Читать книгу "«Князья, бояре и дети боярские» - Михаил Бенцианов"

Определенно среди вяземских помещиков 1550-х гг. присутствовало несколько фамилий, находившихся прежде на удельной службе. Углицкими вотчинниками были Шершавины. Ширяй Шершавин вместе с сыновьями в Дворовой тетради числился по Вязьме. Уже упоминался З.А. Посник Сатин. Его сын Алексей в конце 1550-х гг. владел вяземским поместьем. Из городовых вяземских детей боярских в углицком уделе служили, возможно, А. и В.С. Парские[457].

Более многочисленной была группа выходцев из уездов, входивших в состав дмитровского удела: князь И.А. Рюмин-Звенигородский, Ф.Р. Судимантов, Ф.С. и А.А. Ульянины Давыдовы, А.Т. Тишков, Я.В. Щепа Волынский, князь И.И. Лыков-Оболенский, И.Н. Рожнов, В.И. Фомин, М. Ширяев, Г.И. Пушкин, а также Н.И. Тургенев. Скорее всего, они получали вяземские поместья по спискам, основой для которых мог быть текст дворовой книги 1537 г.[458]

Анализ рузской рубрики Дворовой тетради показывает, что все вяземские помещики, происходившие из этой корпорации, были записаны последовательно друг за другом. Подобные совпадения обнаруживаются также и в дмитровской рубрике[459].

Двое братьев Д. Винкова Бурунова служили Андрею Старицкому. В. Винков упоминался как бельский сын боярский. Винковы Буруновы, видимо, вероятно, были переведены в западные уезды страны сразу после мятежа 1537 г. На службе у Андрея Старицкого находились также братья М.З. Новосильцева[460].

Среди вяземских помещиков конца 1550-х гг. встречались выходцы из рязанской корпорации: И.М. Денисьев-Булгаков, родной брат можайских помещиков, а также М.В. Вердеревский. Большая группа включала в себя представителей московской и переславской корпораций, в том числе из числа аристократических фамилий: Ф.И. Головин, М., И., Д.Ю. Шеины, князь И.Ю. Голицын, Д.А. Бутурлин, Д.А. Чеботов, А.Д. Басманов и А.Л. Хлуденев. Из мелких переславских вотчинников происходили Безсоньевы[461].

Выходцами из Боровска были Дикой Ф. и Молчан С. Митьковы, имена которых были вписаны в текст вяземской рубрики Дворовой тетради. Позднее среди вяземских помещиков фигурировали сыновья Чепчуга Митькова Замятня и Андрей. Очевидно, пожалование вяземских поместий членам этой фамилии происходило уже в 1550-х гг. В вяземской рубрике Дворовой тетради присутствовал также боровчанин князь Ф.А. Мещерский[462].

В конце 1530-х гг. вяземское поместье получил также нововыезжий князь М. Умар Мавкин[463].

Поместная колонизация Вяземского уезда продолжалась на протяжении 1550–1560-х гг. Отличительной особенностью раздач этого времени было участие в них служилых людей из разных частей страны. Вяземскими помещиками в 1550-х гг. стали суздалец Д.И. Черемисинов, тверичи И.Д. и Лопата В. Посевьевы, кашинец В.О. Кувшинов, переяславец А.Т. Михалков, муромец Мещерин Ф. Прокофьев, новокрещен князь И. Тевекелев, новгородец князь Ф.Ю. Оболенский. Конфискованное у князя Ю.П. Репнина поместье досталось большому дьяку Путиле Митрофанову[464]. По неизвестным причинам в Тысячной книге и в Дворовой тетради отсутствовало имя ясельничего В.Г. Дровнина, сын которого Иван в 1563 г. получил поместье в Вяземском уезде[465].

Значительное число вяземских помещиков 1550-х гг. составляли новики, переведенные из других корпораций. Вяземские поместья жаловались также «в додачу» малоземельным детям боярским. Писцовая книга конца 1550-х гг. дает примеры образования новых поместий за счет раздачи бортных земель[466]. Сохранение свободных земель для новых поместных раздач в 1540–1550-х гг. стало определяющим фактором для новых поместных раздач. После начала поместных раздач в Смоленской земле вяземская корпорация в значительной степени утратила свою роль в организации пограничной службы.

Это обстоятельство наложило свой отпечаток и на личный состав самой вяземской корпорации. В отличие от целенаправленного комплектования состава этой корпорации, проводимого московским правительством во втором десятилетии XVI в., дальнейшие изменения отличались определенной хаотичностью. Как и в Можайском уезде в середине века, здесь присутствовало большое число представителей других корпораций, которые не были связаны с ней служебными отношениями[467].

С другой стороны, некоторые вяземские помещики сами получали поместья в других частях страны. Из русско-литовских посольских книг известны имена нескольких смоленских помещиков. Одним из них в 1556 г. был Р.С. Шонуров, имя которого встречалось в вяземской рубрике Дворовой тетради. В Каширском уезде поместье принадлежало князю Д.В. Гундорову, а в соседнем Коломенском – Д.Б. Молоцкому[468].