Читать книгу "Кости зверя - Уилльям Риттер"

– Вы так и не рассказали мне, как подружились с таким человеком, как Хадсон.

– Я умею располагать к себе людей, – сообщил Джекаби. – Со мной многие дружат.

– Расскажите, прошу вас! Где вы познакомились?

– На охоте, где же еще?

Мы прошли еще немного по пыльной улице, пока он размышлял.

– По правде говоря, это был один из моих самых впечатляющих провалов. Одно любопытное дело привело меня в Аппалачи – я тогда преследовал парочку сверхъестественных охотников. Традиция Дикой охоты была распространена по всей Северной Европе, от Скандинавии и Англии до Германии и Франции. Европейские переселенцы привезли ее сюда, и эта охота завела меня в горы со снежными вершинами. Вместо того чтобы тщетно гоняться за охотниками, у меня хватило сообразительности выследить добычу. Как я и предполагал, охота сама нагнала меня – правда, должен признаться: чтобы подготовиться к последствиям, смекалки у меня не хватило.

– Значит, Хадсон был частью Дикой охоты? – спросила я.

– Нет. Как и я, он сам выслеживал добычу. Это было прекрасное животное – белый олень. Никогда не видел ничего подобного. Я прямо-таки влюбился в него. Такой сильный, грациозный и быстрый – быстрее любого другого существа на свете. К тому времени, как полетели первые стрелы, его и след простыл. А вот я оказался не таким проворным. Если бы не зверолов, я бы не пережил той стычки. Поначалу он показался мне здоровенным медведем – чем-то в мохнатой шкуре. Он встал передо мной заслоном, и на него пришлась вся мощь атаки. Потом, когда она закончилась, он рухнул на землю, тяжело дыша. Весь утыканный стрелами, он напоминал огромного дикобраза – и многие прорвали шкуру, воткнув свои зазубренные наконечники ему в руки и бока. Я постарался оказать ему помощь, и знаете, что он первым делом сказал, когда пришел в себя?

– «Ой, больно»? – предположила я.

– Он спросил: «Они же не убили того оленя, правда?». Он не хотел, чтобы это прекрасное существо погибло. Конечно, его не убили. Весь смысл существования белого оленя в том, чтобы его преследовали. На самом деле его нельзя поймать. Это воплощение духа охоты, азарта погони. Мне кажется, в глубине души Хадсон именно это и уважает больше всего остального.

– И поэтому вы позволили ему так легко отделаться? – спросила я.

Джекаби оглянулся на меня через плечо.

– Мне кажется, в докладе Марлоу мы можем опустить кое-какие детали. Пусть Хадсон и виноват, но не он начал всю эту заварушку. Он хороший человек и, как мне кажется, достаточно наказан.

Когда мы с Джекаби прибыли на вокзал, локомотив уже раздувал пары. Служащий проводил нас до вагона, я передала свой чемодан детективу и уже одной ногой стояла на ступеньке, когда вдруг разглядела в дверях вокзала знакомое лицо. На платформу вышел Чарли Баркер, а за ним послушно трусила черно-белая овчарка.

Сердце мое вздрогнуло, и я постаралась не очень широко улыбаться, направляясь навстречу ему по окутанной клубами пара дорожке.

– Разве вы не должны отдыхать, офицер?

– Были кое-какие дела, – ответил Чарли.

Глаза его выдавали усталость, лицо было пепельно-серого оттенка, но в целом он выглядел очень довольным, что успел как раз вовремя.

– Понятно.

Я нагнулась и потрепала Тоби за ушами, а пес нежно прижался к моей ноге.

– Ему нужно подыскать какой-нибудь новый дом, – сказал Чарли. – Он хороший пес. Прошел за Пендлтонами вплоть до церкви святого Исидора. Я нашел его у дверей похоронного бюро этим утром. Через пару дней состоится служба.

Он говорил шепотом, как если бы Тоби мог услышать и понять его.

– А Нелли Фуллер? – спросила я.

– Я отослал сообщение ее родным в Нью-Фидлеме. От нее ничего не осталось, отправлять домой было нечего. – Он повесил голову. – Это не умаляет значимости ее отважного поступка, но официальная причина гибели – удар молнией.

Я вздохнула. Марлоу ясно выразился, что ради общественного блага дело необходимо держать в тайне и во избежание паники не беспокоить публику сообщениями о разбушевавшихся опасных чудовищах. Сообщение о разломавшем дом пятидесятифутовом легендарном драконе, разумеется, нисколько не способствовало бы всеобщему спокойствию. Тем не менее я была согласна с Чарли: с журналисткой обошлись в какой-то степени несправедливо.

– Кстати, мистер Хорнер и мистер Лэм выражают вам свое почтение, – добавил он.

– Вы и с ними успели повидаться? Остался ли кто-то, с кем вы не поговорили с нашей последней встречи?

– Ночь выдалась весьма хлопотливой, – сказал Чарли. – Перед тем как ложиться спать, я хотел все уладить. Вам будет приятно узнать, что эти двое наконец-то поладили между собой. Во всяком случае, они перестали искать камни, чтобы швыряться друг в друга.

– Полагаю, исчезновение костей способствовало примирению.

Чарли кивнул.

– Да, это все упрощает. Мистер Хорнер днем отправляется в Южную Дакоту. Он уже подыскал себе очередные раскопки. Мистер Брисби, похоже, тоже старается извлечь для себя пользу из ситуации. Может, оно и к лучшему.

– Что к лучшему?

– Фермер завершает все свои дела в городе и собирается сопровождать мистера Хорнера к следующим раскопкам. Я не ожидал, что мистер Брисби воспримет известия настолько спокойно, но он вполне готов покинуть долину и заняться своими собственными исследованиями. Он утверждает, что этого хотела бы его покойная супруга, и я склонен с ним согласиться. Он дал Лэму разрешение вырыть все, что могло остаться на участке, и отвезти это в университет.

– Понимаю, дел у вас было по горло. Ну что ж, значит, я могу гордиться, что вы не забыли обо мне.

– Не мог же я позволить вам уехать, не попрощавшись.

Он смотрел мне в глаза несколько долгих секунд. Я могла бы утонуть в этом взгляде как в омуте. Потом он хотел что-то сказать, но остановился, застенчиво отвернулся, прокашлялся и поправил мундир.

– И, разумеется, не поблагодарив вас за помощь от имени полицейского отделения долины Гэд.

Закапал редкий дождик. Узкий навес вокзала совершенно не спасал от него, и первые капли упали мне на шею и на мундир Чарли, расплывшись на нем темными пятнышками.

– Да-да, конечно, – закивала я, стараясь изо всех сил скрыть охватившее меня разочарование. – Мы были рады помочь, мистер Баркер.

Он как будто собрался сказать что-то еще, но тут кондуктор завопил: «По вагонам!», и заверещал свисток.

– Думаю, мне лучше… – махнула я в сторону поезда.

Чарли кивнул.

– До свидания, мисс Рук.

– До свидания, мистер Баркер.

Повернувшись, я пошла к вагону. В такой момент в любовных историях смелый юноша бежит за дамой, заключает ее в романтические объятья, и после этого момента читателям становится ясно, что все сложится идеально и все будут счастливы. Сейчас, после моего великого провала, в грязном от копоти и запекшейся крови платье, я бы не отказалась от такого момента. Хотя бы от какого-нибудь маленького радостного поворота в сюжете.