Читать книгу "Отстрел негодяев - Василий Головачев"

Ева не вышла в прихожую проводить его.

– Подъедешь к восьми, – прилетел из гостиной её голос.

– Хорошо, – кротко согласился он и вышел, надеясь, что выглядит собранным и уверенным, как всегда.

Однако в машине пришёл в себя не сразу. Посидел, положив руки на руль, думал, вспоминал интонации голоса Евы, силился понять её намёки, мысли и настроение, но так и не пришёл ни к какому выводу. С одной стороны, она явно хотела узнать, как он живёт и что помнит. С другой – в её тоне изредка проскальзывали нотки агрессивной иронии и даже насмешки, которые нельзя было назвать добрыми. А душа жаждала продолжения встречи, желание близости нарастало, и только воля из последних сил сопротивлялась соблазну продолжать в том же духе, так как сердце давно намекало, что десять лет назад он совершил фатальную ошибку.

* * *

Без пяти минут восемь они встретились у подъезда дома Евы и поехали в Коломенское, где с первого июня должен был начаться очередной ежегодный фестиваль «Времена и эпохи».

Фестиваль планировали провести как грандиозный конвент для десяти тысяч реконструкторов со всего мира, которые готовились воссоздать облик античности, быта первых москвичей – племён дьяковцев, жизни зодчих и печатников прошлых веков, поучаствовать в конкурсах исторических проектов, но Афанасий Всеволодович Бескудников, по данным Барсова, должен был посетить Коломенское в самом начале конвента, так как там собирался выступить министр культуры России, и Калёнов решил, что удобнее места для «неожиданной» встречи с начальником Следственного комитета не найти.

Коломенское, бывшая царская резиденция и вотчина, давно стало художественным историко-архитектурным и природно-ландшафтным памятником, удобно расположенным на дороге из Москвы в Коломну.

Калёнов бывал здесь дважды, правда, давно, ещё будучи на службе, однако не нашёл каких-то существенных изменений ни в архитектуре сооружений, ни в парке вокруг них.

Поставив машину на специальной стоянке для приезжающих на своём транспорте посетителей музея, расположенной недалеко от Спасских ворот, считавшихся задними – в отличие от Передних, Дворцовых, Калёнов, Ева и Ядвига Ланская, выделенная Барсовым для сопровождения и связи, двинулись от ворот по аллее в глубь территории бывших царских владений.

Остановились у шатровой церкви Вознесения Господня, где уже начал собираться пришлый люд, пожелавший поучаствовать в фестивале. Подошли и делегации чиновников: от московской мэрии и губернатора Подмосковья. Не заметить их было нельзя. В то время как гости и участники фестиваля предпочитали летние костюмчики и джинсы, все мужчины-чиновники были одеты в строгие тёмные костюмы с галстуками, женщины – примерно в такие же и тоже тёмные, разве что блузки под пиджаками были белые, реже цветные, да кое у кого юбки открывали не всегда красивые колени.

– Давайте я поищу объект, – предложила Ядвига, одетая, как и все, – в обтягивающие джинсы и курточку. – Незачем всем одновременно бродить по территории и стрелять глазами.

– Да, стрелять лучше из карабина или автомата, – согласился Калёнов. – Попробуйте.

Ядвига исчезла в толпе.

Калёнов и Ева приблизились к какому-то тяжеловесному строению кубических форм, где выстраивались «римские легионеры». Они собирались дать бой «варварам». Слышались итальянская речь, команды, весёлые голоса. Повсюду шныряли фоторепортёры, в руках почти у всех посетителей были смартфоны, иногда – на длинных палках, для селфи. Сотрудники телеканалов устанавливали для съёмок свою аппаратуру.

– Старый, я его нашла, – заговорила в ухе рация.

Калёнов не сразу вспомнил свой позывной.

– Где?

– Возле Водовзводной башни. Это налево от церкви Усекновения главы Иоанна.

– Знаю, идём к тебе.

Двинулись сквозь толпу и через минуту вышли к башне, отреставрированной, но сохранившей свой первоначальный облик.

Здесь на песчаной дорожке стояла группа людей в чёрном, в основном мужчины, среди которых были губернатор Подмосковья Клюев, министр культуры Карпинский и глава Следственного комитета Бескудников. Бывший баскетболист, он был чуть ли не на две головы выше всех, кроме своих рослых телохранителей, и внушал уважение широкими плечами и мощной челюстью.

– Готова? – спросил Калёнов.

– Интересно, поверит он или нет? – задумчиво проговорила Ева.

– Это не имеет значения.

– Почему?

– Потому что в любом случае ему придётся заняться делом Царнаевых – Дзагоевых. Прикроет их лавочку – сохранит честь мундира, а то и жизнь, начнёт их выгораживать – уйдёт в небытие. Судя по всему, генерал Зеленов не намерен церемониться с такими делаварами.

– Но и нас могут взять за жабры.

Калёнов усмехнулся.

– Я уже говорил, что жалею, что ввязался в разборки с властью. Одно успокаивает: мы с тобой не одни, нас прикрывает команда и не бросит на произвол судьбы.

В группе мужчин, обсуждавших что-то с губернатором, раздался смех, затем от неё отделилась горстка людей во главе с Бескудниковым, направилась в сторону Дворцовых ворот.

Калёнов и Ева оказались у них на пути, но не сдвинулись с места.

Один из телохранителей начальника СК заторопился к ним, вытягивая вперёд руку:

– Пропустите, пожалуйста.

Калёнов отступил, Ева не обратила на парня внимания.

– Афанасий Всеволодович.

Бескудников услышал, поискал спрашивающего, заметил Еву. Глаза генерала обрели глубину узнавания.

– Да, слушаю. Вы…

– Ева Лузгина, мы встречались в Машприборе в январе.

– Ах да, помню.

Процессия остановилась.

Ева оглянулась.

– Поздоровайтесь, полковник.

Калёнов вышел вперёд.

– Добрый день, товарищ генерал.

– Э-э…

– Калёнов Максим Олегович. Мы тоже встречались, но тогда вы ещё не были генералом.

– Кажется, вы были знакомы с моим отцом…

– Приходилось встречаться в Калининграде.

– Рад встрече. – Бескудников протянул руку. – Какими судьбами? Заинтересовались фестивалем?

– Нам надо поговорить.

Брови начальника Следственного комитета изогнулись.

– О чём?

– Это конфиденциальная информация.

Бескудников оглядел лицо Калёнова, перевёл взгляд на Еву, обратно, помолчал.

– Предлагаю встретиться завтра у меня в…

Калёнов качнул головой:

– Дело не терпит отлагательств.

– Афанасий Всеволодович, нас ждут, – нервно сказал какой-то толстячок с редкими волосиками на макушке.