ухмыльнулась она. — Примерно так.

— Это стереотипное мышление. Даже у злодеев должны быть зверушки, — Рон оттолкнулся от столешницы и встал со стула. Пора заканчивать светскую беседу. — Пойдем, я покажу тебе комнату. Мне еще нужно поработать сегодня. Ноутбук сгорел. Пока ты ехала сюда, курьер привёз новый, так что придётся восстановить кучу данных…

Майрон запнулся на полуслове. Зачем он это рассказывает? Кому? Никому не интересно слушать отчёт о сгоревшем ноутбуке и пропавших документах… Но Хейли внимательно выслушала. Кивнула, спустила кота на пол и поднялась следом.

— Я всё еще думаю, что мне надо уехать.

Рон устало сцепил пальцы в замок за шеей, покрутил головой. Спорить дальше ему хотелось меньше всего на свете.

— Уедешь завтра, — он, не оглядываясь, направился к входной двери, где осталась спортивная сумка. — Позвони матери и скажи, что жива. Мне кажется, она уже пустила по твоему следу собак.

— Очень может быть. Но я не хочу с ней говорить.

Майрон подхватил шлейку, поднял сумку. Забросил на плечо и ступил на первую ступеньку тонкой стальной лестницы.

— Значит, напиши сообщение.

Больше он ничего не сказал. Молча начал подъем на второй этаж, только по звукам понимая, что Хейли последовала за ним.

По сути, это была не его проблема. Ссоры взрослого ребенка с престарелым родителем бывают во всех семьях, имеют локальный характер, и никак не задевают жизни посторонних. Но, кажется, с каждой минутой эта конкретная ссора всё больше начинала касаться Майрона.

ГЛАВА 17

Утро Хейли началось весьма примечательно. Еще ни одно утро в её жизни так не начиналось, а учитывая то, в каких местах иной раз приходилось засыпать и просыпаться, это даже удивительно.

Прошлым вечером Мэнсон занёс сумку в гостевую комнату с кроватью, комодом и тумбой, сказал лаконичное: «Вот», предложил пользоваться всем, чем угодно, в том числе холодильником в кухне, и удалился во вторую свободную комнату на этаже. Прямо напротив, дверь в дверь.

Ситуация сложилась достаточно неловкая. Да, в каком-нибудь хостеле, где полно чужих людей и в твоём распоряжении только спальное место, было бы еще более неловко, чем в отдельной комнате. Однако тишина в доме и близость серьёзного замкнутого человека всего в шаговой доступности напрягали Хейли.

Она решила не выходить из спальни. Отправила сообщение матери, стала искать в сети адреса хостелов… Голод дал о себе знать очень скоро. Примерно через час ей всё-таки пришлось спуститься в кухню. Как воровка в чужом доме, Хейли вынесла оттуда сэндвич, и тут же бросилась назад, лишь бы не встретить хозяина. А потом до ночи смотрела сериалы. И всё это время из спальни напротив не доносилось никаких признаков жизни. Достаточно непривычно после квартиры тёти Эллы, где был слышен каждый скрип. Либо здесь очень хорошая звукоизоляция, либо Майрон живёт тихой жизнью затворника-трудоголика. Скорее второе. И это грустно.